Цитаты из книги «Американ Босс»

ты мне звони в любое время, ладно? – Ладно, мам. Но имей в виду, с частотой твоих звонков ты не даёшь мне шансов.

Наврала, что дома киснуть будешь, а сама мясо трескать с бывшим попёрлась. И Глебася твой тоже хорош. Взял и веник с собой притащил, садовник хренов. Лучше б ёб тебя в лепестках, когда была возможность.

Максим, мне долго здесь стоять? – ноет Индира. Взгляд напротив вспыхивает яростью, вызывая садистское желание причинить его обладательнице ту же боль, какую она причинила мне. Поэтому я лезу в карман и, достав ключи, сую их в руки Индире. – Поднимайся пока. Я скоро приду. Та что-то бормочет в ответ, но я её не слышу, потому что, посмотрев на Бэмби, ощущаю очередной приступ удушья от того, как дрожат её губы и стремительно краснеют глаза. «Успокой её, Максим, – орёт внутренний голос, – ты же до слёз её довёл». Моё истекающее кровью эго к нему не прислушивается, потому как всё ещё ошарашено тем, что впервые в жизни получило сокрушающий удар под дых.

подойдёшь к ней – я тебя пожизненным Щелкунчиком сделаю.

Засекай время, Бэмби. Спорим, продержусь минуту. – Не продержишься, – обещаю я и, соскользнув с его торса, присоединяюсь к спасательной операции самоотверженным волонтёром: накрываю член ртом и начинаю двигаться в такт движениям его ладони. Выдержки Максима хватает секунд на тридцать, после чего он, шепча «Бля, Бэмби, какая же ты охуенная», сжимает мои волосы и продолжительно извергается мне в рот. Мой личный вклад в благотворительный проект «Чистые простыни».

Пойду руки помою, чтобы полноправно хватать еду с твоей тарелки. Я провожаю глазами её длинные оленьи ноги и думаю, что жизнь прекрасна. С Бэмби мне легко и весело, даже ругаться с ней по пустякам необременительно. И главное, у нас нет друг к другу никаких претензий. Для чего вообще пары вешают на себя ярлыки «парень» – «девушка», когда можно так, как у нас с Бэмби? Горячий трах, совместные ужины, весёлые разговоры… А это что за лохматый хер ей улыбается? Я поднимаюсь с места так быстро, словно мне под зад дали, и иду туда, где стоит Ни-ка и татуированный увалень в драных джинсах. – Всё в порядке? – спрашиваю её, но смотрю в этот момент на увальня. Выглядит он, как Тимати до того, как начал косплеить Рамзана Кадырова: редкие усики, серьга в ухе, из-за ремня от Gucci торчат трусы от Dolce. Тьфу, блядь.

Я захожу в кафе и нахожу глазами Бэмби. Ощущение при взгляде на неё какое-то странное: словно я превратился в лабрадора, и меня умело чешут за ухом – слюни и приятно. Наверное, потому что Ни-ка красивая, а на красоту даже Гитлеру нравилось смотреть.

«Соскучилась? Буду через пять минут, Бэмби». «Что-нибудь заказать?» «В меню есть оленятина? Пиздец как хочу».

От пожара в голове обваливаются балки, в штанах дымит, ЭмДжей угрожает: «Попробуешь запороть мне офисный отсос, я тебя импотентом оставлю»

на искусанных губах играет идиотская улыбка. А самое ужасное, что впервые в жизни мне хочется петь, а с моими слухом и голосом это настоящее преступление против человечества.