Цитаты из книги «А потом я проснусь»

Заметив, что я смотрю поверх ее головы, Ярослава встревоженно озирается. Ей действительно не позавидуешь. Через каких-то пару секунд ей придется познакомиться с моим отцом.

как и в случае с приглашением на прогулку, следующие слова вылетают из меня сами собой. Чуть позже я оправдаю этот порыв приступом альтруизма, хотя внутренний голос справедливо назовёт это дебилизмом чистой воды.

Ты прогуляться не хочешь? – вдруг спрашивает он и добавляет: – Может, тебе с собакой нужно. Могу составить компанию. От неожиданности такого предложения едва не случается страшное: дернувшись, я чуть не лишаюсь полотенца и лишь в последний момент успеваю удержать его на груди. Совсем он дурак, что ли? Ничем не пронять. Ни бабой Лидой, ни язвительностью, ни спутанными волосами. – Иди, дуреха, – долетает из гостиной ворчливый голос невидимого зрителя. – Или я сейчас подмоюсь и сама с ним пойду.

Ну и чего он не уходит? Ясно ведь, что на чай не позову. Во-первых, я все еще зла за то, что он полез ко мне в трусы, во-вторых, не хочу слушать комментарии бабы Лиды. А в-третьих, я жутко выгляжу, так что пусть закроет дверь с той стороны и поскорее.

Чай человеку хоть предложи, хозяйка хренова, – раздается недовольное ворчание бабы Лиды. – Чего ты его в коридоре морозишь. – Смотри лучше свои новости! – рявкаю я, возмущенная вмешательством. – У тебя со слухом-то, смотрю, все в порядке, когда нужно.

Меня словно по голове ударили. За исключением непрезентабельной окружающей обстановки, это один в один кадр из моего сна. Если она сейчас предложит обниматься, то я, вероятно, начну ходить в церковь.

Я на автомате киваю, глядя как ее ноготь, покрытый бесцветным лаком, скользит по треснутому экрану в попытке показать как можно больше фотографий лупоглазого собакена, сильно напоминающего французского бульдога.

Неудивительно, что ты в Питер поскорее вернуться хочешь, – ехидничает Ярослава, оглядываясь. – Обстановочка тут убогая. – А сама ты в двухуровневых апартаментах с видом на Ангару живешь? – парирую я, отметив, что новость о моем отъезде все же не прошла для нее незамеченной.

Ремонт здесь старше, чем я. – Вполне вероятно. Тебе кстати сколько? Сощурившись, Ярослава в очередной раз оценивающе оглядывает меня, будто размышляя, достоин ли я столь ценной информации. – Не хочешь – не говори, – равнодушно добавляю я, разворачиваясь, чтобы уйти в гостиную. Пусть не думает, что каждая графа ее биографии для меня словно манна небесная.

Видно, что ты высокомерный, так что вряд ли тебе у нас понравилось, – без раздумий и в лоб припечатывает она. Я снова чувствую раздражение. Высокомерный? Потому что получил из-за нее в челюсть и стоически терплю все ее хамство? – То, что мой лексикон чище твоего, никак не указывает на мое высокомерие. – Не в лексиконе дело, а в твоем лице. Вернее, в выражении. Оно какое-то… – сощурившись, Ярослава склоняет голову вбок и пристально меня оглядывает. – В общем, какое-то высокомерное. Может, конечно, черты у тебя такие… Я невольно дергаю челюстью. Чувствую себя как собачьей выставке. Осталось только зубы проверить и под хвост заглянуть.