Малик открыл входную дверь, приглашая внутрь. Томас спокойно зашел в обитель смрада и грязи, словно нисколько не был смущен видом и запахами, хотя даже Карим боялся подцепить здесь какую-нибудь заразу. Многочисленная свита облизанных и начесанных бойцов остались снаружи охранять периметр. Они вглядывались в окрестности точно ястребы на охоте, даже малейшее движение кустов не оставалось без внимания.

Через пару минут Томас сидел за подобием кухонного стола, пятеро издыхающих мужчин сели по обе руки Томаса. В бывшей кухне царило молчание, лишь ветер завывал сквозь щели забитых окон, да капала вода из-под крана. Все выжидали, когда Томас начнет разговор. Кроме него никто не имел на это право.

Но Карима донимала жуткая боль в плече, ему срочно надо было выбраться из этой дыры и вколоть себе сразу десять лошадиных доз обезболивающего, поэтому он не дождался окончания этой игры в молчанки и затараторил:

– На нас напали! Внезапно! Мы понятия не имели, что они выследили нас! Черт, да мы были уверены, что это они у нас на мушке, а не мы у них! Разведка глаз с них не спускала по двадцать четыре часа в сутки, поэтому нам удалось провести успешные операции. Мы закрыли один их таможенный коридор и развернули сеть эффективных продаж. Мы расширялись и уже к весне бы заняли два района, если бы эти ублюдки не напали со спины. Но одно мы доказали точно: Карлик действует! Его разбирают как дешевые горячие пирожки! Пришлите нам еще полсотни килограммов, я обещаю, они разлетятся меньше, чем за месяц! Мы быстро соберем денежную базу и наймем новых бойцов! А потом я размажу этого ублюдка Эрика по стене!

Томас смотрел на Карима глазами, не выражающими ничего. Абсолютно ничего. Даже больше, чем абсолютно ничего. Словно все, что сказал сейчас Карим, было пустым звоном или писком назойливой мухи. Вот и привет киборгам и искусственным разумам. Ну, как человек может быть таким бесчувственным? Только что Карим набрался храбрости (один единственный из всех сидящих здесь, между прочим!) и первым взял слово, а в ответ получил лишь глухое молчание.

Он, разумеется, даже не догадывался, что все его слова были не важнее свиста ветра.

Был бы он ближе к Арну, то узнал бы, что деньги – это единственное, в чем босс не нуждался ни на секунду. Дело не в них, и даже не в Карлике: это никогда не было причиной для войны, а всего лишь поводом. И сколько бы значения Карим не придавал своему ненаглядному Карлику, для босса все это было пустышкой.

Томас перевел взгляд на Арна. Тот сидел, строго соблюдая правило молчания, пока не дадут разрешения говорить, точно самый дисциплинированный ученик.

– Арнольд? – наконец, произнес Томас.

Арн выпрямил спину и заговорил:

– Нас разнесли. Убили всех до одного. Уничтожили склады и все каналы сбыта. Все четырнадцать точек продаж зачищены, а их хозяева убиты, – отчеканил Арн доклад генералу.

Карим выпучил глаза.

– А почему ты мне об этом не сказал? – завопил он.

– А что бы это изменило?

– Я должен был знать! Все-таки я сам нашел все точки продаж! Я один разработал весь план!

– Который с треском провалился, – ухмыльнулся Арн.

– Да! Из-за предателей среди твоих людей!

Вот они и подобрались к кульминации конфликта. Сейчас Томас вспомнит про Симона, а потом Карим преподнесет ему информацию, которую недавно получил от Арна и Руни о том, что кто-то целенаправленно наводил людей Эрика на их штабы и склады, и тогда Арну точно придет конец.

В кухне воцарилось молчание.

Вопреки предположениям Карима, Арн не продолжил перепалку, а Томас, похоже, и не намеревался подвергнуть того смертельным мукам. Будто между этими двумя была какая-то договоренность.

Томас глубоко вздохнул, подобно, уставшей от расшалившихся детей, няньки, а потом сказал Кариму:

– Эрик проследил путь грузовиков-транспортников до лаборатории в Арнеме. И неделю назад лаборатории не стало. Твой Карлик уничтожен.

Карим, пораженный новостью, оперся о спинку стула, и тот жалобно скрипнул. Лаборатория в Арнеме была единственным местом рождения Жгучего Карлика, она была оснащена всем необходимым оборудованием и материалами для варки наркотика на ближайшие полгода. Но для Карима она значила нечто большее, чем просто лаборатория. Когда он получил новую формулу наркотика, который в тот момент еще не имел столь красноречивое имя, от своих товарищей из Пакистана, Томас предложил в буквальном смысле тонну денег на раскрутку товара. Карим сразу определил, что перво-наперво необходимо найти помещение для производства наркотика. Он потратил около трех месяцев на поиск святой земли, а потом и на восстановление и оснащение заброшенной ткацкой фабрики, превратив ее в настоящую обитель высоких технологий, рай для химиков и технологов. Карим был уверен, что именно тщательный подход к процессу варки Карлика сыграл решающую роль в его быстром росте популярности. Новость о том, что все труды, что он затратил на создание совершенной лаборатории для совершенного наркотика, пошли прахом и унесли на тот свет его детище, стало для Карима огромным ударом, хоть он и старался это не показывать. Даже убийство полсотни людей и уничтожение всех складов с дилерами не повлияла на него так, как ликвидация месторождения Карлика. Наверняка, Эрик ни на секунду не задумался над тем, скольких усилий стоило то, что он разрушил парой килограммов взрывчатки.

– Томас, Арнем находится слишком близко к тебе, – задумчиво произнес Арн, просчитывая возможности. – Тебе надо уехать подальше.

Томас уставился в одну точку, словно тоже рассчитывал вероятность быть обнаруженным Эриком. Но никто из присутствующих не знал, а ищет ли Эрик кого-либо, кроме Карима?

Томас тихо выстукивал монотонный ритм пальцами, затянутыми в перчатку.

– Боюсь, после всего произошедшего это невозможно, – наконец, произнес Томас. – Потому как по итогам того, что мы имеем на данный момент, вы либо хотите сказать, что вы невежественны, трусливы и невероятно тупы, либо хотите заставить меня поверить в то, что Эрик Манн и вправду всесилен.

– Да этот поганый черт ни хрена не стоит! – возразил Карим. – Видел я его вблизи, общался с ним лично! И уже почти прикончил! Только удача спасла его! Никакой он не бессмертный! Пустое фуфло! Я говорю, тебе, Том, дай нам вернуться в город с Карликом. Побольше бойцов и смелых действий, и мы прижмем эту паскуду!

– Ты просишь сделать второй дубль твоего плана, – невозмутимо произнес Томас.

– Нет! Я прошу усилить его бойцами и напором! Мы недооценили мощностей Эрика, но теперь мы их знаем! Так давайте ковать сталь, пока горячо!

– Железо.

– Что?

– Ковать железо, пока горячо, – исправил Том.

– Да хоть ртуть! Я говорю, нельзя сидеть и прохлаждаться! Мы бесполезно тянем время, пока Эрик в данную секунду приходит в себя и собирает овации авторитетов! Мы лишь играем ему на руку, позволяя набирать в свой союз еще больше партнеров!

В кухне снова смолкло. Казалось, только Карим и болел искренне за общее дело. Хотя может виной тому раздражающая ноющая боль в плече, не позволяющая спокойно сидеть на месте.

– Что-то мне подсказывает, что у тебя на этот счет совсем другие мысли, Арнольд, – обратился Томас к викингу.

Тот лишь смущенно потупил взгляд и вздохнул, точно набираясь смелости высказать свои предположения.

– Я думаю, количество бойцов несильно повлияет на исход ситуации, – наконец, ответил Арн.

А через минуту добавил, глядя Томасу в глаза:

– У меня кое-что есть для тебя.

– Ну, так поделись ты уже! – Карим почти кричал от возбуждения. – Что же это, Арн? Давай! Мы все хотим послушать твои очередные гениальные мысли самооправдания!

Арн сделал кивок Руни, и тот в мгновение ока достал из ниоткуда свой ноутбук, с которым не расставался ни на секунду за все эти недели. Потому что именно в нем хранились аргументы в пользу сохранения его жизни и жизни Арна.

Руни установил ноутбук перед Томасом и начал запускать видеофайлы по ходу объяснения Арна.

– Я уверен, что у Эрика есть кто-то, кто дает ему невероятно точные наводки, – начал Арн. – Вот, это компиляция записей с городских камер видеонаблюдения, здесь ты видишь маршрут наших ребят, когда они везли Марка к озеру. А вот здесь, – Арн вытянул на левую половину экрана еще один видеоролик так, чтобы он шел параллельно с первым, – это маршрут Эрика четыре часа спустя.

Долго наблюдать за перемещениями автомобилей в двух разных промежутках времени не пришлось. Томас быстро сообразил, что маршруты совпадают, это было очевидно, тем более с помощью столь понятного метода демонстрации.

– Столь точное копирование возможно, если на твоей машине был установлен радиомаяк, но я так понимаю, ты исключаешь этот вариант, – предположил босс.

– Я много раз пересматривал видеозаписи с разных ракурсов, много думал и понял, что единственное объяснение – это, если кто-то дал им номер нашей машины, тогда компьютерщики Эрика смогли проследить ее маршрут по тем же камерам видеонаблюдения и вести Эрика, объясняя путь по телефону. Видишь? Он постоянно норовит свернуть не туда или проехать нужный поворот. Но видеокамер нет на загородном шоссе. И я не понимаю, как он узнал точное место, где затонул автомобиль.

– Предатель! Это же очевидно! – Карим закатил глаза, устав повторять одно и то же. Черт возьми, неужели они все такие тупые?

Томас смерил Карима очередным равнодушным взглядом и вернулся к Арну.

– Симон! Симон не вернулся в тот день с пирса! И тело его отсутствует в морге! Он и сдал нас Эрику, – Карим готов был руку дать на отсечение.

Но босс по-прежнему не торопился согласиться с выводами Карима.

Арн знал, что Томас ни в жизнь не поверит, что Симон предал его. Слишком уж длинные отношения они имели, казалось, они были знакомы с детства. Но, разумеется, наверняка этого никто не знал. Симон всегда был правой рукой босса в самых важных вопросах и конфликтах. Иной раз Томас ставил на решение Симона свою жизнь, но об этом Карим не знал. Этот монгол, вообще, мало во что был посвящен, хотя был уверен, что является первым помощником босса.

Карим почувствовал, что Томас противится мысли о предательстве Симона, и предложил более мягкую версию:

– Отбросим Симона! Пусть это будет кто-либо другой, неважно, кто! У нас была почти сотня людей, неужели ты готов поручиться за каждого? Черт с ним! И я не поручусь за каждого из своих! – Карим попытался перетянуть Арна на свою сторону, подкинув хлебную крошку, лишь бы тот отбросил свою идиотскую погоню за неизвестной причиной их провала.

– Если бы среди вас была крыса, она могла передавать информацию обо всем, потому вас так легко и нашли, – Томас снова дал задачу Арну.

Казалось, что Томас играл с верой Арна в себя, будто его забавляло наблюдать за тем, как его вера подвергается обстрелу снова и снова. Томас проверял выдержку и упорство Арна, хотя сам уже давным-давно сделал выводы о произошедшем. И выводы его, наверняка, безошибочны.

– Что-то уж долго они ее собирали. Между нападением на пирсе и бойней две недели назад прошло четыре месяца! Зачем им ждать, пока мы окрепнем?

– Да чтобы протестировать Карлика! – воткнулся неугомонный Карим. – Посмотреть, как приживется, понравится жителям, проследить динамику роста его популярности!

– Ну, и уничтожили бы нас в самом начале и забрали его, а потом сами бы испробовали! Зачем столь сложный и опасный эксперимент? Эрик бы ни за что не поставил на это свою жизнь! – ответил Арн и тут же вспомнил тот день на берегу реки.

Его руки сковала дрожь, и он спрятал их под столом.

«Тебе больно. Ты же ранен».

Ее голос продолжал преследовать его в кошмарах. Он просыпался посреди ночи от ужаса, что она сидела здесь в его комнате и крутила дырки в его теле. Тогда Арн доставал из-под подушки шарф, уже протертый, грязный, потормошенный от постоянного теребления, и скручивал в руках, точно душил собственные кошмары. Вот и сейчас он незаметно достал шарф из внутреннего кармана куртки, где всегда его прятал, намотал на руку и сжал в кулаке.

– Что ты предлагаешь? – спросил Томас.

– Наблюдать, – резко ответил Арн.

– Какой гениальный план! Мы полгода наблюдали за Эриком и его компанией, прежде чем вышли из тени! – воскликнул Карим.

– Этого было недостаточно. Надо увеличить количество шпионов, рассовать их везде, где только появляется Эрик и все его приспешники, вплоть до продуктовых магазинов! Мы наблюдали за ним полгода, но мы так и не узнали его. Его тылы по-прежнему запечатаны, – ответил Арн.

Карим фыркнул.

На несколько минут в комнате снова воцарилась тишина. Малик и Акром сидели тише всех и лишь переглядывались с одного на другого. Арн и Карим даже не смотрели друг на друга. Томас продолжал смотреть куда-то вдаль и настукивать пальцами глухой ритм, изредка бросая подозрительные взгляды на Арна.

Наконец, Томас произнес:

– Идите к парням. Вас надо привести в человеческий вид.

Мужчины, как по команде, встали и направились к выходу. И только Арнольд остался на месте.

Карим это тут же заметил, но, увидев, что Томас также сидит за столом, понял, что между этими двумя и вправду есть какое-то неизвестное ему соглашение, которое они собирались обсудить без лишних ушей.

– У тебя ведь есть еще что-то помимо этих записей? – спросил Томас, когда они с Арном остались одни.

– Есть.

Томас заинтересованно кивнул.

– Плохое предчувствие, – ответил Арн.

Томас сверлил бойца взглядом и едва заметно улыбнулся.

– Признаюсь, ты меня заинтриговал Арнольд. Ты сообщил, что мне пора приехать, всего за два дня до Варфоломеевской ночи. Ты ведь знал, что это произойдет?

– Нет. Я только чувствовал… Я чувствовал, что что-то грядет, что мы что-то упустили, просчитали. Я чувствовал, что мы уже проиграли Эрику наперед. Но сказать, как и почему, я не могу.

– Врешь, – резко бросил Томас, – у тебя есть ответ. И я хочу услышать его.

Арн чуть поерзал на стуле, словно сидел на куче ежей, а потом начал давать свой непонятный ответ.

– Тут что-то не так, Томас. Странно это все как-то. Эрик то на шаг впереди, то на шаг позади, то он едва теряет одного из своих, а потом чудом находит. То он проигрывает на пирсе и упускает коридор, то словно за секунду узнает местоположение наших точек. Не вяжется это все. Странно это все. Если он действительно хорош, то не допускал бы таких промахов, как потерю таможенного коридора. А если он глупец, то скажу, что он чертовски везучий глупец. Потому что, в какую бы передрягу он ни попал, так или иначе она работает ему на руку! Такого не бывает! Его словно кто-то все время спасает в самый последний момент.

Томас слушал, не перебивая. Он хотел, чтобы Арн высказал все, что у него накопилось в мозгу в сознательной и бессознательной форме, потому что вся его информация имела высокую цену, пусть даже она звучала бессмысленно.

Томас снял перчатки и небрежно бросил их на стол. Золотой перстень с вращающимся диском в виде рулетки, обрамленный четырьмя изумрудами по краям и с одним большим бриллиантом в центре, являлся бессменным атрибутом Томаса. Вдоль диска огромными буквами было выгравировано слово «Игрок». Сам перстень имел многолетнюю историю, и возможно, даже был передан Томасу кем-то в далеком прошлом, это было понятно с одного лишь взгляда на этот шедевр. Таких перстней-произведений искусства больше не изготовляли. И его раритетность определенно значила нечто очень важное для Томаса, нечто, что знал только он.

– Да еще эта девчонка, – бросил невзначай Арн.

Томас напрягся.

– Девчонка? – переспросил он.

Арн тяжело вздохнул и снова заерзал на стуле. Он достал, наконец, из-под стола руки, в которых зажал этот злополучный шарф, словно нависшее над ним проклятие, Арн ненавидел его и в то же время что-то мешало ему избавиться от него.

Глаза Томаса тут же вспыхнули огоньком легкой озадаченности.

– Откуда он у тебя? – удивленно спросил Томас.

Арн проследил за его взглядом и понял, что Томас спрашивает про шарф. Арн усмехнулся. И вправду, откуда у такого солдата как он может оказаться шарф из превосходной тончайшей шерсти?

– Да вот как раз таки от этой самой девчонки.

– Можно?

Просьба Томаса прозвучала нелепо, но в то же время так почтенно. Томас всегда имел все, что хотел. Уж в его ли положении просить такую мелочь, как грязный шарф?

Арн размотал шарф с руки, облегченно вздохнув, словно избавился от непосильной ноши, и протянул Томасу. Тот взял шарф аккуратно и даже бережно, и начал разглядывать его с упорством ученого. Он ощупывал пряжу в разных местах, рассматривал рисунок и даже нюхал. Шарф уже давно потерял аромат женских духов, и, наверняка, пах сейчас не лучше, чем эта смрадная обитель. Но Томаса, казалось, это не волновало. Всем своим видом Томас демонстрировал, что этот шарф ему знаком, и он, словно потерял его когда-то давно, а теперь боялся поверить в то, что все-таки его нашел.

Наконец, Томас оторвался от изучения аксессуара, и поднял на Арна глаза, полные немого вопроса.

– Расскажи мне о ней! – потребовал Томас.