Встав на следующий день, я бодро, но наверняка фальшиво мурлыкала себе под нос марш La Marseillaise, собираясь идти на пляж. Причём собиралась прийти раньше обыкновенного, чтобы уж точно занять свои позиции. Но едва я прошла путь от отеля до излюбленного места, как остолбенела от изумления: мой шезлонг вновь был занят. Всё тем же, вчерашним красавцем. Однако, наглость!..
Я приблизилась к нему вплотную. И на этот раз он первым поприветствовал меня, взмахнув рукой.
– Вчера я заняла это место.
– Но сегодня утром оно было свободно, – пожал плечами мужчина и перегнулся, доставая из небольшой сумки тюбик с кремом.
Ну давай, ещё намажься при мне, подумала я. Впрочем, именно этим он и собирался заняться. Выдавил на ладонь белого крема и принялся с удовольствием растирать его по груди, скользя пальцам ниже, к тренированному прессу. Полководец же опять ретировался с поля боя, выкинув белый флаг, и едва слюни не пускал на это форменное издевательство. Предатель! Я-то думала, что мы не разлей вода.
– Спинку не натрёшь? – его голос вывел меня из созерцания скользящих пальцев по мужскому телу. Немного насмешливая интонация отрезвила голову, и я перевела взгляд налево, заметив яркое бирюзовое пятно. Моё полотенце! Опять под шезлонгом! Но сложенное в этот раз аккуратным треугольничком. Да он издевается. А «мистер Полотенце», как уже успела я его мысленно окрестить, времени зря не терял. Сейчас он трещал на безупречном английском с соседской парочкой. Спелся! Я-то с ними не успела свести близкого знакомства, и мою позицию явно никто не поддержит.
– Песок здесь просто изумительный! – вновь подал голос «мистер Полотенце». Я бросила на него взгляд искоса: всё натирается и натирается, уже до бёдер добрался. Да чтоб ты там дыру протёр! Я так понимаю, своей фразой про песок он предлагал мне расположиться на белоснежном песочке и наслаждаться отдыхом. Как бы не так. Это только в рекламных роликах парочки бегут по песку, счастливо швыряются им налево и направо, а после предаются любви на нём же на фоне заходящего солнца. На практике же едва присядешь – и потом полдня вытрясаешь его отовсюду. А как неприятно мелкие песчинки натирают нежную кожу…
Я проигнорировала реплику «мистера Полотенце» и побрела к океану, решив немного поплавать. Нет, так никуда не годится, думала я, плескаясь на мелководье. Никто не может мне испортить последние несколько дней отпуска. Да я на этот курорт два года деньги откладывала! И не знаю, когда в следующий раз смогу позволить себе подобное. Пусть «мистер Полотенце» и ему подобные, имеющие возможность по несколько раз в год мотаться на курорты, потерпят. Не полежит их задница на шезлонге одного из курортов в этот раз – так на другой раз повезёт. В том, что у него имеются средства на подобное расточительство, я не сомневалась. Весь его холёно-небрежный вид, как и дорогущие очки, и водонепроницаемые часы просто кричали об этом.
Итак, твёрдо решив вывести наглеца на «чистую воду», вечером я вновь разложила на шезлонге наживку – то есть полотенце. А уже на следующее утро встав ни свет ни заря, чтобы уж точно быть первой на пляже, я заняла позицию в засаде. С утра в тени было немного прохладно и ветрено, кожа покрылась мурашками. Я злилась на саму себя за своё упрямство и принципиальность, проявившиеся ещё в детстве. Помню, в детстве я жутко не любила, когда мой старший брат, Димка, садился на мой стул и сразу же неслась со слезами и криком:
– Это мой стул!
Димка в ту пору ещё не опекал меня, а щедро награждал тычками. И бабушка пыталась нас разнять, увещевая меня, что стул общий:
– На нём не написано, что он твой…
Сказано – сделано, и вскорости мой стул был подписан. Я выцарапала на стуле своё имя, Милена. Правда, буква И была написана как N, а буква Е смотрела в обратную сторону. Но главное, что стул был подписан и теперь мог по праву считаться моим! Кстати, он до сих пор стоит в квартире бабушки, напоминая о чудесных детских годах.
Эх… Сейчас той девочке почти на двадцать лет больше, чем тогда, и не за горами маячит циферка в двадцать четыре годочка. И думаю, что номер с подписыванием шезлонга собственным именем уже не прокатит, и будет воспринят, как акт вандализма. Именно поэтому я ждала появления наглеца, который отчего-то именно сегодня запаздывал, хотя всегда являлся гораздо раньше. И в тот самый момент, когда я уже хотела плюнуть с досады на затею поймать его с поличным и просто развалиться на излюбленном месте, появился он, «мистер Полотенце». А всё же он хорош собой, по крайней мере, на внешность! Я в очередной раз невольно залюбовалась его фигурой и красивым лицом, чуть было не забыв о своей цели.
Итак, красавчик, выглядящий так, словно сошёл с обложки журнала, вальяжной походкой приближался к моему шезлонгу. Вот ты и попался, подумала я, начав потихоньку приближаться к нему. Однако он отчего-то медлил, начав тыкать экран своего телефона, застыв в паре шагов от шезлонга. От разочарования я едва не взвыла: неужели я ошиблась в своих предположениях?
Но уже следующее его действие развеяло все сомнения: наглец начал складывать моё полотенце, и вот тут-то я и решила дать о себе знать.
– Ну здравствуй! – как можно суровее произнесла я, надеясь застать его врасплох. Но он спокойно поднял на меня глаза и громко рассмеялся, да так заразительно, что и я не смогла удержаться!
– Я уже думал, ты из своего укрытия никогда не вылезешь!
Вот тебе и маскировка: шляпа с огромными полями и очки в пол-лица вопреки увещеваниям голливудских фильмов не сделают вас неузнаваемыми, увы!
– Ты пойман с поличным, – смеясь, ответила я, – теперь-то ты не будешь отрицать очевидного?
– Теперь – ни за что. Ты отвоевала это место честным путём, – мужчина царственным жестом указал на мой шезлонг, а после протянул мне руку, – Максим.
– Лена, – отчего-то ляпнула я, проглотив первые две буквы своего имени.
Не знаю, почему моей мамочке взбрело в голову назвать меня именно Миленой. Уж лучше назвала бы Миланой. Оно куда привычнее, и люди не переспрашивают по десять раз, правильно ли расслышали моё имя. Моя ладонь показалась совсем крошечной в мужской ладони, а рука по сравнению с его выглядела настолько бледной, словно я и не загорала больше недели на солнце. Вот именно восполнением недостатка ультрафиолета я и займусь. Кажется, Максим был не против продолжить начавшееся знакомство, но раздался звук входящего вызова на его iPhone. Он, скривившись от недовольства при взгляде на экран, торопливо махнул на прощание рукой и, развернувшись, ушёл.
Моя цель была достигнута. Лежи – не хочу. Но отчего-то просто так переворачиваться с боку на бок было скучно. И я даже немного взгрустнула оттого, что Максим так больше и не появился на пляже. Бежал с поля боя после поражения, попыталась было пошутить я, но было совсем несмешно. К тому же курортный отдых подходил к концу и совсем скоро мне надо было улетать обратно. Промаявшись несколько часов, я решила не изнывать от скуки, а начать паковать чемоданы, чтобы не делать всё, как всегда, в самый последний момент на бегу.
Чемоданы оказываются уложенными, причём я искренне не могу понять, почему часть вещей отказывается в них помещаться! Они что, распухли в размерах за время моего пребывания на островах? Сувениры и прочую туристическую ерунду я не покупала, разве что самую малость. Но пара-тройка мелочей не в счёт. Наверное. Сделав глубокомысленное заключение, что с меня на сегодня достаточно подвигов, я решила всё же напоследок прошвырнуться по местным барам, перехватив один-два коктейля. И, едва стемнело, я отправилась в один из близлежащих баров.
Мне кажется, что все бары устроены по одному принципу: «плати больше – упейся вусмерть». А все эти таинственные и загадочные манипуляции руками бармена, взбивающего очередной коктейль, больше напоминают движения ловкого фокусника. Наверняка бармены и есть фокусники по части совмещения, казалось бы, несовместимых ингредиентов. Я не рискую заказывать нечто экстраординарное, и начинаю вечер с банальной и всем известной «голубой лагуны». Я потягиваю коктейль через соломинку и разглядываю местную разношёрстную публику, качающуюся под музыку, льющуюся из динамиков. Всё-таки отдыхать в компании самой себя даже на тропических островах невероятно скучно! Вот если бы только Славик не запоганил всё в самый последний момент… Я невольно морщусь. Кажется, я давала себе психологическую установку «Стоп—Славик» и не стоит нарушать процесс излечения только потому, что мне совсем немного взгрустнулось. Так, самую капельку. А капельку проще всего утопить ещё в одном коктейле после пары-тройки танцев.
К стойке бара я возвращаюсь уже немного в другом настроении, изрядно поднявшемся, и заказываю себе коктейль Daiquiri. Бармен, посмеиваясь, предлагает мне вместо него Papa Doble, мол, разница-то невелика.
– Э нет, извини, приятель! До старины Хэма мне ещё далеко! – сомневаюсь, что он понял хотя бы слово из сказанного мной по-русски, потому просто повторяю название Daiquiri. Зато кажется, какой-то турок, пристроившийся сбоку от меня, прекрасно понял русскую речь или как минимум распознал её. Потому что он радостно кричит бармену, указывая на меня:
– WHITE RUSSIAN!
А следом вперяет в меня взгляд своих тёмных, призывно сверкающих глаз, и как-то чересчур быстро начинает приближаться ко мне. Вот только этого мне ещё хватало! Стоит появиться без спутника, как вокруг начинают виться сомнительные личности. Я отрицательно машу головой бармену, а турок улыбается во все свои тридцать два зуба и машет ему рукой, мол, давай, дорогой, наливай. Похоже, мне пора ретироваться отсюда и как можно скорее. Я расплачиваюсь с барменом и решительно застёгиваю крошечный клатч, в котором умещается только смартфон и ключ от номера. А наглый турок нависает надо мной и начинает быстро-быстро лопотать что-то на дикой смеси английского и турецкого, вставляя местами отдельные русские словечки. Двинуть бы ему чем-нибудь промеж глаз, да проще, наверное, будет уйти с высокомерным видом.
Я встаю со стула, но турок не считает это хорошей идеей и тянется своей волосатой ручищей к моей талии. Я дёргаюсь вбок и оказываюсь прижатой крепкой мужской рукой к твёрдому телу. Инстинктивно пытаюсь отпрянуть, но меня банально взяли в плен сильной рукой и не отпускают! Поднимаю глаза и понимаю, что это не кто иной, как Максим, он же «мистер Полотенце». Я расслабляюсь на мгновение, а Максим отсылает прочь наглого турка на английском языке. Тому бедолаге ничего не остаётся, кроме как, самому выпить тот самый коктейль WHITE RUSSIAN и отправиться на поиски новой жертвы своего восточного обаяния.
– Уже привлекла внимание местной публики? – наклоняется ко мне Максим, обдавая ароматом парфюма и едва уловимым запахом спиртного.
– Собиралась ретироваться восвояси.
– Теперь не получится, – довольно улыбается Максим, – составишь мне компанию?
Я колеблюсь всего мгновение. Мгновение до того как ловлю взгляд его серых глаз, напоминающих небо перед грозой. И согласно киваю.
– Какой по счёту бар за сегодня? – спрашиваю я у него. Словно по мановению волшебной палочки перед нами возникают высокие бокалы с коктейлями.
– Всего второй, – улыбается Максим, – в первом было скучно.
– Будешь брать приступом ещё и третий? – я верчу в пальцах соломинку, не решаясь пригубить спиртное. Никогда не могла похвастаться сильной выдержкой в распитии алкогольных напитков, а двух выпитых мной коктейлей, кажется, уже хватит. Потому что музыка начинает звучать немного иначе: мягче, чувственнее, цепляюще. Хочется пойти и влиться в танец, отдавшись на волю господина ритма, задающего темп движений.
– Не-е-ет, – смеясь, отвечает Максим, – останусь здесь. Только если ты не попросишь уйти куда-нибудь ещё!..
О проекте
О подписке