Глава 11. Несвободен

– Европа?

– Ага. Франция, если быть точным. Лавандовые поля Прованса, очарование маленьких французских деревенек. Тебе понравится.

– Но…

– Не принимаю отказ, солнце. Ты же насколько я помню, свободный фотограф.

– Да, а сейчас – хлебный сезон. Я хотела взять перерыв всего на неделю, максимум полторы.

– И он у тебя будет. Но только вместе со мной. Отказов я не принимаю. Ты летишь со мной. Уже на этой неделе.

Я улыбаюсь. Идея сорваться вот так с места кажется мне сумасбродной. Такой же сумасбродной, как провести ночь в обществе едва знакомого парня, а потом вот это всё… Эмоциональные горки, острый юмор, жаркий секс. В компании Димы мне легко и беззаботно, не надо задумываться ни о чём-то. С ним я чувствую себя комфортно и словно плыву по течению в нужном направлении.

– А ты не подумал, что мои мамочка с папочкой могут меня не отпустить?

– Не лукавь, солнце. Может, родители тебя и опекают, но не держат в ежовых рукавицах, иначе бы ты жила с ними под чутким надзором.

– Нет. Только не это, – усмехаюсь я.

– Я тоже так думаю. Ты уже большая девочка, и нечего тебе делать у мамы под крылом.

– Вот как?

– Да, Поля. Знаешь, где тебе место? Вот здесь, – Дима хлопает рукой по кровати, подтягивая меня к себе.

– Какой ты шустрый.

– Не вижу причин тормозить.

Дима целует меня в висок, ведёт носом по коже шеи, мягко целуя.

– Ты вкусно пахнешь сексом. Ты, вообще, ходячий секс. Удивлён, что в клубе ты была одна. И рад.

– Я была не одна, – лениво отвечаю я.

– А с кем? – пытливо спрашивает Дима. Светло-карие глаза чуть темнеют, – я заметил тебя, когда ты щёлкала своим фотоаппаратом налево и направо. И рядом с тобой не было никого.

– Расслабься, кудряш. Подруга к тому времени уже свалила в закат. А, по её словам, мой фотоаппарат способен отпугнуть от меня даже сексуального маньяка, который на протяжении года обходился только своей рукой.

– А меня он не отпугнул.

– Ты просто отчаянный малый… По закону жанра я должна спросить, а есть ли у тебя вторая половинка?

Я укладываюсь поудобнее, головой на плечо Димы.

– Чёрт. Похоже, все нормальные люди спрашивают об этом при знакомстве, а не после того, как провели в постели несколько часов и не единожды, – смеюсь я, не ожидая подвоха.

– Можешь не спрашивать. Я тебе и сам отвечу. Я несвободен.

Голос Димы спокойный. Шутка? Я вглядываюсь в его лицо без тени улыбки на губах или в глазах. Не похоже на то. Я мгновенно вскакиваю с кровати.

– Ты – козлина, Симаков. Забирай свои шмотки и убирайся с моей квартиры.

Я подхватываю его джинсы с боксерами и швыряю на кровать. Он неторопливо встаёт, спрашивая как ни в чём не бывало:

– Ты не против, если я воспользуюсь твоим душем?

– Против!

Хватит того, что ты воспользовался мной, продолжаю я мысленно. Но вслух ничего не говорю, ругаю себя. Кретинизм высшей степени. Мало того, что прыгнула в койку с едва знакомым парнем, так потом ещё развесила уши. Я, как лохушка, повелась на показушные вопли дебильного кота под моим балконом и море цветов. А его предложение провести вместе отдых было контрольным выстрелом в мою бедную голову! Да для него это, наверное, пустой пшик! По десять девиц зараз вывозит на курорт…

Дмитрий спокойно выходит из спальни, демонстрируя мне свои длинные ноги, идеальную задницу и спину, кое-где расцарапанную моими ногтями во время секса. Охренительного и жаркого секса…

Блядь, Поля, ты не о том думаешь! Мало ли кто ему ещё царапает эту спину, а потом тапочки в зубах приносит, как говорила Надя. Негодование взвивается внутри меня чёрной спиралью. Я топаю вслед за Димой, но успеваю только схватиться за дверную ручку ванной, нажав на неё без всякого результата, потому что кудряш успел запереться на щеколду.

– Уноси свою задницу с моей территории, – рычу я, стуча кулаком по двери.

В ответ мне раздаётся только шум льющейся воды. Дима самозабвенно плещется в ванной, не слыша мою возмущённую тираду. А мне остаётся только стоять и беситься под этой дверью от злобы, прикидывая в уме, что такого без ущерба для себя можно сломать о голову этого наглого, самоуверенного миллионеришки.

Глава 12. Член клуба МБМ

«Зарвавшийся козёл!» – повторяю я про себя, решая одеться. Стоять перед Димой обнажённой мне теперь кажется унизительным. Я натягиваю длиннющую, до колен футболку и шортики-трусики. Прислушиваюсь к звукам. Этот член клуба МБМ (молодых богатых мудаков) всё ещё плещется в ванной.

«Месть!» – полыхает красным в моей голове. Интересно, как обычно, поступают в таких случаях? Наверное, сохраняют хладнокровие и ничем не показывают того, что подобное пренебрежительное отношение задевает женское самолюбие? Определённо, стоит нацепить на улицу улыбочку из репертуара холёной суки и, позёвывая, махнуть рукой: мол, отработал как надо, парень, свободен. Но у меня так явно не получится. Я глубоко вздыхаю, пытаясь постичь 99-level пофигизма и словить хвалёный дзен. Но чёрта с два у меня выходит.

Стоит признать, что ссориться я умею только как темпераментная signorina юга Тосканы, и сейчас я пытаюсь вспомнить, есть ли у меня на кухне скалка. На худой конец сойдёт сковорода.

– Ты решила приготовить поесть? – раздался голос Димы, стоящего на пороге кухни.

Пока я прокручивала в своём воображении картины кровавой расправы над миллионеришкой и гремела кухонной утварью, этот наглец покинул пределы ванной комнаты.

– Тебе не к лицу розовый! Верни полотенце на место и проваливай по-хорошему, – я резко выпрямилась, сложив руки на груди.

Дима провёл рукой по мокрым волосам улыбнувшись. Самодовольства и наглости ему было не занимать. Стоит, полуобнажённый, только вокруг бёдер обмотано моё полотенце. Капельки воды стекают по широкой груди и прессу.

– Ты меня сейчас глазами съешь, Поля, – усмехнулся Дима и потянулся за яблоками, стоявшими в вазе на столе. Я проворно перехватила вазу.

– Сам выход найдёшь или тебе карту нарисовать? У тебя ограниченный запас времени, чтобы унести свои ноги, кролик.

– Совсем недавно ты ласково называла меня котом. И, вообще-то, я в год Лошади родился.

От возмущения краска бросилась мне в лицо.

– Сейчас ты, жеребец, с весёлым иго-го-го поскачешь прочь.

Дима только улыбнулся:

– Ты так сексуально выглядишь, когда злишься. А не хочешь…

Хлоп. Дима попытался увернуться, но всё же яблоко попало ему в грудь.

– Яблоко попало в «яблочко», – улыбнулся Дима.

– Ха-ха. Хреновый каламбур.

Ещё одно яблоко просвистело рядом с его ухом. Дима успел нагнуться, резко шагнул вперёд и выдернул у меня из рук вазу. Не успела я опомниться, как он подхватил меня и посадил на столешницу.

– Ты заводишься с пол-оборота, Поля. Не хочешь?..

– Не хочу! – выпалила я.

Дима обхватил мою лицо ладонями.

– Не мели ерунды своим хорошеньким ротиком, Полина. Я несвободен. Сейчас. Потому что появилась ты. Ясно тебе?

Всю мою злость как рукой сняло. Я расслабилась, вглядываясь в смеющиеся карие глаза Димы.

– К чему тогда всё это представление?

Дима мягко поцеловал уголки моих губ.

– Видела бы ты себя со стороны, ревнивица. Мне захотелось посмотреть на твою реакцию. Если наш секс был просто разовым развлечением, ты бы так сильно не злилась. Особенно воинственно ты гремела своими кастрюлями. Хотела надеть одну из них мне на голову?

– Да. И вышвырнуть твои шмотки из окна квартиры.

– Коварная, ревнивая злючка. Мне нужно оставить тебя и уладить кое-какие вопросы. Но всё остаётся в силе, ты летишь со мной. Так что не трать время понапрасну, а собирай вещи.

Дима прижался к моим губам на мгновение.

– Скинь мне на телефон данные своего паспорта, хорошо?

– Ты же потерял телефон, кот?

– Я соврал, – беспечно улыбнулся Дима.

Глава 13. Франция ждёт

Я беспечно полагала, что времени у меня в запасе – вагон и маленькая тележка. Однако на следующий день раздаётся стук в дверь. На пороге стоит Дима и официальным тоном интересуется:

– Полина, у тебя есть домашние животные, о которых следует заботиться, или цветы, нуждающиеся в ежедневном поливе?

– Что? – недоумеваю я, – может, в квартиру зайдёшь?

– Я так понимаю, что нет. По крайней мере, вчера я ничего подобного не заметил, – игнорирует мои слова Дима и опирается плечом на косяк, – тем лучше для тебя. Бери документы и спускайся. Нас уже ждёт такси.

– Зачем?

Спрашиваю автоматически. В голове мелькает догадка, но я зарубаю её на корню. Нет, не может же быть всё так… спонтанно?

– Франция ждёт. Пошевеливайся, Поля.

Бум. Оказывается, может. Ещё как.

– Но…

– Что значит «но»? Вчера ты сказала «да», билеты уже куплены.

Дима соизволяет зайти в квартиру, переставив меня, застывшую без движения, в сторону, словно фарфоровую статуэтку. Без колебаний, но бережно.

– Та-а-ак, где ты хранишь документы?

– Чёрт! Что ты творишь?

Дима схватил мой рюкзачок и засовывает туда фотоаппарат, лежавший на столе.

– Документы, Поля. Где они?

Мой взгляд сам мечется к ящику письменного стола, Дима правильно угадывает его направление и сгребает документы.

– Это не годится! – складываю я руки на груди, – нет, но нормальные люди так не поступают…

– Нормальные, – издевательским тоном тянет Дима, – для нормальных людей самый безумный поступок в их жизни – это перебежать дорогу на красный или тайком утащить чупа-чупс из супермаркета.

– А ты, значит, любитель экстрима, да?

– В какой-то мере, – уклончиво отвечает Дима, хлопает рукой по рюкзаку, – считай, собралась. На выход.

– Иди к чёрту. Я не могу вот так. Блин. У меня… родители не предупреждены. У меня вещи не собраны.

– И всё? Эти две причины решаются на раз-два.

Дима стучит пальцем по циферблату массивных часов:

– Время, солнце… Вот что должно тебя интересовать в первую очередь. После меня, разумеется.

– Не слишком ли ты самонадеян?

– Для тебя – в самый раз.

– Я даже вещи не собрала!

– Поля, – закатывает глаза Дима, – мы не в Сахару отправляемся и не в Арктику. Всё нужное тебе барахло мы можем купить на месте. Короче, надоело тебя уламывать.

Дима шагает ко мне и, подхватив под колени, перекидывает через плечо.

– Какой шикарный вид, – довольно заявляет он, оглаживая мою попку ладонью.

– Это не смешно!

– Конечно, не смешно. Это прекрасно.

Лёгкий шлепок.

– Не дёргайся. Ты в любом случае полетишь со мной, даже если мне придётся тебя провезти контрабандой в огромном чемодане.

Дима шагает вместе со мной к двери, попутно цепляя ключи с тумбочки.

– Тише… Не царапай мою спину, – морщится он, – можешь отыграться на мне чуть позже, в постели. Я даже разрешу себя связать.

Хлопок двери и поворот ключа в замке. Лестничные пролёты оказываются позади. Дима соизволяет меня поставить на землю только возле чёрного автомобиля с жёлтой шашечкой наверху.

– Вперёд, – командует он, открыв дверцу, и подталкивает в спину.

Желание сопротивляться этому чертовски обаятельному наглецу пропадает при одном единственном взгляде на его улыбку, сияющую на лице. Я послушно ныряю на кожаное сиденье и пытаюсь сообразить, что же мне сказать родителям. Мои старики вернутся только через несколько дней.

Автомобиль трогается с места. Дима закидывает руку мне на плечо, притягивая к себе, и целует в висок.

– Думаешь, как обрадовать мамочку с папочкой?

– Ничего смешного. Это ты, по всей видимости, не обременён тесными отношениями с родителями. А вот я…

– Ошибочное мнение, Поля. Но в чём-то ты права. Просто надо уметь выстраивать границы, чётко разделяя зону неприкосновенности.

– Как хорошо звучит.

Я верчу в руках смартфон, понимая, что позвонить придётся – я же не изверг и не желаю сердечного приступа моим родителям. Но всё ещё пытаюсь сообразить, как можно обойтись малой кровью.

– Есть ещё один вариант. Слабое звено, – подсказывает Дима.

– Ты гений! – хлопаю я себя по лбу.

Рядом с кудряшом у меня точно все мозги плавятся, как мороженое – жарким июльским днём, потому что я понятию не имею, как я сама не могла не догадаться сразу же набрать любимому старику. Папа отвечает почти сразу же. Я, набрав в грудь воздуха, решаю сообщить новость так же резко и быстро, как мастер по эпиляции отдёргивает нежелательные волоски.

– Папа, мой отпуск сдвинулся по срокам…

– Ага, и в какую сторону? – что-то жуя, спрашивает папа.

На заднем фоне слышится голос мамы, скорее всего, она укоряющим тоном говорит ему что-то вроде: «С набитым ртом не разговаривают, Федя».

– Вперёд. Собственно говоря, я уже направляюсь в аэропорт.

Слышится кашель. И тут я уже хорошо слышу мамино:

– Я же говорила, Федя! Сначала прожуй…

– Всё в порядке, Нюта, – покашливая, сообщает маме папа, – почему не предупредила?

Ага, а вот это адресовано уже мне.

– Горячая путёвка, – подсказывает Дима улыбаясь. Весь разговор ему хорошо слышен.

– Горячая путёвка, – повторяю я за ним, как попугай. И только произнеся вслух пару слов, соображаю, что оговорилась.

– Может быть, горящая? – спрашивает папа.

– Я так и сказала, – невозмутимо сообщаю я, – тебе что-то другое послышалось?

– Нет… Но надо немного заранее говорить о таких вещах.

– Да я сама только-только решилась. У меня на конец июля и на август столько работы намечается… Пока есть окно, хочу вырваться. Потом будет просто не до того…