Я просыпаюсь от того, что солнце режет по глазам ярким лучом. Протестующе стону и прячусь под одеяло с головой.
– Чёрт… – слышится мужской голос.
Сна как не бывало. Я всё ещё прячусь под одеялом, но мои напряжённые плечи выдают меня.
– Вероника, ты не спишь. Добрый день.
Я сажусь на диване, подтягиваю одеяло к обнажённой груди под пристальным взглядом Мая. Светлые глаза неотрывно следят за каждым моим жестом. Я взглянула на мужское лицо всего на секунду. Но перед глазами встали картины одна другой жарче.
Я и Май… Мы вместе… Здесь… Я на нём и под ним… Он и я… Я и он…
Я судорожно сглатываю. Мои щёки заливает ярким румянцем. Май присаживается рядом.
– Прекрати.
Мая тянется к моим волосам. Я отодвигаюсь.
– Просто смешно, Вероника… Вчера мы классно трахались всю ночь. Нет. Не так. Всё утро. Чертовски раннее и горячее утро… А сейчас ты шарахаешься в сторону только от того, что я хочу поправить прядь твоих волос?
Голос Мая холоден и насмешлив. Заставляю себя посмотреть ему в глаза: светло-голубые льдинки играют бликами света. Зябко ёжусь.
– Холодно? – заботливо спрашивает Май.
– Холодно. От того, как ты смотришь. Очень холодно и неприятно.
– Хорошее начало дня, – усмехается Май. – Я надеялся на продолжение.
– Продолжения не будет, – резко отвечаю я.
– Вот как? – иронично заламывает бровь Май. – Ты уверена? Я выиграл тебя на все выходные.
– Я не буду пить. А в трезвом состоянии тебе ни за что не удастся склонить меня потрахаться. Ты просто…
– Я просто беру, что хочу, – перебивает меня Май. – И ты хотела меня не меньше, чем я тебя. Не алкоголь тому виной. Расслабься.
Повисает неловкая пауза. Май спрашивает меня более миролюбивым тоном:
– Болит голова?
– Немного шумит, – признаюсь я. – А у тебя?
– Уже лучше. Утром была, как студень. Мешать вино с виски – не самая лучшая идея.
– Утром? – переспрашиваю я.
– Утром, Вероника. Сейчас…
Май переводит взгляд на массивный циферблат часов на запястье.
– Сейчас начало четвертого.
– Ого! – потрясённо выдыхаю я.
– Знаешь, если учесть, что заснули мы задолго после того, как рассвело, то ты проспала всего семь часов.
Я ищу глазами свою одежду, но не нахожу ничего. Май отходит в сторону и бросает мне свою футболку с шортами.
– Зачем мне твоя одежда?
– Потому что хочу видеть тебя в своей одежде, – терпеливо объясняет мне Май.
– А где моя одежда? Пижама, платье, бельё…
– Твою одежду для начала нужно высушить. Прислуга прибирала в доме и постирала. Приводи себя в порядок и спускайся на кухню. У меня есть потрясающий рецепт анти-похмельного смузи. Тебе понравится.
У меня гудит голова, а мысли напоминают кисель. Пытаюсь вспомнить, куда я положила свой телефон. Бесполезно. Я спускаюсь с мансарды, поражаясь умиротворяющей тишине. Утренний душ привносит немного больше ясности в мысли. И чувство стыда пополам с виной вновь нахлынуло на меня.
«Я такая идиотка, что согласилась поехать на вечеринку Озёрского!» – с досадой думаю я, злясь на Тоху.
– Улучшилось настроение? – спрашивает Май, стоя у длинного рабочего кухонного стола.
– Не очень, – честно признаюсь я. – Где мой телефон?..
– На зарядке. Хочешь кому-то позвонить? Например, набрать номер Антонио?
– Тебя не касается, Май!.. – понимаю, что вышло чересчур резко, поэтому добавляю, – сестрёнке хочу позвонить. Надо узнать, как она. Родители уехали на выходные и оставили нас. Она сейчас одна с домработницей.
– Маленькая?
– Уже подросток. Но всё равно…
– Хорошо. Позавтракай для начала, потом покажу, где твой телефон.
– Не хочу завтракать, – отнекиваюсь я.
– Хочешь. Просто ещё не знаешь об этом, – бескомпромиссно заявляет Май, поднося мне бокал с густой жижей зелёного цвета.
– Что это?
– Коктейль счастья. Избавит тебя от похмельного синдрома и заставит тебя быть ко мне намного добрее. Пей.
– А если серьёзно?
– Я серьёзно. Всегда от похмелья спасаюсь именно им.
– Хорошо, Май.
– Мне нравится, как ты произносишь моё имя, – сверкает глазами Май, выбивая своими словами меня из колеи.
– Что ты туда добавил?
– Яблоко, авокадо, зелёный салат, немного шпината и киви.
Я осторожно пробую. Вкус необычный, но мне нравится. Я с удовольствием выпиваю бокал смузи, чувствуя, как лёгкая тошнота испаряется без следа.
– Лучше?
– Голова ещё тяжёлая.
– Не всё сразу, Ника!..
Май вновь выглядит весёлым, даже взгляд потеплел.
– А где остальные гости?
– Уже разъехались. В доме только мы с тобой. Я отпустил даже прислугу.
Слова Мая кажутся мне двусмысленными. После проведённых часов наедине с ним каждый жест или слово Мая начинает казаться полным намёков.
– Так где мой телефон? – спрашиваю я.
– Один поцелуй, и он у тебя, – говорит Май, подходя ко мне очень близко.
– Это уже чересчур. Я что, у тебя в заложниках? – возмущаюсь я, нервничая.
Май действует на меня неправильно, заставляя чувствовать себя ветреной и неверной девушкой. Я никогда не изменяла своим парням. И если встречалась с одним, то и спала только с ним. Сейчас же всё тронулось с места. Мне очень хочется, чтобы всё стало, как прежде. Без Мая, волнующего настолько, что трудно дышать.
– Всего один… – повторяет Май.
– Прекрати. Я не хочу изменять своему парню.
– Измена? – Май весело хохочет, притягивая меня в свои объятия. – Девочка, измена – это когда твой парень даже не подозревает, что ты… трахаешься с другим. Но если он в курсе и не против. Это не измена, это маленькая шалость.
Май переворачивает всё с ног на голову. Изумлённо поднимаю лицо, чтобы посмотреть на него, и натыкаюсь на его губы. Май нарочно сталкивается со мной, жадно целуя. Целуется Май так, что меньше всего прикосновения его губ похожи на поцелуй. Это чистый секс: ещё никто не трахал мой рот языком так, что колени начинали мелко дрожать уже через несколько секунд. С трудом отрываюсь от губ Мая, расползающихся в довольной ухмылке.
– Не смущайся, красавица. Тони прекрасно понимает, что я не собирался считать с тобой звёзды на потолке. Но тебе же было хорошо, не так ли? И мне тоже… Ммм… Шалость удалась. Хочу ещё.
Май наклоняется так, что наши глаза оказываются на одном уровне. Светло-голубые глаза Мая против моих тёмно-карих. День-ночь.
– И ты тоже хочешь, Ника, – шепчет Май.
– Май…
– Пойдём за твоим телефоном, – тянет меня за собой Май.
В просторной гостиной – панорамные окна во всю стену. Телефон заряжается на низком журнальном столике.
– Держи, – Май протягивает телефон, – подожду тебя во дворе. Воздух после дождя просто чудо. Протру качели от дождевых капель.
Май удаляется, и только после этого я вздыхаю спокойно. Набираю номер сестрёнки:
– Привет, Маруська!..
– Привет, Ник! – бодро заявляет она.
– Как дела?
– Отлично, – на заднем фоне слышатся звуки пения любимой корейской группы Маруси. – А ты как?
– Отдыхаю.
– Когда вернёшься?
– Соскучилась, что ли? – удивляюсь я.
– Не-е-е… Просто спрашиваю. Мама звонила…
– Давно?
– Где-то час назад. Я сказала, что мы собираемся гулять, а ты типа в душе.
– Спасибо, что предупредила. Я напишу ей сообщение и отправлю фото.
– Ага, супер. Ну всё, давай… Пока. Мне подружка звонит!..
Маруська быстро сбрасывает звонок, даже не дав мне попрощаться. Коза иногда вредничает, но я её всё равно люблю. На дисплее телефона высвечен пропущенный звонок от Марьи Львовны и сообщение от Антона. Я сразу отправляю фото мачехе, чтобы не забыть сделать это. И медлю, открывая сообщение от Антона.
Я боюсь… Впервые оказалась в такой недвусмысленной ситуации и не понимаю, что происходит. Но Антон мне очень нравится, и я не хочу с ним расставаться.
«Как провела время, кисонька? Май не обидел тебя? Позвони, я скучаю. Очень скучаю. У меня всё дымится, как я по тебе скучаю!»
Жар касается моих щёк. Наверное, в моей личной программе случился сбой. Потому что я млела и загоралась желанием от поцелуя Мая, а сейчас чувствую, как участился мой пульс от мыслей о «скучающем» Антоне. Я медлю всего мгновение, но набираю его номер. Пульс оглушительно стучит в висках, я задерживаю дыхание, и выдыхаю, только когда слышу низкий голос Антона:
– Да, кисонька.
Фривольное обращение не кажется мне глупым, что бы ни говорил на этот счёт Май.
– Привет, Тоха…
– Как дела, сладкая? Я уже начал беспокоиться и собрался вызывать группу ОМОН, чтобы вызволить тебя.
Я облегчённо смеюсь.
– Нет, я просто спала. Только встала.
Прикусываю губу, потому что Антон невозмутимо спрашивает:
– Неделя была длинной, а день насыщенным. Май хорошо вёл себя с тобой?
Май нехорошо вёл себя. Это можно назвать как угодно: провокационно, дерзко, возбуждающе, но только не «хорошо».
– Антон…
– Чёрт, киса! Я так скучаю. Не могу дождаться, пока увижу тебя. Я уже жалею, что остановился вчера в машине. Я взорвусь! Честное слово, взорвусь… – слышу звук шагов и щелчок дверного замка на том конце связи. – Я в офисе отца, разгребаю завал. Но твой сладкий голос, Ника… Я тебя хочу! Прямо сейчас!
– Антон! – шепчу я, пытаясь игнорировать возбуждение.
– Ника-а-а… – голос Антона стал ещё более низким и хриплым. – Я закрыл дверь в кабинете и безобразно дрочу, слушаю твой голос. Не могу удержаться. Не доживу до конца выходных…
– Тоха… Мне нужно с тобой поговорить.
– Поговорим обо всём потом. С глазу на глаз, идёт? Когда останемся только мы вдвоём. А сейчас… Прошу тебя… Дай мне немного ласки… Хочу тебя. Просто раздели это время со мной. Приласкай себя.
Возбуждение обжигающей лавой скользит по венам. Стоит мне закрыть глаза, как я чётко вижу Антона, двигающего пальцами по стволу члена. Знаю его кабинет в мельчайших подробностях и могу представить, как именно он сидит сейчас. Откинувшись в кресле, запрокинув голову…
– Давай, крошка! Не стесняйся! Приласкай себя пальчиками, – стонет Антон. – Хочу, чтобы ты это сделала ради меня.
Я сглатываю: место не самое подходящее. Но не успеваю я подумать о том, чтобы подняться и закрыться в спальне, как чувствую движение за своей спиной. Крепкое тело Мая прижимается ко мне. Он обвивает талию одной рукой и шепчет на ухо:
– Нужно дать твоему парню то, что он хочет. Расслабься.
Май включает динамик громкой связи и перекладывает телефон на журнальный столик. Мужская ладонь настырно ныряет под резинку шорт. Сильные пальцы накрывают бугорок клитора.
– Сладкая… – тихо-тихо шепчет Май.
– Прекрати, – прошу я, пытаясь не дрожать.
– Не могу, – горячее дыхание в затылок и толчок бёдрами.
Эрекция Мая упирается мне в ягодицы. Стоны и просьбы Тохи подстёгивают не хуже самого креплёного вина. И я совершенно бесстыже стону, позволяя Маю играть с моей плотью так, как ему вздумается. Сейчас я понятия не имею, во что выльется эта шалость в итоге. Но сейчас так хорошо и вкусно, что нет сил отказаться…
– Да, сладкая… Давай ещё! Громче! Одного твоего стона ма-а-ало, – слышится голос Антона.
Май двигает пальцами быстрее и быстрее. Второй рукой зажимает грудь, перекатывая соски между пальцами. Переключается по очереди так быстро, что меня начинает бить крупной дрожью. Горячая влага растекается между бёдер.
Незаметно для себя начинаю подмахивать бёдрами в такт движениям пальцев Мая. Особенно сильно хочется почувствовать его пальцы там, где горячо, влажно и нещадно пульсирует. Стону, едва не всхлипывая, зажатая в сильных руках Мая.
– Хочешь? – одновременно голос Антона и следом тихий шёпот Мая.
– Да-а-а… Да-а-а… Хочу!
– Я тебя тоже хочу, киса!
– Вперёд, – просит Май, заставляя меня сделать шаг.
Я словно гончарная глина в его руках, шагаю туда, куда он меня направляет: к креслу. Май нажимает на поясницу, заставляя опуститься на колени, и прогнуться ему навстречу.
– Сладкая, я тебя съем, – обещает Антон. – В этот раз не стану откладывать на потом или раззадоривать. Я просто возьму тебя сразу же. Насажу на себя…
Горячие пальцы Мая терзают нежные складки, ставшие ещё более влажными. Он ныряет сразу двумя пальцами в глубину, и я выгибаюсь ещё сильнее.
– Чёрт, Ника, ты так сильно течёшь!
Шёпот Мая кажется мне оглушительно громким. Я боюсь, что Тоха его услышит. Происходящее кажется неправильным, но жутко возбуждает. Тоха стонет, разогревая меня пошлыми словечками, пока Май трахает пальцами, присоединяя к ласке пальцы второй руки, которыми он быстро растирает клитор.
– Киса-а-а, – гортанно стонет Антон. – Я больше не смогу терпеть. Уже хочу кончить!..
Меня саму уже скручивает пружиной подступающего оргазма. Жарко, как будто я нахожусь в пустыне.
– Дадим ему кончить? – шепчет на ухо змей-искуситель и начинает посасывать мочку уха, двигая пальцами невозможно быстро.
– Да-а-а! – согласно кричу, вскрик получается слишком громким. Я уже не контролирую себя, плавясь от невозможно острой ласки, выгибаюсь кошечкой, громко постанывая, и прошу. – Ещё…
Сама не понимаю, чего мне хочется, но удовлетворённые стоны Тохи и рваное дыхание Мая не дают сомневаться ни секунды. Оргазм резко накрывает собой, такое ощущение, как будто я залпом выпила бокал шампанского. Перед глазами пляшут разноцветные пятна, тело содрогается в конвульсиях. Немного шумит в ушах, но слышу довольный стон Тохи:
– Конча-а-аю! Ника, сладкая моя! – Тоха дышит тяжело и часто. Слышится стук. Парень чертыхается. – Киса, меня так нехило протрясло, что я даже выронил телефон. Сладкая девочка, ты нереально сладкая и горячая. Позвони, когда можно будет за тобой заехать. Целую тебя… Много-много раз. И когда увижу, зацелую… Ещё больше.
– Хорошо, – только и могу вымолвить я, – целую.
Мой голос ещё слаб, потому что Май продолжает поглаживать мои складки, разнося влагу. Май сбрасывает вызов и прижимается лбом к моей спине. Тонкая футболка насквозь влажная от испарины моего тела.
– Умница, Вероника. А теперь дай и мне кончить! Я едва не спустил в штаны, пока ты забавлялась с Тони, удовлетворяя его аппетиты сексом по телефону.
Май стягивает шорты и обхватывает мои бёдра двумя руками, вонзаясь сразу на всю длину.
– Охренеть, как горячо и влажно! Бля, я в грёбаном раю…
Май не даёт передышки, начинает вколачиваться грубо и жёстко, на предельной скорости. Этот жаркий секс на грани оказывается именно тем, что мне нужно сейчас: забыться, взлететь над поверхностью и дать себе возможность не думать ни о чём. Просто звонкие, влажные шлепки и судорожные конвульсии тела, от которых сладко щемит внутри. Май держит меня за бедро левой рукой. Но второй рукой не перестаёт дразнить клитор, поднося пальцы к моим губам.
Я чувствую свой запах и вкус, когда Май проводит подушечками пальцев по кромке губ. Он касается большим пальцем губ, проталкивая палец внутрь. И я послушно обхватывают его губами, касаясь языком. Май двигает пальцем у меня во рту и продолжает таранить лоно на предельной скорости.
– Пососи его, – просит он, замедляя движения пальца. Он вводит палец до последней фаланги и даёт возможность мне исполнить маленькую просьбу.
Жидкий огонь растекается по венам. Под закрытыми веками не видно ничего, но происходящее невероятно волнует и заставляет вытворять безумные вещи. Я принимаюсь сосать его палец, облизывая языком, чувствуя, как низ живота ноет от болезненной наполненности и ожидания развязки.
– Ты идеальная, Вероника. Красивая и нереально горячая. Соси… Нравится?
Я не могу ответить, но судорожные сжатия лона, в которое член Мая врезается с влажными шлепками, служит лучшим и безошибочно верным ответом.
О проекте
О подписке