Если бы не Тим, то всё прошло как нельзя лучше. Но этот наглый и беспринципный хам решил вмешаться. Вмешался и всё испортил!

Я снова разозлился на брата и с трудом сосредоточился на мыслях о Соне. Вернёмся к уликам.

Рыжеволосый парик.

Ладно, чертовка, ты меня обманула. Ни хрена ты не рыжая!

Этикетка от платья.

А вот это уже интереснее. Простая забывчивость или нарочно не стала отрывать её?

Платье качественное, лейбл торговой маски – знаменитый.

Из этого следует…

Я почесал свой затылок. Сегодня с логикой у меня проблемы, потому что я так и не понял, что из этого должно следовать.

Ладно! Поехали дальше!

Ключ!

Уже интереснее. Ключ, который отпирает дверь!

Бля… Я сам заржал вслух от своих мыслей. Легендарным криминалистом и хорошим частным детективом мне точно не стать!

Но всё же стоит пристальнее разглядеть этот ключ. На ключе болтался небольшой пластиковый треугольник. На одной стороне – аббревиатура и эмблема, на другой стороне написано «507А».

Вот это уже что-то!

Я придвинул к себе лэптоп. Меньше чем через пятнадцать минут я узнал, что Соня – студентка одного из местных ВУЗов. Не самого престижного, кстати. Ключ был от комнаты общежития.

В моей голове щёлкнуло: скорее всего, это дорогое платье Соня купила, но планировала вернуть после вечеринки, поэтому не стала срывать этикетку.

Но этикетка всё-таки оторвалась. Я пробил стоимость платья. Новая дизайнерская коллекция. Для меня стоимость более чем приемлемая. Но для студентки ВУЗа, не отрывающей этикетки с купленного платья, наверное, дороговато.

Итак, получается, что Соня – студентка, скорее всего, не из состоятельной семьи. Я пожал плечами. Да пофиг, вообще-то!

Я и сам не так давно примкнул к узкому кругу богатых и влиятельных. Раньше Самсонову-старшему было плевать на сына, который оказался зачат не от него. Но благодаря просьбе мамы, Царство ей небесное, я вот уже несколько лет как снова член семьи Самсоновых. Как будто и не покидал эту семью, ей богу! Папаша точно не поменялся. Такой же… Хочется сказать – припизднутый, но я даже в мыслях себе не позволяю неуважительно говорить о папе. Чтобы ненароком не вырвалось ничего лишнего!

Лишнее мне ни к чему. Я же хочу унаследовать миллионы папы или отщипнуть хотя бы кусочек. Поэтому я – самый примерный и любящий сын! Намного примернее Тима.

Через минуту из принтера вылез ещё тёплый листок бумаги с адресами всех общежитий того ВУЗа. Придётся помотаться по городу, чёрт побери! Общежития раскиданы по разным концам города. Сложив всё в картонный пакет, я спустился в гостиную. Посмотрел на часы: успею пообедать, через минут пятнадцать должны подать обед.

Я оставил пакет на столе и отошёл, позвав домработницу. Сообщил, что буду обедать в доме, и вернулся. Остолбенел прямо на пороге. Наглый Тим сунул нос в мой пакет!

– Отойди, а? – миролюбиво предложил я. – Не беси меня ещё больше!

– И тебе не болеть, не чахнуть! – улыбнулся Тим, покручивая на кулаке парик. – Отправляешься на поиски рыжей?

Тимофей ухмыльнулся и напялил парик на голову.

– Придурок! – сказал я брату. – Неудивительно, что папа тебя так часто называет слабоумным!

– Кажется, ты оставил не вылизанным одно местечко на заднице папаши! Старайся лучше, Мотя! И папочка будет так любезен, что поставит тебя работать швейцаром в этом доме!

Тимофей вывел меня из себя всего за несколько секунд. Я уже был готов броситься на него.

– Отдай парик!

– Догони, отдам! – предложил мне брат.

– Я не буду за тобой бегать! Мне не пятнадцать. Это у тебя до сих пор в жопе детство играет! – хмыкнул я, не желая вестись на провокацию брата.

Тимофей опёрся ладонями на обеденный стол. Голубые глаза сверкнули:

– Долго тебе придётся искать Золушку, очень долго! Знаешь, почему?

Тимофей достал из кармана рваных джинсов золотистую карточку.

– Потому что у меня есть пригласительный билет этой крошки. Ха!

– Ах ты, сука! – взревел я.

Я забыл в тот же момент о том, что собирался быть невозмутимым и хладнокровным. Тимофей утащил карточку из номера. Хотя девушка ему была не нужна, я уверен в этом на все сто процентов! Он до сих пор сохнет по своей писклявой певичке. Тим вмешался сейчас просто для того, чтобы насолить мне.

Я не стал бегать вокруг стола. Я вскочил на него, планируя спрыгнуть со стола на брата, намять ему бока и отобрать пригласительный. Брат разгадал мой манёвр. Он швырнул мне в лицо парик. Я хотел увернуться, но так как уже нёсся в сторону Тима, поскользнулся и упал со стола на стул. Я ударился копчиком, стул подо мной треснул.

Нечаянно я сбил с ног домработницу, несущую поднос с едой. На меня вылился горячий суп. Судя по запаху, с индейкой.

– Зашибись, картина маслом! – раздался громкий голос Самсонова старшего.

Я не знал, услышал ли Тим, что отец вернулся. Но я точно ничего не слышал. Я повернул голову в сторону папаши. Парик, который швырнул Тим, прилетел прямиком в него. Сейчас наш отец сжимал парик и недобро смотрел то на меня, то на Тима.

Тим стоял в стороне, как ни в чём не бывало. Выражение лица у него было чисто ангельское, как будто он здесь совершенно ни при чём. За спиной папаши возвышалась его новая жена, Полина.

– Мишенька! Твои мальчики опять шалят! – жеманно произнесла мачеха и клюнула папашу в щёку. – Я наверх, к себе! Вернусь, когда здесь всё приберут!

Полина процокала каблуками по коридору и поднялась по лестнице на второй этаж. Папаша медленно подошёл к столу, швырнул парик и ударил по парику кулаком.

– Папа, индейцы трепетно относились к скальпам своих врагов! – подал свой голос Тим.

Лучше бы молчал, вражина языкастая. Отец ещё раз громыхнул кулаком по столу.

– Значит так, гаврики. Вы оба! Ты и ты! – отец по очереди ткнул в нас с братом пальцем. – Добегались, ясно?

Папаша прошёл на место во главе стола и сел на стул.

– Итак, спиногрызы… – начал свою вдохновляющую речь папа. – Я в ваши годы… Вы и сами знаете, что я в ваши годы не был таким оболтусом и разгильдяем. А если вы за всё это время не уяснили смысла многократных повторений, не поняли поучительной морали, то я буду вколачивать прописные истины в ваши пустые головы. Вот этими руками!

Отец многозначительно потряс в воздухе кулаками.

– Причинение умышленного вреда здоровью карается по закону, – улыбнулся Тим.

– Помолчи! До тебя в отдельности я ещё доберусь! – пригрозил папаша. – А пока слушайте сюда, олухи! Повторять не буду. Первое. Вы оба с завтрашнего дня не работаете на прежних должностях. Ясно?

Мы с Тимом переглянулись. Основной бизнес нашего отца – строительство. Тим занимался тем, что нанимал технику и рабочих. Язык у него был подвешенный, он легко мог договориться и сбить цену. Я работал с дизайнерами и архитекторами. Мы оба занимались каждый своим делом. Как мне казалось раньше, вполне успешно. Но видимо, папаша так не считал. Потому что каждая ошибка для него была подобно смертному приговору. И, посмотрев на нашу вечную грызню, отец решил действовать кардинально.

– Неразумно, па! – подал голос Тим.

Впервые на лице брата появилось нормальное выражение: без ухмылочки и ехидного блеска в глазах.

– Неразумно передавать компанию в руки одного из вас, когда вы оба – один другого дебильнее! – рявкнул папаша. – Я, конечно, ещё молод и полон энергии, но таким Макаром мы далеко не уедем. Вы так и будете страдать хернёй, а потом просрёте весь мой бизнес. За полгода. При самом благоприятном прогнозе. Именно поэтому я решил поступить так…

Я сел, вытирая с лица потоки бульона с индейкой, и снял длинную вермишель со своих ушей.

– Мы поддержим любое твоё решение, папа! – как можно почтительнее сказал я.

– Я выберу лучшего из вас. По нескольким критериям! – внушительно заявил отец.

– По каким критериям? – поинтересовался Тим.

– Так я тебе всё сразу и сказал! Узнаешь, сынка! Завтра в девять часов утра встречаемся в офисе торговой компании «Строй-LTD»!

– Завтра воскресенье! – возразил Тим. – Даже боженька «почил от дел своих» в воскресенье!

– Минус одно очко до старта испытаний! – ухмыльнулся ему в ответ отец. – Воскресенье торговле – не помеха. Знаешь ли ты, балбес, что не боги горшки обжигают?

– Хорошо. Я приеду вовремя, папа! – вставил в разговор я своё согласие.

– С глаз долой. Иди, умойся! – поморщился отец, глядя на меня.

– А ты подойди сюда! – с этими словами папа обратился уже к Тимофею.

Тим не стал ёрничать, подошёл к отцу. Мне стало интересно, что будет дальше. Я остановился, мечтая о том, чтобы папаня отвесил Тиму хотя бы подзатыльник. Но вместо этого папаша встал, обхватил подбородок Тима пальцами и повертел его лицо из стороны в сторону.

– Смотрю я на тебя и понять не могу! – задумчиво сказал отец. – На лицо ты – вылитый Самсонов! Но по характеру… Откуда ты такой взялся, а? Значит так, Тимофей! Тебе за твою языкастость я назначаю дополнительное испытание – тест ДНК. Мало ли? Вдруг и тебя, как Матвея, на стороне состругали и за моего сына выдали? Вдруг у меня вообще нет ни одного сына? Даже такого балбеса, как ты?

– Мишенька, не переживай! У нас с тобой обязательно будет малыш! – проворковала вернувшаяся Полина.

Я понял, что мне больше нечего здесь делать. Я поспешил ретироваться к себе, надо было смыть с себя суп из индюшатины и заняться поисками пропавшей Золушки.