Цитаты из книги «Добродетель эгоизма»

Сопровождать жену или мужа на концерт, когда вас совершенно не интересует музыка, — это не «компромисс»; а вот подчинение его или ее иррациональным требованиям ради общественных условностей, мнимого религиозного рвения или демонстрации благородства по отношению к провинциальным родственникам — да. Трудиться на работодателя, с которым вы не сходитесь во мнениях, — не «компромисс»; а притворное согласие с ним — да. Согласиться с редакторской правкой рукописи, если вы видите разумную ценность замечаний редактора, — не «компромисс»; внести исправления ради того, чтобы доставить редактору или «публике» удовольствие, вопреки своим собственным суждениям и стандартам, — да.

Невозможен компромисс по главным принципам или фундаментальным установкам. Как вы представляете себе компромисс между жизнью и смертью? Или между истиной и ложью? Или между разумом и иррациональностью?

Надежность и порядочность складываются не из верности личным субъективным прихотям, а из верности принципам разума.

Корни этой доктрины лежат в учении этического субъективизма, согласно которому чье-то желание или прихоть — это элементарная частица морали; каждому человеку дано право высказывать любые желания и добиваться их осуществления; все желания обладают одинаковой моральной ценностью; и единственный вариант сосуществования людей друг с другом — это политика полного соглашательства и «компромисса» всех со всеми. Нетрудно разобраться, кто от такой доктрины выигрывает, а кто — проигрывает.

Так как назначение удовольствия — дать человеку чувство собственной значимости, невротик оказывается в плену неразрешимого конфликта: он обречен по своей человеческой природе стремиться к удовольствиям как к подтверждению и отражению своего контроля над реальностью, но у него получается находить их лишь в процессе бегства от этой реальности. Именно поэтому его удовольствия оказываются «бракованными», поэтому в них он обретает не чувство гордости, самореализации и вдохновения, а чувство вины, разочарования, безнадежности и стыда. Уважающий себя человек в удовольствии обретает вознаграждение и поддержку. Человек, испытывающий нехватку уважения к себе, обретает лишь тревогу: колеблется непрочный фундамент его фальшивой самооценки, обостряется постоянный страх, что все «строение» рухнет, и он окажется лицом к лицу с жестокой, неопровержимой, неизвестной и безжалостной реальностью.

Сексуальный акт имеет совершенно разный смысл для человека, чье вожделение подпитывается гордостью и восхищением, для которого приносящий удовольствие личный опыт может быть ценным сам по себе, — и для человека, который ищет в сексе доказательства своей мужественности (или женственности), спасения от отчаяния, защиты от тревог или бегства от скуки.

Таким образом, если мужчину привлекает умная, уверенная и сильная женщина — одним словом, героиня, — мы видим в нем один духовный тип; если же, напротив, он привязывается к безответственной, беспомощной вертихвостке, чья слабость дает ему возможность чувствовать себя более мужественным, перед нами предстает совершенно другой духовный тип; третий тип можно наблюдать в мужчине, который делает своей избранницей запуганную «подстилку», рядом с которой он может не бояться упреков, поскольку она полностью лишена собственных суждений и ценностей.

Потребность в таком опыте заложена в человеке природой. Но если у человека не хватает самоуважения для того, чтобы заслужить его, он пытается его сфальсифицировать и выбирает (подсознательно) партнершу, которая могла бы помочь ему в этом процессе, создать для него иллюзию значимости, которой он не обладает, и счастья, которого он не испытывает.

Мужчина, уважающий себя, любящий себя и свою жизнь, ощущает настоятельную потребность искать других людей, которыми он мог бы восхищаться, — искать себе духовную ровню, которую он сможет полюбить. Больше всего из человеческих качеств его привлекает самоуважение — а также незамутненное восприятие ценности бытия. Для такого человека секс — это торжественный акт, предназначение которого — воздать должное самому себе и избранной партнерше, наивысшая форма непосредственного личного переживания ценности и радости быть живым.

В искусстве заложен взгляд на существование, и именно взгляд на существование, имеющийся у человека, определяет характер произведений искусства, на которые отзывается его душа. Душа человека, чья любимая пьеса — «Сирано де Бержерак», радикально отлична от души того, кто любит «В ожидании Годо».