Читать бесплатно книгу «Друзья и недруги. Том 2» Айлина Вульфа полностью онлайн — MyBook

Я сделала так, как он приказал, и все бы прошло мирно, если бы я, в очередной раз вспомнив наставления леди Клод, не вскинула бедра, прижавшись к Гаю всем телом. Он даже отпрянул и посмотрел мне в глаза с непритворным гневом.

– Беа, не смей себя так вести! Я не потерплю от жены похоти и непотребства. Ты должна оставаться неподвижной все время, пока я не закончу. И упаси тебя Господь что-то говорить, тем более вздыхать или стонать, если ты не хочешь разочаровать меня!

Разочаровать его я не просто не хотела, а боялась, и потому вела себя так, как Гай мне сказал. Когда он получил удовлетворение и освободил меня от тяжести своего тела, я все же осмелилась положить голову ему на плечо, очень надеясь, что он обнимет меня. Но Гай поцеловал меня в лоб и отодвинулся.

– Это тоже лишнее, Беа.

– Но почему? – спросила я, впав в отчаяние. – Что предосудительного в том, что супруги засыпают в объятиях друг друга?

Он скосил на меня глаза и усмехнулся:

– Начиталась глупых куртуазных романов? Извини, я воспитан иначе, не на любовных историях. И в жене я желаю найти порядочность и строгость в поведении. Простолюдинки и девки – тем позволительно и ласкать мужчину, и прыгать под ним, и даже визжать. Но ты – знатная дама, моя супруга и должна вести себя так, чтобы не дать ни малейшего повода усомниться в твоем благонравии.

Отчитав меня, он повернулся ко мне спиной и уснул. Отодвинувшись на самый край кровати, я крепко сжала веки, почувствовав, что из глаз вот-вот хлынут слезы, а я уже понимала, что слезами только рассержу Гая, но не растрогаю.

****

Дни проходили радостно: Гай был неизменно любезен со мной, оказывал мне знаки внимания, делал подарки. Я получила и украшения, и отрезы дорогих тканей, и даже белую лошадку, чей кроткий нрав, по мнению Гая, более приличествовал его жене, чем рослые норовистые жеребцы, на которых ездил он. Мы посещали мессы, принимали гостей и сами участвовали в увеселениях двора принца Джона. Но совместные ночи приводили меня в уныние. Я ничего не могла поделать с собой: мне хотелось отвечать на поцелуи Гая, обнимать его. Но, помня его слова, я всякий раз старалась не шевелиться. Мне приходилось вцепляться пальцами в простыни, лишь бы остаться неподвижной, хотя мое тело горело желанием слиться с Гаем так тесно, как только возможно. Я стала ощущать неведомое прежде томление, когда Гай соединялся со мной, и оно не проходило, продолжая мучить меня после соития. К моей радости, Гай не пренебрегал супружескими обязанностями, исполняя их за ночь не по одному разу. Но когда я понимала, что он уснул окончательно, до утра, меня охватывало отчаяние. Я сворачивалась в клубок и, стиснув зубы, терпела тягучую боль в груди и внизу живота.

Как такое возможно? Днем – любящий и заботливый супруг, а ночью – настоящий мучитель? У меня в голове не укладывалось! А вдруг это со мной что-то не так? Вдруг я бесстыдница, которой не привили должной скромности? Но ведь Брайан вел себя с женой совершенно иначе, а брата я почитала за образец. После супруга, разумеется.

И однажды я взбунтовалась, позволила себе то, в чем Гай мне отказывал: обняла его и принялась целовать. Мой бунт длился недолго – Гай ответил пощечиной, несильной, но очень обидной. Я замерла и вжалась в перину, не сводя глаз с его лица. Оно осталось спокойным, но в глазах я заметила гнев.

– Беа, – очень холодно произнес Гай, – мне никогда не доставляло удовольствия поднимать руку на женщину. Очень прошу тебя: не вынуждай меня повторять то, что случилось сейчас.

Утром он, казалось, не вспомнил о ночной размолвке, поцеловал меня очень ласково, подарил изысканное ожерелье и весь день не отходил от меня, а во время трапез отбирал для меня самые лакомые кусочки. Разумеется, ночью я вела себя с наивысшей покорностью, лишь бы Гай был доволен, и даже заслужила его похвалу.

Все осталось по-прежнему, а мне становилось все хуже и хуже. В конце концов боль и терзания привели к тому, что я с ужасом почувствовала, как меня то и дело охватывает раздражение. Я стала резкой с прислугой, чего за мной прежде не водилось. Мне надо было с кем-то посоветоваться, но с кем? О том, чтобы пожаловаться Гаю, и речи быть не могло! Леди Клод? А что она мне присоветует, не зная подобной печали? Леди Хависа? Она меня не поймет. Дядя Гесберт – священник, что он знает о природе женской раздражительности? Брайан слишком молод, да и неловко говорить с братом о том, о чем и на исповеди не осмелишься сказать.

Меня навестил дядя Роджер и с такой неподдельной сердечностью осведомился, довольна ли я замужеством, что я, потеряв всякий стыд, выложила ему – мужчине! – все как на духу. Он не оборвал меня на первых же словах и не стал пенять за непристойную откровенность. Терпеливо выслушав мои сетования, дядя Роджер улыбкой выразил понимание и сочувственно погладил меня по руке:

– Бедная моя малышка Беа! Ты слишком живая и пылкая для Гая, вот в чем дело. Ему следовало подыскать себе в супруги девицу с холодной кровью, а не горячей, как у тебя. Но Гай стал твоим мужем, и он такой, какой есть, поэтому ничего не поделаешь. Пей отвар из успокоительного сбора, Беа, и тебе станет легче. Это единственный совет, который я могу тебе дать. Может быть, в будущем что-то изменится.

– Почему только в будущем, а не сейчас? – спросила я.

– Мало времени прошло, – кратко ответил дядя Роджер, и по его замкнувшемуся лицу я догадалась, что эти слова как-то связаны с леди Марианной.

– Я сожалею о том, что не обладаю холодностью, присущей леди Марианне, – осмелилась сказать я, опасаясь рассердить дядю Роджера упоминанием о ней.

Но дядя Роджер не стал сердиться. Он рассмеялся – снисходительно и немного грустно.

– Почему ты решила, что она холодна? Нет, Беа, в ее жилах течет очень горячая кровь.

– У нее всегда было такое выражение лица, такой взгляд, словно ее выточили изо льда, – возразила я.

– Это всего лишь маска, Беа, – усмехнулся дядя Роджер. – Может быть, она кого-то и обманывала, но не меня. В первую же встречу с леди Марианной я почувствовал, что в ней горит настоящий огонь. Меня потянуло к ней, как мотылька на свет пламени, и я довольно сильно обжегся.

– Но если она такая, какой ты ее описываешь, почему Гай стремился заполучить ее наравне с тобой? Что бы он стал делать с такой женой? – спросила я замирающим голосом.

Дядя Роджер бросил меня острый взгляд и резко сказал:

– Беа, если ты хочешь, чтобы твой брак с Гаем Гисборном сложился удачно, никогда не заводи с ним разговор о леди Марианне! Даже имени ее не упоминай, иначе его гнев, вызванный ею, падет на твою голову. А в гневе он страшен, поверь мне, малышка.

Значит, леди Марианна чем-то разгневала не только дядю Роджера, но и моего мужа. Я почувствовала, как глаза защипало от слез.

– Скажи мне правду, дядя, Гай любил ее? Как и ты?

Дядя Роджер вздохнул и отрицательно покачал головой:

– Нет, Беа, никто из нас не любил ее – ни Гай, ни я. Ему нравилось ее общество, а я испытывал к ней сугубо плотские желания, которых Гай в отношении нее не чувствовал вовсе. То, в чем он находил удовольствие, меня в леди Марианне раздражало, а природа моей тяги к ней вызывала у Гая брезгливость. Поэтому тебе нет нужды ревновать. Гай не любил леди Марианну, как должно мужчине любить женщину.

Я успокоилась после этих слов и, вспомнив об участи, постигшей леди Марианну, предположила:

– Дядя, может быть, ее оклеветали и она была невиновна в том, в чем ты ее заподозрил?

Лицо дяди Роджера окаменело:

– Она виновна, и мне были предъявлены исчерпывающие доказательства ее вины.

– Она сама призналась тебе? В чем? Что она все-таки сделала?

Эти вопросы дядя Роджер оставил без ответа. Мне бы замолчать, но я поддалась неистребимому любопытству:

– А с кем она была обручена?

Дядя Роджер посмотрел на меня очень усталым взглядом и недовольно спросил:

– Почему тебя так интересует все, что с ней связано?

– Сама не понимаю, – пожала я плечами в ответ. – Наверное, потому что она окутана тайнами, которые мне хочется разгадать.

– Любопытство влечет неприятности, Беа, если становится непомерным. Леди Марианна была обручена с графом Хантингтоном. Считается, что он погиб добрый десяток лет назад, но твой супруг не согласен с общим мнением и сомневается в гибели графа, как сомневался в ней и отец леди Марианны, хотя Гесберт и сэр Рейнолд ручаются в том, что он мертв.

Услышав эти слова, я чуть не совершила ошибку, но вовремя спохватилась и прикусила язык. Лучше я подробнее расспрошу дядю Роджера. Увы! Угадав мое намерение, он вскинул ладонь в запрещающем жесте:

– Довольно, Беа. Разговор перестал быть для меня приятным, а для тебя полезным, потому закончим его. Совет ты получила, и не один, свое любопытство тоже потешила. О графе Хантингтоне я все равно ничего не скажу тебе, потому что и сам ничего о нем не знаю.

Оставшись одна, я еще раз похвалила себя за осторожность. Ведь я едва не поведала дяде Роджеру, что дядя Гесберт и сэр Рейнолд по непонятным мне причинам ввели его в заблуждение, а женщине не следует вторгаться в мужские дела. Устроившись в кресле, я принялась за вышивание, но мои мысли постепенно заняло имя, которое назвал дядя Роджер.

Граф Хантингтон!.. Надо же! Леди Марианна и впрямь была обручена с графом, а я насмехалась над ней. Я порылась в памяти, пытаясь отыскать в ней хоть что-нибудь о графе Хантингтоне или его родне, но безуспешно. И все же мне было известно о нем то немногое, что я узнала из подслушанных в Ноттингеме разговоров Гая с дядей Гесбертом и сэром Рейнолдом и позже с Джеффри. Так что же я знаю о графе Хантингтоне, кроме того, что он был обручен с леди Марианной?

Наравне со своими ратниками он защищал замок, названия которого я не услышала. Замок был захвачен. Кем и почему? Об этом тоже не упоминалось. А потом граф Хантингтон, избежав гибели, скрылся от своих недругов и, вероятно, до сих пор скрывается под другим именем. Каким и где? И на эти вопросы ответов у меня нет. Какими же сведениями о нем я располагаю? Его хорошо знают Гай, дядя Гесберт, сэр Рейнолд, знал убиенный барон Невилл и – сомнений нет! – леди Марианна. Не могла не знать, раз он помог ей сбежать от слуг дяди Роджера. Помог, а что было потом? Гай утверждал, что она не знала о своем обручении, пока ее отец не объявил об этом дяде Роджеру. Почему же граф Хантингтон ей сам не сказал, что они обручены? А потому, что он, наверное, представился ей под другим именем. Как это говорил дядя Гесберт? «Невилл не станет связывать два имени в одно». То есть не захочет, чтобы дочь поняла: тот, кого она знает под каким-то неведомым именем, и граф Хантингтон – один и тот же человек. И опять: почему? Как получилось, что леди Марианна, будучи невестой графа, сбежала в Шервуд к разбойникам, убившим ее отца? Где в это время был граф Хантингтон?

– Не ладится с вышиванием, Беа? – веселый голос прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула, как при раскате грома.

Гай рассмеялся и потрепал меня по щеке. Глядя в его глаза, я подумала: «Вот тот, у кого я точно найду ответы на все свои „почему“ и „где“!» Но память услужливо повторила сделанное дядей Роджером предупреждение: «Никогда не заводи с Гаем речь о леди Марианне!» А где граф Хантингтон, там и она. Лучше унять любопытство, чем вызвать гнев мужа!

Я начала пить отвар из успокоительных трав, и мне действительно полегчало. Раздражительность как рукой сняло, я стала крепче спать, а супружеские обязанности в моем понимании приняли сходство с отправлением естественных потребностей, вроде малой нужды по утрам. Я очень надеялась обнаружить у себя признаки беременности, но крови выходили в срок, и оставалось утешаться тем, что моему замужеству нет и половины года.

Мы мирно жили в Лондоне, и ничто не смущало наш покой, пока в ноябре Гай не получил от сэра Рейнолда письмо, которое привело его в ярость.

– Ах, старый глупец! – пробормотал Гай и, показав письмо Джеффри, швырнул пергамент в камин, где он и сгорел. – Немедленно отправляйся в Ноттингемшир, повидайся со своим братом и разузнай последние новости. Сэр Рейнолд пишет, что он не убит, но при смерти. Зная его живучесть, не очень-то я верю в благополучный исход. Если так и окажется, передай брату мой приказ: никаких встреч с посыльными шерифа! Пусть затаится и ждет моего возвращения в Средние земли. Сэр Рейнолд для него с этого дня не указ.

– Вы известите об этом решении сэра Рейнолда? – осведомился Джеффри.

– Обойдется, – жестко ответил Гай. – Неведение станет ему наказанием за глупость.

– А если на этот раз вы переоценили его силы и он умрет от полученной раны? – спросил Джеффри, внимательно глядя на Гая.

– Мое указание твоему брату остается в силе и в этом случае, – недолго подумав, ответил Гай. – Он мне понадобится там, а не рядом со мной. Но, думаю, прав окажусь я. Сколько раз его убивали, и ни разу он не погиб! Поторопись, Джеффри!

Я ничего не поняла из разговора Гая и Джеффри, но видела, что они понимают друг друга с полуслова. Когда Джеффри скрылся за дверью, я попыталась расспросить Гая, что все это значило.

– Не твоего ума дело, – нелюбезно ответил муж. – Будешь и впредь одолевать меня вопросами, выставлю тебя за дверь, чтобы не вести при тебе разговоров, к которым ты не имеешь отношения.

Никогда прежде он не говорил со мной в подобном тоне. Проглотив слезы, я возразила:

– Но ведь я твоя супруга, Гай. Я хочу помогать тебе, быть полезной в твоих делах!

– Помогать чем?

– Советом, например.

По горлу Гая прокатился отрывистый смешок:

– Советом? Почему ты решила, что я нуждаюсь в твоих советах? Чем так примечателен твой ум, чтобы ты могла дать мне дельный совет? Хочешь быть полезной? Докажи свою плодовитость, роди мне наследника. Никакой иной пользы я от тебя не жду и не требую.

Я низко склонила голову над вышиванием, старательно глотая вспухший в горле комок слез и обиды. Гай сел возле меня, обнял неожиданно ласково и очень мягко сказал:

– Беа, ты хорошая жена, и я весьма доволен нашим браком. Но ты должна понимать, что женщина никогда не сможет быть равноправной советчицей в делах супруга. Твоя забота – дети и дом. Ничего больше!

– А супруг? – прошептала я, поднимая на него глаза. – Ведь я люблю тебя, Гай! Ты отрада и светоч моего сердца. Что дурного в моем желании помогать тебе?

Он улыбнулся очень горькой улыбкой, словно я говорила ему о чем-то невозможном и недостижимом, словно и он когда-то думал так же, как я, но разуверился в тех мыслях. Встретив мой взгляд, Гай тряхнул головой, прогоняя нечто ненужное, ставшее лишним, поцеловал меня в лоб и шепнул:

– Пойдем в постель, Беа, если действительно хочешь порадовать меня и принести пользу.

Джеффри вернулся через две недели. Когда он появился на пороге, в одежде, испачканной дорожной грязью, и пропахший конским потом, Гай повел глазами в мою сторону, и моя игла заскользила проворнее, словно для меня не было важнее дела, чем вышивание. Но Гай не удовольствовался таким проявлением послушания и приказал Джеффри:

– Рассказывай, но шепотом.

Джеффри заговорил, и так тихо, что я не смогла расслышать ни слова. В какой-то момент Гай оборвал его смехом, похожим на клекот:

– И кто был прав? Я же говорил, ему с детства ворожили феи, он живуч, как если бы искупался в драконьей крови!

После того как Джеффри все рассказал и умолк, Гай долго барабанил пальцами по краю камина, пока не спросил ровным, даже скучающим голосом:

– Больше никаких новостей?

– Нет, милорд, – ответил Джеффри.

Я заметила, как муж бросил на него мгновенный пристальный взгляд.

– И твой брат ни о чем не поведал?

Джеффри расправил плечи, ответил Гаю не менее пристальным взглядом и сказал:

– Мы говорили только о вашем приказе, милорд. Я узнал, что вас интересовало, и не спрашивал его о другом.

– Что же помешало тебе выйти за пределы моего приказа? Помнится, в апреле ты не убоялся истолковать мой приказ по-своему?

Голос моего супруга прозвучал так, что мне стало не по себе.

– Ваш гнев, милорд, пощечина, которую вы мне отвесили, и угроза собственноручно убить меня, если мое толкование вашего приказа привело бы к гибели всех ваших ратников, – невозмутимо ответил Джеффри.

Я испугалась, что ответ Джеффри повлечет за собой пагубные для него последствия, – и не столько потому, что боялась за жизнь Джеффри. Я вспомнила предупреждение дяди Роджера о том, каким страшным может быть гнев моего супруга, и всем сердцем не желала убедиться в этом собственными глазами. Но, к моему удивлению, Гай вовсе не разгневался. Напротив, он потрепал Джеффри по плечу и похвалил за быстроту, с которой тот съездил в Ноттингем и вернулся в Лондон.

– Пора возвращаться домой! – сказал Гай почти мечтательным голосом. – Загостился я в Лондоне в ущерб делам!

Я почувствовала легкий укол в сердце. Гай говорил так, словно и я была помехой его делам. Но потом я подумала о том, что и Брайан с леди Клод, и дядя Гесберт давно вернулись в Средние земли. Те края никогда не были мне родным домом, но любовь к родным и близким мне людям всколыхнули и во мне желание отправиться в Ноттингемшир. К тому же именно там находится замок Гая, куда мне предстоит вступить полноправной госпожой, леди Беатрис Гисборн. Поэтому я с легким сердцем начала готовиться к отъезду из Лондона.

Он состоялся не так скоро, как я мыслила и как хотел Гай. Рождественские празднества мы провели при дворе принца Джона, и только в середине января получили разрешение покинуть Лондон. Дядя Роджер вознамерился сопровождать нас, и я не нашла в этом желании ничего необычного, пока не стала свидетельницей его разговора с Гаем.

– Роджер, при всем моем уважении к твоей доблести, я очень рекомендую тебе не преступать границу Средних земель.

– Какая опасность может подстерегать меня там, Гай?

– Я не могу предсказать. Просто вспомни, что сталось с гарнизоном, который ты оставил во Фледстане. Он был вырезан весь, до последнего ратника. Тебе это ни о чем не говорит?

Дядя Роджер покривил губами, посмотрел на моего мужа и обреченно сказал:

– Чему быть, тому не миновать, Гай. Я хотя бы взгляну в глаза тому, чье имя давно хочу узнать.

– Его взгляд станет последним, что ты увидишь перед смертью, – ответил Гай.

Дядя Роджер презрительно хмыкнул:

– Но я желаю увидеть его. Не думаю, что он выстоит против меня.

– Не уверен, Роджер, – усмехнулся мой супруг. – Правильнее будет сказать: уверен в обратном. В поединке с ним ты и минуты не продержишься.

1
...
...
10

Бесплатно

4.38 
(13 оценок)

Читать книгу: «Друзья и недруги. Том 2»

Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно