Глава 2

– Это что за?.. – выругался дедушка, нахмурив седые брови.

– Чудеса! – покачала головой мама, с каким-то азартом чуть отодвинув меня от окна. – Ох, гляньте! – воскликнула она, тыча пальцем куда-то в конец нашего дома.

И мы посмотрели. Шок пережитого сменили иные, не менее сильные чувства: неверие и страх, смешанные со священным ужасом – наша пятиэтажка стояла перпендикулярно обрыву.

– Как же ж это возможно, а?! Пусть отсюда толком не видно, но… Так, дети, надо выходить наружу, – решил деда и, развернувшись, собрался было покинуть комнату.

– Кажется, первый подъезд отломился? – прошептала я, с ужасом пытаясь понять, что же произошло.

– Да, – хмуро откликнулся дедуля. – Айда, девчата, глянем, что там случилось. Я токмо своего Ижика прихвачу.

Ижиком он называл свою охотничью двустволку ИЖ-27. Много лет назад дедушка оформил на ружьё лицензию, как положено по закону, и с тех пор хранил своё сокровище у нас дома в отдельном железном шкафу с надёжным замком. В последнее время дедушка пользовался ею (двустволкой) нечасто, всё говорил, что здоровье уже не то, шастать по лесам в поисках дичи. Но за двустволкой следил: смазывал стволы, проверял механизм, да и просто изредка доставал полюбоваться.

Через десять минут мы вышли из квартиры. Мама закрыла дверь на ключ. Откуда-то сверху послышался истошный кошачий мяв, видимо, в одной из квартир остался запертым чей-то питомец.

На площадке третьего этажа мы встретили соседей: супругов Михайловых – тётю Ларису и дядю Славу, и Петра Семёновича с четвёртого. Тётя Лара нервно теребила в руках смартфон, пытаясь поймать сеть.

– Как вы? – тут же начались расспросы, все ли целы, никто не пострадал? Делясь впечатлениями о пережитом, двинули вниз по лестнице. Через разбитые окна в подъезд проникал влажный тропический воздух, наполненный незнакомыми ароматами: сладковатыми, пряными, чуждыми нашему привычному миру. От этих запахов слегка кружилась голова. Где-то вдалеке раздавались крики обезьян и пение диковинных птиц.

– Страшно, ой как страшно, – под нос пробормотала тётя Лариса, цепляясь за супруга, тот сжал её руку в успокаивающем жесте и что-то шепнул.

– Ой! Я, кажется, плиту не выключила! – вдруг всплеснула руками она, но муж успокоил:

– Пусть так, электричества всё равно нет.

Когда мы вышли из дома и прошли вперёд, то увидели страшную и одновременно странную картину.

Отсутствовал первый подъезд.

Он исчез, словно его никогда и не было.

Срез был идеально ровным, будто какая-то неведомая сила отделила одну часть здания от другой бензопилой. Там, где ещё вчера находились квартиры наших соседей, теперь зияла чудовищная рана: оголённые перекрытия, обрывки обоев, торчащая арматура. Уцелевшая часть дома стояла прочно, но этот обрубок вызывал оторопь.

– Боже… – прошептала мама, прижав ладони ко рту.

Я машинально сделала шаг вперёд, затем ещё один, в итоге чуть ли не бегом добралась до обрыва. Резко притормозила. От края разлома поднимались странные потоки тёплого воздуха, принося с собой металлический привкус и едва уловимый гул, похожий на далёкое биение огромного сердца.

Чуть в стороне от меня собралась небольшая группа людей.

Не вслушиваясь в их эмоциональную беседу, я посмотрела вниз.

Там, приблизительно в тридцати метрах под нами, среди кусков бетона и исковерканной мебели, виднелись… Я сглотнула комок, вставший в горле. Два тела лежали, неестественно вывернув конечности. Одно навзничь, второе скрюченное, будто человек пытался от чего-то защититься в последний момент. Красные пятна на светлой футболке одного из погибших резко контрастировали с серостью камня и зелени вокруг. Разбитый шкаф, детская кроватка, раздавленный телевизор… Осколки чьих-то жизней усеяли склон в виде обломков стен и перекрытий.

– Это же квартира Палыча, – услышала я сдавленный голос деда. – Это его внук и невестка. Только вчера чай у нас пили, говорили о том, что в отпуск собираются…

Среди собравшихся у обрыва выделялся высокий мужчина, я узнала в нём бывшего военного, Степана Анатольевича Вишневского. Рядом с ним стоял Игорь Викторович, управляющий нашим домом. Они о чём-то напряжённо спорили, председатель ТСЖ эмоционально размахивал руками, что-то доказывая.

– Нужно организовать поисковую группу, – говорил дядя Стёпа, – возможно, кто-то выжил.

– Какая, к чёрту, поисковая группа?! – отвечал ему Игорь Викторович, нервно поправляя очки. – Надо дозвониться в МЧС, полицию, скорую! Надо что-то делать!

– Мы все умрём! Это кара Господня! За грехи наши! – женский визг прорезал утренний воздух, перекрывая все остальные голоса.

Я обернулась. Тётя Клара, мать Никиты, билась в истерике. Её плохо прокрашенные седые волосы растрепались, глаза горели безумным огнём. В руках она судорожно сжимала маленький нательный крестик.

– Успокойтесь, – твёрдо произнёс дядя Стёпа. – Паника – последнее, что нам нужно.

– Успокоиться?! – она истерически расхохоталась. – Посмотрите вокруг! Где мы?! Что это за место?!

И действительно, куда ни глянь, всюду простирались бескрайние джунгли. Огромные деревья с массивными стволами и причудливой формы листьями, лианы толщиной с руку взрослого человека, странные цветы, и гомон животных, которые вполне могли быть опасными для нас.

А этот разлом… Он уходил вдаль, к самому горизонту, словно гигантская рваная рана в теле земли. Страшный скрежещущий гул, шедший из него, с каждой секундой становился всё тише и вскоре совсем пропал.

– Так, отставить панику! Слушайте все! – бывший военный поднял руку, призывая к тишине. – Сейчас главное организоваться! Первым делом необходимо проверить целостность оставшейся части дома. Игорь Викторович, возьмите двух-трёх человек, осмотрите несущие конструкции. Убедитесь, что ничего не рухнет. Вы первая группа. Вторая займётся поиском и спасением выживших из первого подъезда. А это значит, что требуются смельчаки и хотя бы немного опытные, могущие спуститься. Третья группа, вот вы, – ткнул пальцем в чету Михайловых с Петром Семёновичем, – обойдёте всех жильцов, зафиксируете их имена, опишете имеющиеся запасы в каждой квартире. Дедушка Ваня и я, раз уж у нас есть оружие, исследуем окрестности. Евгения Александровна, мне хотелось бы, – посмотрел он на мою матушку, – чтобы вы составили нам компанию, как биолог.

– Я только "за", – решительно кивнула мама, доставая из кармана маленький блокнот.

– А чего это ты раскомандовался? – вмиг окрысился председатель, сверкнув глазами исподлобья. – Может, у меня другие планы!

– Я не командую, я рекомендую. Ваше право прислушаться к моему совету или проигнорить, – холодно ответил дядя Стёпа. – Кто спустится к первому подъезду? – резко отвернувшись от Игоря Викторовича, которому явно не понравился его ответ, обратился он к вновь подошедшим.

– Кто-нибудь взял с собой телефон? – спросил кто-то из толпы. – У меня нет связи!

– Ни у кого нет. И электричества тоже. Проверил уже.

– Вода, – вдруг произнесла моя мама, до этого молча наблюдавшая за происходящим. – Нам нужно беречь воду. Неизвестно, сколько мы здесь пробудем и есть ли поблизости источники пресной воды. В таких джунглях часто бывают болота, но пить из них опасно.

– Я спущусь, – внезапно для самой себя вызвалась я, делая шаг вперёд. – Там действительно могут быть выжившие. И следует как положено, похоронить погибших. Тут наверняка есть звери, и они придут на запах крови.

Деда одобрительно покивал, удобнее перехватывая ружьё, чем привлёк внимание всех собравшихся.

– Но спускаться нужно со страховкой, – нахмурился Никита, с трудом утихомиривший мать.

– Стойте! – перебил его парень лет двадцати. – А вы уверены, что мы вообще на Земле? Вдруг те, кто помер, превратятся в зомбаков или других монстров? Как вы не подумали о подобном?

Повисла тяжёлая тишина.

– Не говори ерунды! Ужастиков насмотрелся и чушь городит! – фыркнула баба Нюра, слегка треснув фантазёра по затылку. Но я заметила, как она украдкой перекрестилась.

– Даже если Сергей прав и что-то такое может вдруг начаться, – подала голос я, стараясь говорить спокойно и рассудительно, – то тем более надо собрать тела и похоронить. И чем быстрее, тем лучше.

– Сжечь! Самый верный и надёжный способ избежать нападения мертвецов, – не унимался Серёга, нервно теребя рукав своей ночной рубашки с принтом из какой-то компьютерной игры.

– Предлагаю действовать по порядку, лишнего не сочинять! – решительно вклинилась мама.

– У меня есть верёвки и альпинистское снаряжение, – сказала светловолосая незнакомка. – Два комплекта обвязок, карабины, пара основных верёвок по пятьдесят метров, расходный репшнур… – Она деловито перечисляла снаряжение. – Занимаюсь скалолазанием, – зачем-то пояснила она. – Правда, не думала, что пригодится в такой ситуации… Меня, кстати, Катя зовут.

Я оглянулась на Никиту, стоявшего рядом с матерью и влюблённо глядевшего на симпатичную девушку. Ах вот ты какая, Екатерина. Вполне приятная на первый взгляд особа, обладающая необходимыми знаниями и снаряжением, которые могут спасти чью-то жизнь.

– Отлично, – кивнул дядя Стёпа. – Диана, Катя, справитесь?

– Да, – почти хором ответили мы. Я поймала взгляд её зелёных глазах, в них читалась та же решимость, какую чувствовала я сама.

– Хорошо. Алексей и ты, Сергей, подсобите девушкам. Может, Серёга, твои познания в фильмах ужасов ещё пригодятся, – добавил он с усмешкой. – Остальные не мешайтесь под ногами, прошу вас!

На эти слова председатель ТСЖ презрительно фыркнул, но осматривать дом всё-таки пошёл, бормоча что-то про "зазнавшихся вояк".

Люди начали понемногу успокаиваться. Конкретные задачи и чёткое руководство подействовали отрезвляюще даже на тётю Клару: она уже не кричала, только тихо всхлипывала, прижавшись к стене. Её пальцы всё ещё судорожно сжимали крестик.

– Будь осторожна, внученька, – заглядывая мне в лицо, предостерёг дедуля. В его голубых глазах читалась тревога. – Не нравится мне этот разлом…

– Не переживай, – обняла его я. – Присмотри за мамой.

Дедушка, матушка и дядя Стёпа направились в сторону зарослей.

Я же, глядя на развороченную часть здания, на этот чудовищно глубокий и длинный каньон, на чужой лес вокруг, пыталась осознать новую реальность, теряясь в догадках, как подобное вообще произошло?

Единственное, что я знала наверняка: там, внизу, могли быть живые люди. И мы должны были им помочь. А всё остальное… со всем остальным будем разбираться потом.