Впервые в жизни я проспала! Увидев, сколько времени, я быстро вскочила с кровати и судорожно стала собираться. Наспех сходив в душ, одевшись, я схватила косметичку, и, ничего не сказав отцу, выбежала из дома. Вчерашний день был перенасыщен событиями, видимо, поэтому моя бессонница, сопровождающая меня уже много месяцев, решила отступить – я отключилась и уснула так крепко, что не услышала ни одного из своих будильников. Чёрт! Сегодня же обещанное важное собрание! Стив убьёт меня за опоздание. Вжав педаль газа, я рванула с места, до начала рабочего дня оставалось десять минут. А ехать было почти тридцать. Одной рукой набирая номер Стива, второй держа руль, я молилась, чтобы Стив был в добром расположении духа.
– Кейт? – раздался голос в трубке, – Опаздываешь?
Вокруг меня собрались ясновидящие? Вчера Марк, сегодня Стив.
– Стив, мчу как ракета, опоздаю минут на пятнадцать.
– Да не проблема, ещё не все подтянулись, а те, кто на месте, кажется, даже не проснулись.
Отлично. Босс не злился, и это успокаивало.
***
Припарковав машину, я быстренько привела себя в порядок, посмотрелась в зеркало – отражение в нём меня порадовало. Всё-таки здоровый сон благоприятно влияет на внешний вид. А хороший макияж тем более. Улыбнувшись своему отражению, я закрыла машину и направилась в офис.
– Всем доброе утро! – положив сумку на свой стол, поздоровалась я, – прошу прощения за опоздание, непредвиденные обстоятельства – судя по всему, ждали только меня, значит, можем начинать, – выпалила я на одном дыхании. Я кивнула Стиву, и села за свой стол.
– Ну, тогда я приветствую всех собравшихся, дорогие коллеги! – с улыбкой приступил к своей речи Стив, обводя взглядом наш коллектив. Сегодня в офисе собрались все, приехал даже коммерческий партнёр Стива, имя которого я забыла. Судя по всему, перемен не избежать. В общем-то, это было логично. Нашей компании, насколько мне известно, было уже около десяти лет, я пришла в неё четыре года назад, и сразу завоевала доверие начальства. Стив был, так сказать, первооткрывателем, они с другом решили организовать логистический бизнес. Ни один из них не был уверен, что у них что-то получится, но молодые умы сумели привлечь к своим идеям партнёров, а за ними подтянулись и клиенты. Компания «Gross Cargo» на начальном этапе предлагала своим клиентам услуги по переезду, перевозкам личных вещей и прочие маршруты, не требующие больших затрат. Семимильными шагами двигалось дело вперёд, и на сегодняшний момент нашу компанию знали, любили и доверяли ей свои грузы. Я занимала должность руководителя по маркетингу – на мне держалась не только реклама, но и постоянный мониторинг социальных сетей, отзывов, постоянный анализ конкурентов, их цен, нововведений. Пару раз меня использовали в качестве тайного покупателя, чтобы аккуратно выяснить, как работают конкуренты, и нужно ли нам что-то менять в своей политике, исходя из этой информации.
– Итак, коллеги, в связи с тем, что спрос на услуги перевозок растёт, конкуренты не дремлют, а мы по-прежнему хотим быть лучшими, – Стив сделал паузу, – ну или одними из лучших – пришло время перемен. Вчера вы все получили незапланированный выходной, по причине того, что я был на встрече с руководителями крупных транспортных компаний. Были руководители компаний из Италии, Испании, Франции, России и даже прилетели представители из Китая. Того объёма, который покрываем мы в настоящее время, недостаточно для современных реалий. Вывозить компанию только за счёт автомобилей становится всё труднее. Компании открывают филиалы, переезжают, меняют условия работы – нам пора подключать авиаперевозки, морские перевозки, осваивать железные дороги. Иначе мы останемся позади. В связи с этим мы приняли решение об открытии филиала нашей компании в Берлине – помещение уже найдено, договора подписаны, ждём ответа от берлинских коллег о готовности открывать офис.
Я заметила, как вокруг зашептались сотрудники. Новый офис? И кого туда отправят? Мы настолько привыкли работать друг с другом, понимая с полуслова, а порой и без слов желания каждого. Неужели кто-то уедет в другой город? А на его место возьмут новеньких?
– Сотрудников мы уже нашли в Берлине, – я услышала облегчённый выдох коллег, – а вот руководителем нового офиса предлагаю назначить Себастьяна, если есть возражения, то готов их выслушать, – Стив внимательно посмотрел на нас.
Возражений не было, да и откуда им взяться? Переезжать в Берлин, пусть и на должность руководителя, был готов не каждый. Да и брать на себя ответственность за работоспособность нового филиала тоже не всем под силу.
– Возражений нет, это прекрасно. Двигаемся дальше. Для того, чтобы новый офис заработал быстро и качественно, нам необходимо дать хорошую рекламу. Вчера генеральный директор компании «Logistik International» Марк Гройсс, предложил нам…
Вот тут-то я и отвлеклась. Потому что услышала знакомое имя. То же имя, о владельце которого я так внезапно забыла. Марк! Точно, он же сегодня летит в Стамбул. Вчерашнее знакомство с пилотом было как будто во сне – до сих пор не верилось, что вот так просто можно встретить человека, который меня заинтересует. Да, кажется, и я ему понравилась. Интересно, это была мимолетная симпатия, или он действительно готов пригласить меня на свидание? А соглашаться ли? Связывать жизнь с пилотом я до чёртиков боялась – небо и земля в моем представлении не дружили, а лишь конкурировали и спорили, кто из них сильнее. И в моей жизни небо однажды проиграло. Телефон пропищал, уведомляя меня о новом сообщении. «Про магнитик помню, прилетаю поздно вечером, выбирай место первого свидания». Я усмехнулась. Нет, всё же Марк мне не приснился, и симпатия из «вчера» перешла в «сегодня».
– Кейт, ты согласна? – услышала я своё имя.
Что? На что? Я полностью погрузилась в свои мысли и мечты, и совершенно отвлеклась от темы собрания, пропустив, кажется, что-то важное.
– Я бы хотела обдумать это предложение, – попробовала я выкрутиться, – у меня есть время?
Я скрестила пальцы на руках – надеясь после собрания расспросить коллег о том, что я пропустила.
– Да что тут думать! – взмахнул руками Стив. – Тебя уже все знают, ты отлично разбираешься в рекламе, а дать интервью в Берлине – это же отличная возможность как для компании в целом, так и для тебя лично.
Интервью в Берлине? Кажется, это действительно неплохая идея. До Берлина всего несколько часов езды.
– Почему бы и нет? – пожала я плечами, – я, правда, никогда ещё не…
– Отлично, – не дослушал меня Стив, – тогда забронирую тебе билет на самолёт на субботу, в аэропорту тебя встретит Себастьян, и вы с ним поедете в офис.
– Билет на самолёт? – осторожно поинтересовалась я, очень надеясь на то, что мне послышалось.
– Ты предпочитаешь ходить пешком?
Пешком, ползком, вплавь, как угодно – только не самолёт. Но как объяснить это начальнику? Да как вообще я могу кому-то что-то объяснить, если свою прошлую жизнь я закопала так глубоко, что даже сама боюсь её раскапывать.
– Я предпочитаю другой вид транспорта, который не рухнет с высоты сорок тысяч футов на землю.
– У тебя проблемы с самолётами?
У меня проблемы с воспоминаниями, но об этом я тактично умолчу.
– Если я скажу, что у меня аэрофобия, ты поменяешь самолёт на машину? – с надеждой в голосе спросила я.
– Да не вопрос, – Стив пожал плечами, – хочешь ехать пять часов вместо часа, – езжай на машине, главное будь там вовремя.
Я удовлетворенно кивнула. Пять часов или двадцать – главное, быть поближе к земле. Мне в голову пришла одна безумная идея, вероятность осуществления которой близилась к нулю, но я решила рискнуть.
Посадка в Стамбуле, как, собственно, и весь полёт, прошла без происшествий. Слава Богу (или мне?), двигатели не отказали, электроника не сбоила, ветер дул туда, куда надо, никаких вторых кругов и прочих трудностей мы не встретили. Том в качестве тайного пассажира остался доволен работой моего экипажа. Пока пассажиры покидали самолёт, я впустил Тома в кабину, чтобы до послеполётного брифинга обсудить пару вопросов.
– Марк, ты небесный мастер, – первым начал Том, – не зря тебя считают лучшим пилотом наших авиалиний.
– Что значит «считают»? – притворно возмутился я, – я и есть лучший пилот.
– И, главное, скромный, – хмыкнул Нойманн.
– У меня много достоинств, но не переоценивай мои таланты, сегодня небо было к нам благосклонно, но это не значит, что в следующем рейсе шасси выпустятся вовремя, а ветер не будет сносить нас с ВПП. Том, к чему готовится на брифинге?
– Да не знаю я, – вздохнул он, – никакой конкретной информации у меня нет. Полагаю, они хотят ужесточать требования к экипажу и самим полётам. Потерпи немного, и всё узнаем. В любом случае, несмотря на то, что мы с тобой ещё не нашли общий язык и не согласовали графики, знай, что я с вами в одной лодке. Точнее в одном самолёте. Выкручиваться будем вместе.
***
Послеполётный брифинг проходил не в аэропорту, а в рядом стоящем здании. Запланированный мною заплыв в Мраморном море мог не состояться. После того, как я объявил экипажу о том, что на послеполётном брифинге будем присутствовать не только мы, все заметно встревожились.
Когда мы добрались до брифинг-зала, члены ИАТА были уже на месте, нас знатно задержали на выходе из аэропорта имени Ататюрка, и накалённые до предела нервы, вот-вот готовились лопнуть.
Я кивнул своему экипажу, чтобы они занимали свободные места, а сам занял место в центре зала рядом с Томом.
– Добрый день, уважаемые коллеги, – обратился к нам высокий мужчина в очках, – добро пожаловать в Стамбул, меня зовут Андреас, я руководитель европейского представительства ИАТА, сегодняшнее собрание посвящено исключительно вашей авиакомпании, и я очень надеюсь, что каждый присутствующий здесь осознаёт серьёзность ситуации и прислушается к моим рекомендациям.
Напряжение молча повисло в воздухе, никто не решался задавать вопросы. Какая серьёзность ситуации?
– Итак, начнём с того, что ваша авиакомпания, несмотря на то, что занимает весьма престижное место среди немецких авиакомпаний, не дотягивает до международных стандартов. Предлагаю начать с самого простого. Бортпроводники и бортпроводницы.
Краем глаза я заметил, как напряглись мои коллеги, заёрзали на стульях – кто-то украдкой стал поправлять прическу, кто-то разглаживал несуществующие складки на одежде.
– Их форма одежды, внешний вид – это не международный стандарт, – продолжил Андреас, – необходимо срочно вносить изменения. Пассажиры, заходя на борт, должны видеть красоту и сияние.
– По-моему, на борту главное безопасность, а не длина ресниц у стюардесс, – резко возмутился Лукас.
Я мысленно поаплодировал ему. Не испугавшись вызвать гнев у руководителя собрания, он одной фразой выразил всё то, о чём думали собравшиеся в этом зале. Да и мне казалось, что проблема кем-то надумана. Все девушки, работающие у нас на борту, были идеальными. Рост от пяти с половиной футов и выше (примерно от ста семидесяти сантиметров – прим. автора). Макияж – идеален, маникюр – тоже. Волосы всегда убраны в высокие прически. Что ещё нужно?
– Я согласен, что безопасность на борту – приоритет для всех,– продолжал невозмутимо Андреас, – но я хочу отметить, что настроение и настрой пассажиров – это немаловажная составляющая для репутации авиакомпании. Дослушайте, пожалуйста, до конца, – Андреас явно заметил попытки его перебить, – я предлагаю ввести единые цвета для макияжа, одежды и маникюра. Форма стюардесс зелёного цвета, а, значит, ногти должны быть в цвет формы, а макияж…
– Я не буду красить губы зелёным цветом! – возмутилась Ханна, – пусть он хоть сто раз подходит к одежде.
– Делайте акцент на глазах, цветовая гамма должна быть единой, – отрезал Андреас.
Девушки закатили глаза. Но тактично промолчали. Остаться работать в авиакомпании было делом чести для многих, цвет подводки можно пережить.
– Отлично, все согласны, – Андреас удовлетворительно отметил у себя в тетради что-то, – продолжаем дальше. Безопасность полётов. В первую очередь, я считаю необходимым провести D-check (D-Check – самый сложный и дорогостоящий ремонт самолёта, проводится раз в 6-12 лет, в его ходе самолёт разбирают буквально до винтика: порой даже смывается краска, чтобы проинспектировать заклёпки и возможные микротрещины в металле – прим. Автора.) тех самолетов, которые имеют налёт более восьми лет.
В этот момент у меня проснулась толика уважения к Андреасу (я ещё не знал, что дальше будет хуже). Я давно предлагал руководству отправлять самолёты на тяжёлую проверку. По одному, конечно, не сразу. Так мы избежим многих проблем по технической части, потому что тех проверок, которые проходили в аэропорту, не всегда было достаточно, чтобы выявить проблемы на ранней стадии.
– Возражений нет?
– Полностью поддерживаю инициативу, – ответил Том.
– Итак, и ещё один важный пункт – это пилоты.
Я почувствовал холодок, пробежавший по спине. Что они приготовили для нас? Тоже макияж? Косички? Татуировки на лбу «я люблю летать»?
– Итак, я обратил внимание на то, что за последние четырнадцать лет в авиакомпании были зарегистрированы случаи, которые ставят под вопрос квалификацию кадров. А потому вам необходимо убедить всех членов ИАТА в своём профессионализме, нестандартном подходе и умении выходить из трудных, внештатных ситуаций.
– И что вы предлагаете?– не выдержал я, не обращая внимания на предупреждающие сигналы Тома, – полететь хвостом вперёд? Сделать сальто при взлёте? Пустить салют из двигателей? Совершить посадку на воде?
Я услышал, как судорожно вздохнул Том.
– Не знаю, как, – продолжил Андреас, – но вам стоит пересмотреть свой подход к полётам.
– Вам не кажется, что это Вам нужно пересмотреть свой подход к требованиям? – жёстко спросил я, – когда пассажир…любой пассажир! поднимается по трапу самолёта, садится в кресло, пристёгивает ремни безопасности, единственное, о чём он думает – это выжить. Ему всё равно, какого цвета ногти у стюардессы, есть ли у стюардов татуировки, и умеет ли пилот делать сальто в воздухе. Мало кто из пассажиров не боится летать. А если говорят, что не боятся – врут! Даже пилоты боятся летать. Потому, что они не знают, что приготовило им небо. Поднимая в воздух эту многотонную машину с живыми людьми на борту, мы несём ответственность не только за свою жизнь, но и за жизнь всех тех, кто так отчаянно молится Богу при взлёте, и так радостно хлопает в ладоши при посадке. Они не видят разницы между аэробусом и боингом, им всё равно как зовут пилота, и сколько у самолёта двигателей. Им важно, чтобы пилот не уснул во время полёта, а двигатели не отказали. Всё!
Я понимал, что перехожу границы, нагло грубя тому, от кого, возможно, зависела моя судьба. Но я искренне не понимал, какое отношение к международным стандартам безопасности имел цвет подводки у стюардесс и скрытые таланты пилота. А если я умею рисовать потрясающие картины одной рукой с закрытыми глазами? Это как-то поможет пассажирам самолёта, если в него попадёт молния?
– Марк, – осторожно обратился ко мне Том, – я полагаю, что нам необходимо обсудить все нововведения, попробовать внедрить их в нашу авиажизнь, и…
– А я полагаю, что членам ИАТА стоит прислушаться к тем, кто поднимает самолёты в воздух и успешно сажает их в разных аэропортах мира. И при разных внешних условиях, прошу заметить. Насколько мне известно, члены ИАТА сидят на земле, и не рискуют ни своей жизнью, ни жизнями всех остальных.
О проекте
О подписке