Глава 6

Несмотря на опасения Америуса, Деос не подвел команду. Отряд беспрепятственно выбрался из стоков там, где он и обещал. Многоголосье, ранее встретившее воинов, поутихло. Беспощадная болезнь забирала свое. Зараженные пополнили непобедимое войско трепонемы. Пятеро бойцов оставили позади оккупированный ею Френзис и направились на поиски смутно представляемого ими дерева. Его образ, пришедший Шиве, был единственной зацепкой. От гнилой рощи, которую они все прекрасно помнили, уже мало что осталось. Теперь это был организм, в котором деревья приспособились и стали соединительной тканью и сухожилиями. Местность пестрила всеми оттенками красного. Земля была усеяна воспаленными буграми, кровь приливала к большим скоплениям гнойных наростов, пахших мертвечиной. Помимо внешних трансформаций, Вестник заметил, что изменились и отношения между его спутниками:

– Я чувствую некое напряжение в нашем устоявшемся коллективе. Сказал бы даже, ощущаю накал страстей.

– Ошибаешься, – опровергла его подозрения Неамара. – С Шивой нам больше нечего делить.

– О н-е-е-е-е-т, я не о том. Это напряжение меня даже радует. Раздор произошел между вами, госпожа, и всезнайкой.

Америус изменился в лице, что не ускользнуло от Деоса:

– И я отвечу на твой удивленный взгляд, который так и вопрошает: как же этот черт мог догадаться?! Да вот так! Первое – это опыт. Чуйка сыщика. Безошибочное считывание эмоций. А второе – это то, что бросится в глаза даже самому невнимательному, – красное пятно на твоей бледной покойницкой щеке. А дальше строим предположения. Будь это Шива, то от твоей щеки ничего бы не осталось. Ее бы разъело от яда либо срезало лезвием тахшема. Возвышенный, ясное дело, такое бы делать не стал. Напрашивается вывод: в появлении пятна виновна баронесса. А если проще, то это самая обычная пощечина, кои я регулярно получал от обиженных дев.

– Ты в своем репертуаре… – утомленно взвыл маг. – Для чего нужна была такая долгая подводка? Подожди, отвечу. Посмаковать.

– Неплохо, делаешь успехи, – нарочито ласково улыбнулся Вестник. – Такое приятное событие не терпит быстрого перехода к основной мысли. Теперь мне проще налаживать мосты. Наконец Доврэ Саэп разрушился, не совладав с крутыми гордынскими волнами. Мой черед их оседлать.

– Я бы с удовольствием размазал твое лицо, но это в скором времени и так сделает блудная язва, – процедил сквозь зубы заведенный эльф.

– А это было даже обидно. – Деос придал трагичное выражение своей физиономии. – Я бы хотел посмотреть, как твои ручонки, привыкшие опираться на палку, будут сотрясать воздух. Ты сошел с дистанции, маг. И она будет моей. Отдал просто так победу, бесхребетный червь.

– Нет, все-таки я должен успеть хоть раз врезать до того, как тебя приберет земля! – сказал Америус и двинулся на черта со сжатыми кулаками.

Деос с ухмылкой на лице остановился, готовый дать бой магу. Но в чью пользу обернулась бы драка, так и не выяснилось. Перед конфликтующими появилась преграда: полупрозрачное поле, мерцающее золотом и твердое, как закаленное стекло. Эльф врезался лбом в него и отлетел назад с воплем:

– Ай! Жжет!

Шива, изрядно уставшая от глупых выходок соратников, напряглась. Демонесса гадала: «С чего это вдруг Америуса начали провоцировать подобные выкрутасы Деоса?» Заслон порхнул вниз и сузился до ширины лески. Ангел намотал на руку божественную нить, превратил ее в нимб и вернул его на место над своей головой.

– Еще одно красное пятно! Тут бы я уже не догадался о его происхождении, – с победоносной улыбкой воскликнул Деос, любуясь ожогом некроманта.

– Друзья мои, не время для склок! – громогласно воззвал ангел. – Враг ликует, когда в наших рядах раздор. Хаос от этого полнится.

– Если хаос и полнится, то от комичности этой ситуации, – продолжал глумиться Деос.

– Вы, видимо, совсем забылись! – подключилась Неамара. – С чего это вы вообще решили, что оба меня волнуете? Хватит позорить себя и меня. Иандаэль здесь точно не для того, чтобы разнимать вас.

Америус виновато сгорбился, залечивая обожженный участок кожи и пытаясь заодно убрать след от руки. Краснота со щеки так и не сошла, оставив напоминание о стычке с Неамарой. Посох, к несчастью, избавлял лишь от физической боли. С душевной маг всегда был вынужден справляться сам.

– Занятный ободок, – информатор ткнул пальцем в сторону нимба. – Он может принимать любую форму?

– Может, – ответил представитель Смирения.

– И этим оружием у вас владеют все? – продолжил допрос Вестник.

– Не все.

Вопросы черта не доставляли ангелу удовольствия. Деос это почувствовал и заткнулся.

Отвлекшиеся бойцы вновь вспомнили о своей цели. Любая их задержка оборачивалась потерей чьей-то жизни. Эта тревожная мысль подстегивала побыстрее отыскать то самое великое древо. Под большой угрозой находился и сам Деос. Время для него ускорилось в сто крат. Отдалившись от Френзиса, воины наблюдали теперь странное явление. Корни деревьев, до этого хаотично растопыренные, теперь выглядели по-другому. Все они выкрутились в одном направлении, указывая в сторону изуродовавшего их источника инфекции. Бойцы никак не ожидали, что так скоро наткнутся на эту подсказку.

– Мы на правильном пути. Хорошо… – обрадовалась Неамара.

Отряд свернул влево, куда указывали зараженные корни. Вдали уже был виден источник заразы, до него было не больше пятнадцати минут хода. Деревья передавали болезнь друг другу, как эстафету. Казалось, они стремились поскорее отдать ее следующему, чтобы самим избавиться от нее.

– И что дальше? – произнес Деос, когда они подобрались вплотную. Он задрал голову вверх, чтобы увидеть макушку чумного дерева.

Идей ни у кого не нашлось, или же никто не счел нужным сейчас делиться ими. Поэтому информатор сам ответил на свой же вопрос:

– Спалить его вряд ли выйдет. Может, вы, посланец богов, смастерите позолоченную чудо-пилу, чтобы на раз-два разобраться с деревом?

– Деос, я помогаю только в исключительных случаях, – объяснил ему Иандаэль.

– А это не исключительный случай? – взглянул Вестник на ангела, который категорично мотал головой. – Ладно, ладно… Вам виднее.

Неамара приблизилась к дереву-гиганту, внутри которого могли без труда уместиться по меньшей мере сорок грехов. Его ствол, словно грудная клетка, дышал, приводя в движение крупные наросты. Кора, назвать которую было бы уместнее кожей, вся кишела паразитами. Появление грехов не осталось незамеченным. Дерево резко затаило дыхание, и шевеление прекратилось. Члены отряда остановились около демонессы.

– Оно живое? То есть все-таки разумное? – размышлял Деос. – Иначе оно не могло придумать такой идеальный план наступления, оставив нас без единой возможности покинуть город. Точно разумное…

Неамара заметила, что нижнюю часть ствола огибали неестественно согнутые ветки, будто что-то охраняли от нежеланных гостей. С неприятными чавкающими и хлюпающими звуками эти гибкие ветви, обнимающие ствол, распрямились и застыли, приглашая отряд заглянуть внутрь. За ними пряталось громадное дупло. Кажется, здесь было гнездо заразы, которая порабощала сейчас блудные земли.

– По-моему, нас там ждут, – догадался Деос.

– И отказаться мы не можем, – произнесла Неамара и шагнула внутрь.

Бойцы не планировали оставаться снаружи и последовали за демонессой. Команда оказалась в огромном колодце, сужающемся кверху. Конусовидное пространство всякий раз сжималось при выдохе и расширялось при вдохе – это дерево уж точно было устроено сложнее своих примитивных собратьев. Малиново-красные пузырчатые стены источали букет гнилостных ароматов, похожих на те, что разносились по Френзису, сея смерть. Нарывы постоянно лопались, из-за чего полый ствол древа изнутри был покрыт слоем гноя.

Шиву почему-то нестерпимо тянуло прикоснуться к дереву, и она не стала противиться этому желанию. Горгона дотронулась до его воспаленной плоти, и оно сразу отозвалось на прикосновение, как прирученный зверь на ласку хозяина. Но вдруг Шива вскрикнула, отпрянула и согнулась пополам от тех оглушительных звуков, которые набатом зазвенели в ушах.

– Тахез аш эт! Остановите этот гул! – Фурия упала на колени, затыкая уши пальцами.

– Шива! – пыталась дозваться до нее Неамара. – Очнись. Тут нет ни единого звука.

– Эти колокола! Они сведут меня с ума! – Колдунья все сильнее прижималась к земле. Змеи на ее голове неистовствовали.

– Смотри глубже шума. Загляни, что за ним кроется, – шепнул ей Иандаэль, присев позади Шивы и обхватив ее за плечи.

Прислушавшись к его совету, горгона попыталась противостоять колокольному звону и постепенно начала его подавлять. Вскоре звук полностью смолк, но вместе с ним исчезло и то, что могло скрываться за ним.

– Наконец-то, – проникновенный до мурашек женский голос пронесся эхом внутри колодца. Воины в смятении начали озираться, ища его источник, но быстро сообразили, что звук исходил отовсюду.

– Оно еще и говорит! – с отвисшей челюстью и выпученными глазами констатировал Деос.

– Я ждала вас, – вновь донесся приятный, ласкающий слух тембр. – Но не всех вас я ожидала увидеть. Кто же затесался в ряды грешных созданий? Сам Иандаэль. Надо же! – игривым, пропитанным фальшью тоном произнесло древо. Таким обычно говорят манипуляторы, любящие прибегать к изощренным хитростям и ловко дергающие за ниточки.

– Тебе бы лучше помолчать, – проговорил ангел, впервые выглядевший так напряженно.

– Помню тебя еще совсем юным. Это было словно вчера… Ты был на оглашении моего приговора. Тогда твой еще не окрепший скелет из солнечных сплетений только начал обрастать пышным оперением, а сейчас, я вижу, ты даже дослужился до высшего ангельского чина. Похвально! – Древо язвило, открыто высмеивало его рост и в целом систему Светлых владений.

– Остановись, пока не поздно! – предостерег он.

– Среди всех собравшихся на суде ты был единственный, кто сопереживал мне. Уж больно сердобольный, не то что твои братья.

– Не смей даже о них говорить, недостойная!

– Наверное, твой старший брат уже и позабыл обо мне. Зато я хорошо помню, как он, будучи скрепленный брачными узами, истекал слюнями при виде меня.

– Замолчи!

Ангел сорвал с головы ореол и резким взмахом руки превратил его в плеть. Конец хлыста упал на землю, прожигая ее насквозь божественным свечением. Образовавшаяся дыра зашипела и задымилась. Представитель Смирения взметнул свой кнут и рассек стену. Из глубокого пореза водопадом хлынули смешавшиеся вместе кровь и гной.

– АХА-ХА-ХА! – рокотом прокатился озорной женский смех. – Ты хочешь пощекотать меня? Тогда старайся лучше. Я могу ощущать только боль, причиняемую моими детьми.

– Так и говори о ней!

– Куда ты так торопишься, Иан? Позволь избавиться от этого проклятого одиночества хоть ненадолго. Редко у меня выпадает шанс с кем-то поговорить.

– Ты не имеешь права заводить разговор на запретные темы! – возвращая на место нимб, напомнил ей Иандаэль.

– А как ты мне помешаешь? Защекочешь до смерти? К сожалению, смерть для меня несбыточная мечта. Так что дай насладиться хоть маленькими радостями. Может, сам расскажешь своим друзьям, как вы с нами обошлись? Такие справедливые и милостивые боги… Поведай им, например, кто же на самом деле Даэтрен.

Грехи пребывали в полной растерянности, наблюдая за тем, как складывается беседа ангела и говорящего дерева.

– Если ты не прекратишь, мы развернемся и уйдем отсюда, прямо сейчас!

– Слишком правильный ты, Иан! Даже скучно, – обиженно цокнуло дерево. – Чего ты так боишься? Ты же можешь почистить их память в любой момент.

– Ты не поняла? – повышенным тоном произнес ангел.

– Поняла. Уж я и сама предпочту поговорить лучше с ними, чем с тобой. Здравствуйте, мои долгожданные гости! – приветливо воскликнуло древо. – Извините, что сразу не уделила вам должного внимания. Я следила за всеми вашими свершениями в блудных землях. Как же вы эффектно расправились с Душегубами. Вот же было зрелище!

– Кто… вы такая? – озадачился Вестник.

– О Деос, – на выдохе прошептала она его имя. – Известный гуляка и растлитель доверчивых барышень. Мой бессовестный неисправимый сын. Я почуяла тебя сразу, как только ты вышел из города. От тебя за несколько верст несет развратом.

– Сочту за комплимент. – Черт приосанился и гордо вскинул подбородок.

– Ты и так понял, кто я? Зачем задавать мне этот вопрос? Допытывай лучше Иандаэля. Разве вы не заслужили знать правду? Я считаю, что каждый из вас ее заслужил.

– Не тебе это решать, – вновь с угрозой выдавил Иандаэль.

– Что ж… тогда опустим это. – Древо смирилось с его категоричностью и затронуло более важную для себя тему: – Когда мое тело ноет от боли под ногами Деоса, то совсем иное я ощущаю от ног вашего целителя. Америус, будь добр, притронься ко мне.

После этой странной просьбы темный маг оторопел еще больше.

– Не бойся же, милый. Я не кусаюсь и уж точно не заражу тебя. – Древо пустило в ход женские чары, используя приторно-ласковые нотки.

Эльф замешкался, но в итоге подчинился его воле. Он присел на корточки и коснулся пальцами вздутой поверхности.

– Не будь так холоден с женщиной. Погладь же как следует. Проведи ладонью. Приласкай…

Америус судорожно сглотнул и сделал, что требуется.

– Да… да, именно так. Как же хорошо. Успокой мою плоть. Она вся горит.

Показалось, что плоть древа под Америусом зашлась ходуном, отчего некромант подлетел вверх, когда прелюдия зашла слишком далеко.

– Помогите нам, прошу! Только вы знаете, как остановить это нашествие. Еще немного, и все погибнут, – напомнила о причине их визита Неамара.

– Не я наслала на них беду, а они сами, – со злостью заявило древо. – Мои же дети мучили меня тысячелетиями, нося эту скверну. Мне стало неимоверно тяжело. Их безграничная похоть неизлечима. Я ее больше не выношу. Больно. Больно держать на себе.

– Что мы можем сделать? – спросила демонесса.

– Мне нужен кто-то такой же чистый, как это прелестное алчное исчадие.

– Чистый? Не понимаю… – растерялась Неамара.

– Девственно-чистый, – объяснило древо. – Ни разу не измаравшийся половой связью.

Сердце мага лихорадочно заколотилось. Его страшную тайну только что обнародовали. Сохранять невозмутимость уже было невозможно. Да и стоило ли? Держать себя в руках стало еще труднее, когда он заметил расплывшуюся в улыбке физиономию Деоса.

– Я знал, что все запущенно, но не думал, что настолько! – задорно, словно сорвал куш, воскликнул черт. – Уверен, даже в светлых угодьях таких целомудренных личностей не сыщешь. Ну у меня и компания! Диву даюсь!

– Он здесь не из-за этого, – напомнил о грехе эльфа Иандаэль.

– Так берите Америуса. Он весь ваш, – не слыша ангела, предложил дереву Деос.

– Какого… – хотел огрызнуться некромант, но был прерван голосом древа.

– Заманчиво… – протянуло оно. – Но излечить почву может только Блуд. Блуд, что не испытывал телесной близости.

– Прощай, Френзис со всеми его жителями, включая меня, – печально вздохнул информатор.