Глава 5. Помощь «другу»

Остаток дня прошел без происшествий, и я упорхнула на выходные с чистой совестью. Покидая здание, не могла отделаться от ощущения, что это только начало. Дразня быка, нужно иметь план «Б» за красным плащом. Иначе – все окончится, так и не начавшись.

С Витом общаться, откровенно говоря, не хотелось – я ведь действительно доверяла ему, когда подписывала этот чертов контракт. И увидев сумму компенсации неприятно удивилась. Он всегда поражал своей целеустремленностью, но сейчас он в буквальном смысле шел по головам. Я могла ее оплатить, но!

Женщина – мстительная натура по природе, вы ведь знаете? Никогда не была кровожадной, но обиженная женщина – тот еще зверь. Невиданный науке и не поддающейся логике. Виталя попытался поставить раком не того. И очень неприятно удивится тому, что получит в итоге. Прежде чем нагнуть кого-то, узнай кого именно нагибаешь. Ведь в конечном итоге тебя может ожидать неприятный сюрприз. Это же относилось и к его чудесному шефу. Этот засранец решил воспользоваться ситуацией и использовать меня, но его ожидания не оправдаются.

Утром наткнулась на очередное сообщение от родителей. А после на десяток пропущенных от брата. Я говорила, что, став художницей, пошла против семьи? О, да… Никто из них не был рад, что я последовала своей мечте. Никто не верил в меня, для всех нужна была красивая картинка, которую я испортила. Уже спустя годы, они примирились, но каждую нашу встречу продолжала выслушивать комментарии о том будущем, которого себя лишила. И никого не волновало, что я состоялась. Что мое состояние ежегодно увеличивалось на приличную сумму. Что меня уважали и мною восхищались. Для них я так и осталась непутевой дочерью, просравшей идеальные кандидатуры женихов и престижную работу. Вздохнув, решила, что все-таки стоит показаться. Поставить галочку и зажить своей жизнью снова. Я любила своих родных, но они жили в своем придуманном мире. Долгие годы непринятия и обид превратились в осознание того, что ничего не поменяется. И от этого сразу стало легко.

Приглашение на одну персону лишало меня возможности скрыться за чужой спиной и предрекало наискучнейшее времяпрепровождение. Была просто уверена, что это было сделано неспроста – родители постарались, так как затею с удачным замужеством так и не бросили. Моя семья известна благодаря своему аукционному дому – через наши руки прошло множество красивых и изысканных вещиц. Сегодняшний вечер не являлся исключением – несколько лотов я с радостью отдала на благотворительность. И как представитель обязана была присутствовать. День быстро пролетел в сборах и выборах того, в чем пойду. Мой гардероб мало чем напоминал гардероб приличной и изысканной леди. Скорее леди, у которой пмс или кризис ментального восприятия мира. Не подумайте – все было высокого качества, но уж больно специфически выглядело. Меня вполне устраивало, но вот для таких вечеров я все же заручалась поддержкой опытных стилистов.

Ровно в семь вечера я нырнула в свою машину в приподнятом настроении. Мне подобрали потрясающее корсетное кружевное платье в пол темно-шоколадного оттенка. От середины бедра обтягивающий силуэт сменялся полупрозрачной ниспадающей тканью, плечи украшали толстые бретели, от которых в стороны распушались своеобразные рукава. Минималистичное ожерелье украсило шею, а длинные сверкающие серьги – уши. Изящный макияж в коричневых оттенках выделил глаза, а вишневая помада сделала губы манящими. Ярко-красные пряди были завиты и убраны в низкий пучок. О, да… И я могу выглядеть как аристократка, не обессудьте!

Машина рванула с места, и я направилась прямиком в один из музейных домов, который на этот вечер стал местом проведения аукциона. В данном здании проходила выставка ювелирных изделий, принадлежащих правительству и нескольким знаменитым магнатам. Два этажа, винтажные узкие окна, из которых струился мягкий свет, каменная лестница, каждая ступень которой была украшена изображениями цветов и животных. Окруженный розами и надвигающимися сумерками, он вызывал невольное восхищение.

– Вот бы тут выставку замутить, – пробормотала, восторженно рассматривая этого архитектурного гиганта.

– Добрый вечер! Я могу забрать Вашу машину? – ко мне подошел невысокий молодой человек в темно-синем костюме.

– Да, конечно. Вот, – протянула ему ключи и, прихватив сумочку, вышла из автомобиля через дверцу, любезно открытую парнишкой.

– Приятного вечера.

– И Вам, – подхватив юбку, я неторопливо поднялась по ступеням и прошла внутрь, показав приглашение дворецким на входе.

Для аукциона целиком освободили холл, который по совместительству служил еще и гостиной. Комната в виде полукруга была довольно просторной, и в центре имела широкую лестницу, ведущую на второй этаж. Сегодня она выполняла роль постамента для демонстрации лотов и места для ведущего. Напротив были выстроены обитые темно-синим бархатом стулья, на каждом из которых лежали таблички с номерами. По обеим сторонам от ступеней расположились музыканты, развлекающие публику. Официанты в идеально отглаженной белоснежной униформе обслуживали разодетых в пух и прах особ. Со стороны красивая картинка на деле была попыткой показать свой статус, выделится или заручится поддержкой. По мне – сомнительное мероприятие. И если бы не деньги, которые шли на благотворительность – ноги моей тут не было бы. За каждой улыбкой последует зависть, за каждым комплиментом – осуждение.

К началу я опоздала – но так и задумывалось сначала. Пропустить приветствия и занять место – что может быть идеальнее? А если с кем-то не здоровался, то и прощаться не нужно, не так ли? Из меня вышел бы идеальный дипломат.

Как только я зашла внутрь, освещение немного ослабили, предлагая занять гостям свои места. Пробежавшись по свободным стульям, выбрала на мой взгляд самое удачное – прямо в противоположном углу от макушки брата и сидящей с ним маменьки.

Рядом с Алом восседала какая-то расфуфыренная блондинка, которая мало напоминала мне прошлую пассию. Ух… Мама будет в восторге. Аккуратно приземлившись на стул, закинула ногу на ногу и с интересом уставилась вперед. Отец прекрасно справлялся со своей ролью. Казалось, в этой жизни нет ничего, чтобы господин Солнцев не смог бы продать. Лотов было много, а соседи – вежливыми и тихими. Как я это поняла? Все просто – они молчали. То-то! Идеальные соседи. Представляемые вещи были прекрасны, но ни одна не привлекла моего внимания. Даже не заметила, как очередь подошла к моим картинам. Я пожертвовала аукциону два полотна – две абстракции, которые при просмотре под определенным углом являли образы мужчины и женщины. Картины являлись элементами одной композиции, и я с удовольствием обнаружила, что отец все же решил не разделять их, а продать вместе. Силуэты мужчины и женщины были расположены спинами к друг другу, но отчаянно тянули ладони навстречу. Стартовав с отметки в сто тысяч, ценник плавно рос вверх.

– Миллион, – хриплый тягучий голос раздался рядом со мной. – Я даю миллион.

– Миллион от джентльмена в дальнем ряду! – отец оживился. – Кто даст больше?

– Полтора, – дама в жемчужном ожерелье в первом ряду вскинула вверх морщинистую руку.

– Миллион семьсот, – ох, мля… Кажись, это Гриша – мой несостоявшийся жених. Ну по крайней мере он был такого мнения. Мамам умеет качественно обрабатывать. Даже представлять не буду, что он будет с этими картинами делать.

– Господин Шолохов, вот это ставка! – восхищенно пропел отец. – Миллион семьсот – раз. Миллион семьсот – два… Ну же господа! Миллион семьсот…

– Два, – сказал сосед, вскинув руку вверх. – Даю два миллиона.

– Два миллиона – раз. Вот это борьба! Два миллиона – два. Два миллиона – три! Продано! – громкий стук молотка оповестил соседа о его новой покупке.

– Ты же не хотел ничего покупать, – женский голос за соседом привлек мое внимание. Где-то я его уже слышала. Как и голос того, кто находился рядом. – Зачем тебе эта мазня?

Мазня? У меня аж глаза на лоб вылезли. Курица ощипанная! Хотя если не ощипанная, то я это дело быстро исправлю. Кипя от возмущения, повернула голову в сторону этой невежды, но сумрак помещения мешал рассмотреть находящихся рядом.

– Не заставляй жалеть, что взял тебя с собой, – порывисто отрезал мужчина. – Мазня – это то, что с твоим лицом делает стилист. А это – искусство.

– Как скажешь, милый. Адам, только не злись, – пискляво пролепетала эта клуша.

Мда… За последнее время это имя стало популярным. Перевела взгляд на очередной лот и не смогла оторвать глаз. Фарфоровая ваза, которая имела вид округлой пепельной луны.

– Вот это да… – восхищенно пробормотала.

– Начальная ставка – сто тысяч.

– Триста, – дама в жемчуге активизировалась.

– Блин, бабуля, да угомонись ты! – проворчала я еле слышно, что не ускользнуло от моего соседа. Он весело хмыкнул. – Четыреста, – подняла руку с номером.

– Четыреста от дамы в дальнем… – отец запнулся, увидев, кто сделал ставку, – ряду. Кто даст больше?

– Пятьсот…

– Пятьсот пятьдесят…

– Ну вот и нахрена ей ваза? Клад закапывать? Тут скорее урна понадобится… – сосед снова издал звук, похожий на смешок. – Восемьсот! – табличка взметнулась вверх. – То-то, бабка! – оживленно пробормотала, увидев, что дамочка сложила дряхлые ручки на коленках. – Только попробуй поднять свою ручонку!

– Восемьсот тысяч – три! Продано! – батя застучал молоточком. – Продано прекрасной леди в дальнем ряду. Следующий лот…

– Вам так нравятся страшные вазы? – неожиданный вопрос соседа застал меня врасплох. А еще и голос, который казался уж больно знакомым.

– А Вы в восторге от мазни? – не осталась в долгу я.

– Я задал вопрос.

– Я тоже.

– По мне так она уродлива, поэтому я с легкостью с ней расстался. Если бы знал, что смогу за нее столько выручить, продал бы Вам ее раньше, – продолжил сосед.

– Так она Ваша… – иронично протянула. – Рада, что избавила Вас от такой ноши.

Отец объявил окончание аукциона и стал рассказывать о продолжении вечера. Решив, что пришло время смыться в сторону своей покупки, а после – домой, начала привставать со стула.

– Убегаете? – иронично прошептал сосед. – А как же фуршет?

– Вас не спросила, – съязвила в ответ. – Даму покормите свою, а то у нее картины в мазню превращаются – плывет видно перед глазами от голода, – грубая мужская ладонь обхватила мое левое запястье, вынуждая опуститься на стул. – Кажется, Вы руки перепутали, – возмущенно повернула голову в сторону соседа.

– Не перепутал, – свет резко зажегся, осветив собой присутствующих.

Что вы знаете о неловких ситуациях? Теперь я знаю о них все – потому что в данную минуту сидела и таращилась на своего шефа, удивленного и хмурого одновременно. Какова вероятность встретить за два дня двух Адамов? Правильно – никакая. Но жопа моя молчала в тот момент, а сейчас люто орала, что нужно делать ноги. Лихорадочно заглянула ему за спину, замечая, как гости поднимаются со своих мест. И что хуже всего – поднявшегося брата и маму.

– Солнцева… – процедил шеф. – Какова вероятность?

– Ага, – пробормотала ему в ответ. – И я так думаю – никакая, – выдернула руку из его хватки и подскочила на ноги. Адам поднялся за мной, продолжая сверлить меня взглядом. Отец подошел к брату, прошептав тому что-то на ухо, и указав в моем направлении. – Черт! – я схватила начальника за предплечья и спряталась за ним. – Телепортироваться умеете?

– Ты же у нас ведьма. Ты мне и скажи, – пробурчал этот деспот.

– Ну ты и … – зло прищурила глаза.

– Адам, ты чего там копаешься? – противный голосок козы раздался прямо за его спиной. Благо ряды были узкими, поэтому она не видела меня.

– Короче, мне пора. А твоей курице бы курс по изобразительному искусству – а то опозорится перед этими снобами – зуб даю, – подмигнула офигевшему шефу и, развернувшись, подхватила юбку и рванула в направлении выхода. И все бы ничего, только я не учла самого главного – количество знакомых, встречающихся по пути. И так и зависла, стараясь смыться побыстрее. Бесконечные приветствия раздражали, и в какой-то момент я заметила, что ко мне с разных концов движется любимая родня и навязчивый Гриша.

– Прошу простить меня, – лучезарно улыбнулась какой-то даме из редакции популярного журнала и быстро юркнула в толпу.

Заметив приоткрытую дверь на небольшую открытую террасу, выбежала на нее. Она была окружена каменистой оградой, которую подсвечивали массивные старинные фонари. Со стороны здания между окнами располагалось несколько широких ниш, в которых с легкостью поместилось бы несколько человек. Края были обрамлены каким-то вьющимся растением. В темноте рассмотреть было сложно, что именно росло, но оно отлично скрывало содержимое этих углублений. С облегчением нырнув в ближайшую, прижалась спиной к холодной поверхности здания. При соприкосновении с каменистой поверхностью, кожа покрылась мурашками. Зябко, однако… Зато спокойно. Щелчок зажигалки и карамельный табачный запах заставили меня повернуть голову в поисках источника. Но в темноте ниши был виден лишь оранжеватый огонек тлеющей сигареты.

– Солнцева… – тяжело произнес невидимый собеседник. – Какова вероятность! – он затянулся сигаретой, донеся до моих ушей характерный треск.

– Курите, господин шеф? – удивленно спросила. – Удивительно.

– И от чего же?

– Потому что у Вас на лбу написано – «из вредных привычек только характер», – съязвила ему в ответ.

– Снова на «вы»? Определись уже Солнцева, как ко мне обращаться.

– Ваш педантизм заразителен, встану-ка я подальше. А то прихвачу ненароком, – хмыкнула и начала сдвигаться правее.

Двери на террасу распахнулись и послышались голоса, заставившие меня остановиться.

– Я точно видел, как она выходила на балкон! – голос Ала звучал несколько раздраженно. – Зараза! Я ей тысячу раз набирал, но она даже не удосужилась поднять трубку!

– Надо ее найти, – ответил ему отец. – Мама пока Гришу задержит, – звуки шагов стали громче. – Посмотри там.

Хотела было дать деру, но меня остановила рука, ухватившая за запястье, а после – тело, впечатавшее меня в стену дома. Свет от фонарика, включенного на телефоне, замаячил впереди, и я с ужасом представила, как следующий час придется провести в компании горе-жениха и родителей.

– Пожалуй, накину месяцок за помощь другу, – прошептал Адам, едва касаясь губами мочки моего уха.

– Чего? – не поняв, прошептала ему в ответ, следя за приближающимся светом. – Шеф, никотин плохо влияет…

Я не успела закончить фразу – меня остановили жадные губы моего соседа. Манящий и будоражащий поцелуй отгородил мое внимание от происходящего за спиной Адама, и я подалась навстречу ему, прикрыв глаза.

– Упс… Прошу прощения, – весело хмыкнул Алмаз, обнаружив нас. Но свет так и не выключил – зараза такая!

– Раз просишь, так может и фонарь выключишь? – оторвавшись от моих губ, грубо произнес Адам.

– Ккконечно! Еще раз прошу прощения! Вы не видели высокую брюнетку с красными прядями? – свет резко погас.

– По-вашему это более увлекательно, чем то, чем я занят в данный момент? – иронично спросил шеф.

– Еще раз простите. И… – брат на миг запнулся, – хорошего вечера.

– И Вам. Удачи в поисках, – послышались удаляющиеся шаги, которые вскоре стихли.

– Продолжим? – выдал этот наглец, за что получил кулаком в район солнечного сплетения и ногой в голень. – Твою мать! Солнцева! – зарычал шеф, немного согнувшись и отступив назад. – Это твое «спасибо»?

– Ага. Фирменное, так сказать, – язвительно произнесла. – Что скажет твоя принцесса на твое оказание помощи?

– Ее это не касается, – он выпрямился. – Как и тебя.

– Что ж… Полагаю, до встречи в понедельник? – подошла к нему вплотную. Мужчина вышел из тени ниши и теперь отчетливо просматривалось его суровое лицо. Тяжелый взгляд шоколадных глаз скользил по моему телу, оставляя после себя двоякое ощущение. Как будто раздевал меня глазами. Но это было не так, как с остальными мужчинами – у него это выходило не пошло. Скорее – соблазнительно и будоражаще. И все бы ничего – вариант развлечения с шефом был крайне интересным, если бы не одно «но». Тешить самолюбие очередного засранца мне не хотелось. У него таких развлечений было много, в этом я не сомневалась.

– Адаааам, – противный писклявый голосок с претензией на томность послышался со стороны дверей. – Ты тут? Милый, я устала… Может продолжим вечер в другой обстановке? – звук каблуков неумолимо приближался.

– Ух, шеф, акула на горизонте, – хихикнула ему на ухо, приподнявшись на цыпочки. Даже на каблуках я не доставала до его лица. – Через несколько секунд рискуете быть укушенным и сожранным, – он резко схватил меня руками за талию, приподнимая над землей. Мое лицо оказалось напротив его, губы практически соприкасались.

– Ты просто невыносима, Солнцева. И откуда в тебе столько дури?

– Даю групповые курсы по четвергам и пятницам в девять, а индивидуальные – по воскресеньям. Но, шеф… – мои губы тронула ухмылка, – не потянете. Хорошего вечера, Адам Богданович, – выскользнула из рук и скрылась в тени ниши как раз в тот самый момент, когда его девушка подошла.

Продвигаясь по контуру здания, незаметно отдалилась от беседующей парочки. К моему облегчению, двери в дальней части террасы вели прямиком в зал, где происходила оплата лотов. Расплатившись, я нашла парковщика и забрала у него ключи от машины. Вышла через черный ход прямиком к припаркованным машинам и, найдя свою, села внутрь.

– Мда, сколько, однако, событий! – бормотала себе под нос, заводя машину. – Самоуверенный засранец! Месяц ему еще… ага… как же!