Тем не менее своими теоретическими работами, написанными накануне февраля 1917 г., М.Э. Расулзаде подвел национальную основу под идеологию «Мусавата», что, в конечном итоге, способствовало переориентации политической программы партии от концепции исламского единства в сторону борьбы за национальные права азербайджанцев и других тюркских народов. Это явилось переломным моментом в политической эволюции не только «Мусавата», но и всего Азербайджанского национального движения.

В этот период возобновила свою деятельность и организация «Гуммет». Состоявшаяся 3 марта 1917 г. в Баку экстренная конференция членов «Гуммет» обсудила вопрос о целесообразности функционирования организации. Приняв во внимание своеобразие работы среди азербайджанских масс, конференция решила сохранить организацию. Являясь составной частью РСДРП(б), и целиком ограничивая свою деятельность рамками классовой борьбы, «Гуммет» ни в организационном, ни в идеологическом плане не представлял собой самостоятельную политическую силу. Поэтому он не сыграл существенной роли в национальном движении.

Спустя несколько дней после свержения самодержавия в Гяндже возникла Тюркская партия федералистов, впервые в истории национального движения выдвинувшая идею самостоятельности азербайджанского народа «не только в национальных и местных, но и в общегосударственных вопросах».⁷⁸ Основные концептуальные идеи партии были почерпнуты из программы партии федералистов Турции. Таким образом, совпадение названий двух этих партий не было случайностью.

Основателем и идейным вдохновителем партии был Насиб бек Усуббеков (1881-1920). Во время учебы на юридическом факультете Одесского университета он являлся одним из руководителей землячества азербайджанских студентов. Из-за нехватки средств Н. Усуббеков вынужден был с IV курса оставить учебу в университете и уехать в Бахчисарай, где он сотрудничал с газетой «Терджуман» известного общественно-политического деятеля, одного из лидеров тюркизма – И. Гаспринского. Именно под влиянием идей тюркизма И. Гаспринского произошло окончательное формирование политических взглядов Н. Усуббекова, в 1908 году Н. Усуббеков иммигрирует в Турцию, но через год возвращается в родную Гянджу. Он активно участвует в работе действовавших в эти годы в Гяндже «Мусульманского благотворительного общества», «Общества по распространению просвещения среди мусульман», «Актерского общества», выступает со статьями в прессе.

После победы февральской революции Н. Усуббеков становится одним из создателей и лидеров Тюркской партии федералистов. Возглавляемая им партия призывала все тюркские народы России «сплотиться и организовываться, чтобы не идти в хвосте национальных движений».⁷⁹ Руководствуясь национально-демократическими принци-пами, партия ставила своей политической задачей осуществление:

а) демократической республики на национально-территориально-федеративных началах, вообще, в России, и в частности:

б) территориальной автономии Азербайджана, Туркестана, Киргизии и Башкирии, а также:

в) национальной автономии поволжских и крымских татар и всех вообще тюркских народностей.⁸⁰

Согласно программе Тюркской партии федералистов автономные единицы должны были получить полную независимость в своих внутренних делах (административных, финансово-хозяйственных, культурных и в судопроизводстве). В юрисдикции федеральных властей оставались лишь вопросы обороны, внешней политики, денежной системы и таможни.⁸¹ Основная концептуальная идея политической программы этой партии – принцип федерализма, стал стержневой линией всего Азербайджанского национального движения после февральской революции.

Партия федералистов выдвигая на первый план политические и национальные проблемы в жизни народа, одновременно, подчеркивала важность социальных вопросов, в частности, земельного и рабочего. В программном документе партии отмечалось, что она «считает своей задачей защиту интересов земледельческого и рабочего класса согласно национально-демократическим идеалам».⁸² Тюркская партия федералистов наиболее активно действовала на территории Гянджинской губернии.

В первые дни после февральской революции ни одна из азербайджанских партий из-за своей слабости еще не была в состоянии единолично руководить национальным движением. В этом отношении вполне естественно, что различными кругами азербайджанской общественности с целью консолидации национальных сил делались попытки создать координирующий орган, куда вошли бы представители различных политических сил. Результатом этих усилий стало создание 29 марта 1917 г. Временного Комитета бакинских мусульманских общественных организаций, призванного стать политическим центром национального движения.

В воззвании Временного Комитета говорилось: «В целях ознакомления широких мусульманских масс с исторической важностью переживаемого момента, объединения всех мусульманских общественных сил путем создания соответствующих организаций для выяснения и популяризации национально-политических идеалов образовался Совет бакинских мусульманских общественных организаций, который избрал из своей среды Временный комитет, именуемый "Комитетом бакинских мусульманских общественных организаций».⁸³

Председателем Временного Комитета был избран М.Г. Гаджинский, его заместителем – М.Э. Расулзаде.⁸⁴ Временный Комитет призвал всех азербайджанцев «забыть личные обиды и разногласия, и объединиться вокруг национально-политических лозунгов».⁸⁵ Одной из своих ближайших задач Временный Комитет считал созыв общемусульманского съезда для определения программных целей движения.

Образование Временного Комитета бакинских мусульманских общественных организаций стимулировало процесс формирования национальных комитетов на местах. В условиях Азербайджана, когда национально-политические организации были еще слабы и неопытны, а политическая дифференциация населения находилась в зачаточном состоянии, национальные комитеты на местах сыграли незаменимую роль в консолидации и просвещении народных масс, в формировании организационных и идейно-политических основ национального движения, в особенности, в первые месяцы после февральских событий. В этот период именно национальным комитетам было суждено стать руководящими центрами национального движения.

Временный Комитет бакинских общественных организаций воздержался от обнародования своей национально-политической программы до созыва общемусуль-манского съезда. Несмотря на., это, в общественно-политических кругах Азербайджана уже вовсю дискутировалась проблема будущего государственного устройства страны. И все большую поддержку среди азербайджанской общественности получала идея предоставления Азербайджану, как и другим мусульманским областям бывшей империи, национально-территориальной автономии. Об этом красноречиво свидетельствует резолюция общего собрания студентов-азербайджанцев, состоявшегося накануне общемусульманского съезда. В ней, в частности, содержалось требование к съезду «добиться для Азербайджана, Дагестана, Туркестана, Киргизии и Башкирии национально-территориальной автономии на основе децентрализации государственной власти».⁸⁶

В организации и проведении съезда мусульман Кавказа, который по сути явился форумом азербайджанских политических сил, решающую роль сыграл Временный Комитет бакинских общественных организаций. Говоря об основных задачах и целях съезда, М.Э. Расулзаде накануне его открытия на страницах газеты «Ачыг сез» писал: «Этот съезд, вместе с выражением настроений и чувств кавказских мусульман по поводу текущих событий и их отношения к ним, должен открыто выставить их политические и национально-культурные стремления».⁸⁷

На съезде мусульман Кавказа, проходившем с 15 по 20 апреля 1917 года в Баку, был представлен весь спектр азербайджанских политических сил, во всем его многообразии – от «Мусавата» и Тюркской партии федералистов до представителей большевистской партии и панисламистских течений.

Съезд, проанализировав текущую ситуацию, сформулировал национально-политические задачи азербайджанского народа и пути их достижения. Доклад по главной проблеме повестки дня съезда – политическому устройству страны сделал – М.Э. Расулзаде. В основу доклада была положена идея федеративной демократической республики, заимствованная из программы Тюркской партии федералистов. Следует отметить, что по всем основным вопросам, обсуждаемым на съезде, мусаватисты и федералисты занимали идентичные или близкие позиции. Именно на съезде было положено начало процессу их слияния в одну партию.

М.Э. Расулзаде в своем докладе отметил, что централизация власти в таком территориально обширном, а в национальном отношении – разнородном государстве, как Россия, не соответствует началам свободного общежития народов, и поэтому непригодна для нормального развития государственной жизни России. «Сама история, подчеркнул М.Э. Расулзаде, на примере Тамерлана, Чингизхана, Александра Македонского и римских императоров свидетельствует о том, что никакая сила, кроме свободно выраженного желания составить государственный союз, не может создать прочного единения между отдельными национальностями, входящими в государство».⁸⁸

Докладчик потребовал предоставления национальным группам России права свободного самоопределения. Обособленные таким путем, отдельные народы России, по мнению М.Э. Расулзаде, образовали бы затем государственный союз, основанный на принципе национально-территориальной автономии.

Против идеи территориальной автономии на съезде выступили представители панисламистских сил и различных группировок социалистического направления, в том числе большевики. Первые обвиняли приверженцев этой идеи в разобщении мусульманских народов России, а вторые – в попытке раскола революционного движения. Однако, в конечном итоге, сторонникам идеи территориальной автономии все же удалось получить поддержку делегатов. После продолжительных прений съезд почти единогласно принял следующее постановление: «Признана, что формой государственного устройства России, наиболее обеспечивающей интересы мусульманских народностей, является демократическая республика на территориально-федеративных началах».⁸⁹

В центре внимания делегатов съезда были также межнациональные проблемы. Мы специально акцентируем внимание на этом моменте, поскольку на протяжении десятилетий многие наши исследователи, страдающие национальным нигилизмом, обвиняли лидеров Азербайджанского национального движения в махровом национализме, «в стремлении нарушить дружбу закавказских народов, отравить сознание трудящихся края ядом шовинизма, разжигать межнациональные столкновения в Закавказье».⁹⁰

Ход обсуждения межнационального вопроса на съезде и принятые по данной проблеме решения свидетельствуют о несостоятельности подобных измышлений. Патриарх национального движения А.М. Топчибашев, раскрывая истинные причины межнациональных столкновений в Закавказье, заявил: «Политика старого русского правительства в отношении к населяющим Россию нерусским народностям была политикой разъединения, политикой натравливания этих народов против друг друга. Столкновение между армянами и азербайджанцами объясняется именно этой зловредной политикой человеконенавистничества. И если азербайджанцы, а за ними и другие народы Кавказа, хотят встать на действительный путь обновления и освобождения, то они должны пойти в Учредительное собрание объединенными, связанными общими стремлениями и идеалами».⁹¹

Интересно отметить, что кадет Х.А. Вермишев, приветствуя съезд от имени армянских общественных организаций сказал: «Куда бы не повела кавказских мусульман их свободная воля, армяне всегда будут с ними, т.к. в душе армян живет непобедимая потребность единения с мусульманами».⁹²

На съезде была выражена решимость азербайджанского народа «всемерно поддерживать все народности Российского государства в их стремлении к осуществлению их национально-политических идеалов, основанных на демократических началах; в частности, в отношении народов Кавказа съезд признал необходимым тесное с ними сближение в целях реализации общих демократических идеалов на началах взаимного уважения».⁹³ Не вина азербайджанских политических лидеров и азербайджанскрго народа, что в дальнейшем не удалось добиться такого сплочения между народами Кавказа.

На съезде обсуждались и проблемы образования. На основе доклада Э. Эфендизаде по данному вопросу было принято решение о введении всеобщего, обязательного и бесплатного обучения на азербайджанском языке. Для подготовки преподавательских кадров планировалось открыть учительские семинарии и институты. Съезд выступил также за создание университета с преподаванием на национальном языке.⁹⁴

С целью финансирования намеченных общественно-политических и культурных задач, и, в первую очередь, школьных дел, был учрежден национальный фонд. Первое пожертвование на счет фонда в сумме 50 тыс. рублей, сделал Г.З. Тагиев, выступление которого съезд приветствовал долгими аплодисментами.⁹⁵ Симптоматичный случай произошел на съезде после выступления двух женщин-азербайджанок – Ш. Эфендизаде и С. Талышхановой, горячо встреченных делегатами. Выступивший после них бывший бакинский казий Ага Мирмамед Керим осудил этих женщин за их выступления с открытым лицом перед мужчинами, как противоречащее догматам шариата, чем вызвал бурное негодование делегатов. Почти весь зал возгласами «долой» заставил оратора спуститься с трибуны. По инициативе М.Э. Расулзаде съезд принял резолюцию по женскому вопросу, в которой отмечалось, что «когда женщины всех остальных народов наравне с мужчинами участвуют в общественно-политической жизни, способствуя, тем самым, успеху своей нации, азербайджанки не могут и не должны оставаться в затворничестве». В резолюции подчеркивалась необходимость уравнения азербайджанок в политических и гражданских правах с мужчинами.⁹⁶

Как свидетельствуют принятые решения, съезд стал подлинным триумфом демократических сил в Азербайджанском национальном движении. Решения съезда показали, что национальному движению азербайджанского народа чужды всякие проявления национальной ограниченности и консерватизма, и занимая по основным вопросам текущего момента прогрессивно-демократические позиции, оно идет в авангарде национально-освободительной борьбы угнетенных народов России.

Особенно четко это проявилось в отношении съезда к Временному правительству и проблеме продолжения войны. Потребовав немедленного прекращения войны и заключения мира без аннексий и контрибуций, съезд занял радикальную позицию в вопросах войны и мира.

Для сравнения отметим, что даже бакинские большевики в этот период занимали полуоборонческую позицию. Так, в резолюции межрайонной конференции бакинской организации РСДРП, проведенной 10 апреля 1917 г., наряду с требованием положить конец империалистической войне, была записано: «…Пока мир не достигнут, мы призываем не ослаблять и не дезорганизовывать армию в тылу и на фронте, а всячески поддерживать ее».⁹⁷

Следует подчеркнуть, что в Закавказье оборончество имело свою специфику, т.к. отношение к войне, в значительной мере, определялось по национальному признаку: армяне и грузины, не говоря уже о русских, выступали за продолжение войны до победного конца, в то время как азербайджанцы не имели никакого основания желать победы России на кавказском театре военных действий против Турции. Все это и определяло поведение грузинских и армянских политических лидеров, поддерживавших Временное правительство в его стремлении продолжить войну, надеясь получить этим путем привилегированное положение в Закавказье. Таким образом, в период с февраля до конца мая 1917 г. представители Азербайджанского национального движения фактически являлись единственной влиятельной политической силой в Закавказье, требовавших без всяких оговорок прекращения войны.

Данная позиция азербайджанских лидеров имела тем большее значение в свете того факта, что Временное правительство не только не думало о прекращении войны, но, наоборот, пыталось использовать революцию для более активного участия России в войне с целью осуществления своих давнишних замыслов по вытеснению Турции из Европы и достижения контроля над проливами. Поэтому русское командование, отказываясь от активных действий до июня-июля 1917 г. на европейском театре, активизировало военные операции именно на Кавказском фронте, что было продиктовано важным военно-стратегическим и политико-экономическим значением края.

Потеря Закавказья, как важнейшей энергетической базы, создало бы огромные трудности с топливом для всей России. С другой стороны, захват Закавказья противником позволял ему укрепить свое господство на Каспийском море и создать угрозу для дальнейшего продвижения на северо-кавказском и астраханском направлениях, и в Средней Азии. Пытаясь не допустить подобного развития событий, Временное правительство продолжило начавшееся еще 17 февраля 1917 г. наступление на юго-западной части Персии, закончившееся полным провалом, и еще больше усилившим процесс разложения русской армии.

Вышеизложенные факты показывают, что в таких важнейших вопросах текущего момента, как проблемы войны и мира, государственного устройства страны, в национальном вопросе позиции Азербайджанского национального движения в корне расходились с политикой Временного правительства. Этот факт напрочь опровергает утверждения, доминировавшие в советской историографии, о якобы существовавшей полной поддержке Временного правительства лидерами национального движения.⁹⁸

Неслучайно, съездом мусульман Кавказа было принято решение поддерживать Временное правительство только в той степени, в какой оно будет последовательно проводить в жизнь принципы декларации от 3 марта 1917 г. Нежелание Временного правительства реализовывать эти принципы автоматически исключало возможность его поддержки азербайджанскими лидерами.

Бурные дискуссии на съезде мусульман Кавказа по вопросу о будущем государственном устройстве страны отражали общую ситуацию, сложившуюся весной 1917 г. в освободительном движении мусульманских народов России, в котором определилось два направления: унитаристское и федералистское. Унитаристы выступали за национально-культурную автономию мусульманских народов в рамках централизованного российского государства, а федералисты требовали предоставления мусульманским народам территориальной автономии с широчайшими правами в области внутреннего управления и преобразования России в федеративное государство.

Лидерами первого течения являлись татарские лидеры, а второго – политические деятели Азербайджана. Поэтому, в отечественной историографии унитаристское движение обычно идентифицировалось с татарским, а федералистское – с Азербайджан-ским национальным движением. Безусловно, подобная характеристика весьма условна, т.к. представители обеих направлений имелись как в татарском, так и в Азербайджанском национальном движении. Тем не менее, именно федералисты определяли политическое лицо Азербайджанского национального движения, а унитаристы преобладали в татарском национальном движении.

В отечественной историографии причины подобного положения вещей, как правило, связывались с дисперсным расселением татар по всей территории России, что делало практически невозможной для них территориальную автономию, и с тесными связями с русским капиталом татарской торговой буржуазии, опасавшейся в случае федерализации страны потерять обширный российский рынок.

В отличие от представителей татарского капитала, молодая азербайджанская национальная буржуазия, стремящаяся самостоятельно решить внутренние проблемы Азербайджана и не нуждавшаяся в посторонней опеке, видела в территориальной автономии одну из форм защиты от засилья русского капитала. В этом отношении очень характерна телеграмма Г.З. Тагиева в адрес I горского съезда, состоявшегося в мае 1917 г. во Владикавказе. Г.З. Тагиев в своем приветствии съезду писал: «Перед нами, мусульманами, стоит одна общая задача – загородить путь продвижения русского капитала на юг. Мы – мусульмане, сами сможем справиться в наших странах с внутренними делами. Поскольку русская буржуазия не отличается особым миролюбием, то придется, кто чем может противодействовать ей».⁹⁹