Но надо себя проверить: доверяй, но проверяй! Мало ли что! Ведь – склероз! Непременно проверить…ся! А, следовательно, что? Правильно – заглянуть… Куда? Да хоть в Википедию! И что там? А ничего! Пусто. Вот что значит «свободная энциклопедия» от двух супостатов-американцев: Джимми Уэйлса и Ларри Сэнгера – обошла стороной и вниманием томский флагшток!

Меж тем написанное пером не вырубишь топором (хотя перо то давно устарело и сдано если не в утиль, то в лавку древностей, даже шариковыми ручками почти никто уже не пишет – на клавиатуре компьютеров и всяких гаджетов тексты набиваются)!

Однако написано. Ну, пусть пропечатало.

Судя по сообщениям в местных СМИ (интернет хранит инфу вечно!), «столб» с триколором был установлен в самом начале ноября 2017 года. Немудрено, что моё око его видит только сейчас (а потому в начале 2000-х и зуб не взял бы!)³.

В «интернетах» называют даже цену, которая (разумеется, по конкурсу) была уплачена некоему ООО «Электромонтаж» за установку флагштока. Пишут и про то, что с областным комитетом по охране объектов культурного наследия это дело не согласовывалось. Вот как так? Культуру не блюли? На «мультуру» забили?

Да мало ли что на заборах напишут! Требовалось, согласно задаче, поставить флагшток быстро, чтобы в программы, планы и графики вписаться – вот его и поставили… коли деньги под это дело «сверху» на халяву спускались.

…Бюджеты ведь «осваиваются» на всех уровнях. В данном конкретном случае – ещё очень даже по делу и в рамках приличия. Если что и украли или раздербанили, то в рамках статистической ошибки. Ну, а погрешности в статистике у всех бывают. Даже на старуху бывает проруха!

*****

Площадь Ленина. Я забыл прежде написать, что именно по ней сейчас хожу-брожу.

…Долго пытался понять, что находится нынче в этом двухэтажном здании из красного кирпича. Раньше-то (до революции 1917 года) это, ежу понятно, было доходным домом. Даже табличка по этому поводу на фасаде привинчена. В нынешней лексике – арендное жилье.

По идее строение должно быть сейчас музеем или каким-то «державным» заведением (старое здание находится в самом центре города).

Ан нет! Это обычный жилой дом. Видимо, в своё время власти его приватизировали, а затем назад отыграть не сумели (или не захотели, «блюдя» закон, который «обратной силы не имеет»).

Элитное (по месторасположению), но скорее «хрущобное» (согласно современным требованиям к качеству и комфорту) жильё.

Опять же, судя по сайтам недвижимости, квартиры тут вполне себе бойко торгуются, продажи идут: однокомнатные – до 5 млн рублей. Даже по московским меркам не сказать, чтобы сильно дёшево.

*****

Это не только площадь Ленина, но и Губернаторский квартал, обозванный так с подачи нашего старого знакомца экс-губернатора Кресса (помните о том, в учредительстве какого важного столичного научно-исследовательского заведения он поучаствовал?)

Да-да, наш Кресс – настоящий пострел, ибо везде поспел! И к созданию нашего Института руку приложил и… Вот тем он и останется во «всемирной» истории… Томска⁴, что целый кусок сибирского града (без определённых границ) окрестил Губернаторским (в честь себя?), полагая, что включил в него все местные памятники архитектуры и зодчества. Останется в истории ровно так, как «тот самый» гражданин села, «которое лишь тем и будет знаменито, что здесь когда-то баба родила российского скандального пиита».⁵

Кстати, и площадь Батенькова, где стоит моё временное гостиничное пристанище, тоже как будто в Губернаторский квартал включена, не говоря уж о Богоявленском соборе – этот-то само собой… all inclusive!

Каюсь, каюсь, каюсь: внутри этого Храма я не был ни разу, хоть мимо пробегал многократно, как и мимо Театра драмы (театр, кстати, через дорогу прямо напротив собора красуется).

Впрочем, каков смысл почём зря каяться, коли и рожа и без зеркала крива, и сам до сих пор понять не могу: то ли я атеист, то ли всего-навсего агностик. Точно – не воинственный. Умеренный. У Молчалина, героя грибоедовской пьесы «Горе от ума», помнится, были два «таланта»: умеренность и аккуратность. Чем я хуже Молчалина?

Богоявленский собор считается одним из самых древних культовых православных заведений. На месте каменного прежде стояла деревянная церковка, построенная в 1630 году (через 26 лет после основания Томска). Прямо на месте «деревяшки» спустя многие десятилетия появилась часовня. Ну, а само двухэтажное здание собора построили в конце XVIII века. «Интернеты» и «Википедии» мне в помощь! Есть, куда подглянуть – чай, не на экзамене! И тут вам не ЕГЭ!

В этой церкви в 1804 году тогдашний губернатор объявил о новом статусе региона. Томщина (не знаю, можно ли так её назвать, но для краткости именую) стала полноценной российской губернией. Как Санкт-Петербургская. Или как Московская.

И чего в этом культовом здании потом только ни было! Какого только позора ни испытал собор, когда в XX столетии вдруг… перестал восприниматься в качестве сакрального места для молений! Не только восприниматься, но и числиться таковым прекратил!

Те, кто до основанья разрушал «весь мир насилья» и строил для себя любимых «новый мир» (в котором кто был ничем, тот стал всем) – они, эти «те», в тридцатых годах прошлого века сорганизовали тут курсы Сибжелдорстроя, потом замутили вермишелевую фабрику, в 1942 году из Москвы эвакуировали сюда резиновое и резиново-текстильное обувное производство завода «Красный богатырь»: сапоги, галоши и прочая «обутка».

…Многое пережил за большевистское и коммунистическое время собор.

«Красный октябрь» со всем его оборудованием и технологией производства обутки в конце концов в Москву вернулся (а там, много лет спустя, после «перестройки» и накрылся), однако профессиональный опыт, который не пропьёшь, в Томске остался. Вплоть до середины 1990-х годов в «церкви» (где уже не было ни куполов, ни крестов, ни восьмерика колокольни) продолжали отважно и безостановочно штамповать резиновую обувь – до поры до времени спрос у населения был: что на фабриках ваяли, то люди и носили, куда ж народу было деваться! Не босыми и не в лаптях же ходить! Даёшь пятилетний план за три года!

…Но вот наступил 1997 год, и Богоявленский собор вернули РПЦ.

Обновили. Восстановили. Из Москвы завезли святыни для поклонения (частицу с креста, где был распят Иисус; частицу мощей великомученика Пантелеймона; точную, даже с трещинками, копию иконы рублёвской Троицы, оригиналом которой будто бы ещё царь Борис Годунов благословил казаков на закладку Томска).

Собор ожил, расцвёл.

Теперь-то здесь всё хорошо. Идут богослужения. Православная община счастлива, все радуются, поют псалмы и танцуют… Впрочем, без плясок – это меня воображение куда-то не в ту степь занесло. Так сказать, в «даль свободного романа».

…Подводит иногда.

*****

А вот протягивает руку вперёд тот, кто… Помните?

К 1917 году в Российской империи насчитывалось около ста тысяч священнослужителей Русской православной церкви. За два года большевикам удалось уничтожить почти десятую их часть.

Потом начались «официозные» показательные «процессы».

…Подглядываю в «интернеты»: «В 1922 и 1923 годах было расстреляно чуть более 8 тысяч человек – это священники, дьяконы, монахи и монахини, штатные псаломщики – это сопоставимо с расстрелами в годы гражданской войны. Однако это было формально мирное время […] То есть это был уже организованный государственный террор…» (протоиерей Георгий Митрофанов, историк церкви).

В общем, идол разрушителя Храмов и убийцы попов стоит совсем неподалёку от Богоявленского собора и тоже в Губернаторском квартале: история – она ведь что скрещённые меж собой уж и ёж, конь и трепетная лань. Впрочем, не только здесь – по всей Руси Великой подобные истуканы стоят. Тысячами! А может, и десятками тысяч.

…Да и правда – не сносить же каменную фигуру вождя! Чего с памятниками воевать?! Чего взять с неживого изваяния?! Вымещать на истуканах трагедии прошлого – это как в периоды зрелости и старости проявлять свои детские зажатости, страхи и комплексы.

*****

Вот специально добрался до гостиницы «Октябрьская» (выше о ней уже упомянул), где во времена оны отсыпался между поздними пьянками-гулянками и ранними пробуждениями (надо было «с ранья» приступать к своим походам-опросам – начиналась беготня). Множество гостиниц, понастроенных в своё время в СССР и подведомственных рескомам, крайкомам и обкомам компартии, назывались, словно под копирку, «Октябрьскими», да с тех пор так и не переименовывались.

В этом месте сердце ёкнуло и потом не раз ещё поёкало (или, посидев, поокало, как у Аллы Борисовны Пугачёвой во времена её бурной молодости, когда у неё ещё голос для пения присутствовал?).

Подошёл вплотную к отелю, «клацнул затвором» – типа отснял на цифру название улицы и номер дома.

Поднялся на крыльцо ко входу, спустился, перешёл на другую сторону дороги, ещё раз «клацнул затвором».

Veni, vidi, vici!

Весь мир в кармане⁶! Вернее, в мобильном телефоне.

…В гаджете.

Потолкался.

Потоптался.

С ноги на ногу попереминался.

По сторонам головой повертел.

Все нужные действия несуетливо, а «с чувством, с толком и расстановкой» проделал.

Вспомнить можно многое, поностальгировать наедине с собой, а вот поделиться и пообсуждать былое – не с кем!

Один тут, аки перст.

Былое и думы… Вовсе не «Былое и думы». В том смысле, что не в Туманном Альбионе и не по герцен(ов)ски!

…С обеих торцов гостиницы уже всё застроено, «оцивилизовано». Так просто туда не пройти и даже на кривой козе… не объехать – металлический забор! А когда-то по бокам были «пустоты» и крутой, не облагороженный и осыпающийся под ногами спуск к Томи: то ли с галькой, то ли с глиной, то ли вперемежку. Помню, однажды «в прошлой жизни» ближе к полночи (или уже за полночь) после пивбара с кем-то в шутку устроили перед отелем борьбу и кубарем покатились вниз.

Что увидел, то и спел… сольно. Что вспомнил, то и пискнул… в никуда.

…В общем, когда мы в начале 2000-х работали по проектам с администрацией области, власть селила именно сюда. Да ещё, кажись, по каким-то льготным ценам. О! В извилинах щёлкнуло – вот тогда московские гости действительно были важными (без кавычек). «Их» (ну, то бишь меня с моими спутниками-коллегами) принимала тутэйшая государственная власть (сардоническая улыбка). К слову, местная державная администрация тогда ещё имела хоть какую-то степень свободы, можно было предлагать и обсуждать варианты решений. Сейчас эта «власть» – центральные назначенцы: что им сверху укажут, тем они и богаты, тому они и рады.