Глава 11

Стася

У меня никогда даже в мыслях не было намеренно ударить человека. Ее очень хочется. Алиса смотрит на меня снисходительным взглядом, как на глупого наивного ребенка. Кажется, еще секунда – и она махнет своей изящной рукой, выгоняя меня из кухни, чтобы не мешала взрослым разговаривать. Только я никуда не уйду! Если от «мимолетных» и «безымянных» прикосновений Захара у меня все горит внутри, то от этой конкретной особи выжигает напалмом.

Сложив руки на груди, прислоняюсь плечом к деревянной рамке в арочном проходе и открыто рассматриваю бывшую своего брата. Стерва похорошела. Сменила прическу, краситься стала иначе. На ней стильная шелковая блузка с закатанным рукавом и кожаные узкие брюки.

Алиса и два года назад была эффектной, сейчас тоже повзрослела, наверное. В ней появилось больше именно тонкого, женского шарма. Это чувствую даже я и уже ревниво представляю, как на нее будет смотреть Захар.

– Больше не бегаешь хвостиком за старшим братом? – смеется она.

И это, черт бы ее побрал, идеальный смех! Я ненавижу ее еще больше, всю такую красивую и такую мерзкую. Предательница! Дважды предательница!

– Зачем ты здесь? – повторяю вопрос.

– Приехала поговорить с родителями и Захаром. Ты все еще дуешься на меня? – улыбается она.

В смысле, я дуюсь?! Что за странная формулировка? Будто она мне на ногу наступила, а я два года на нее обижаюсь.

– Дуются дети, а ты меня бесишь.

– Стась, – тормозит мама, положив руку мне на плечо и отрицательно качнув головой. – Иди к себе, я тебе сейчас туда обед принесу. Хочешь?

Я чувствую себя ребенком. Меня просто выгоняют из кухни, чтобы не слушала взрослые разговоры. Так обидно становится.

– Ее обедом покорми. И можно яду подсыпать. Может, успеем труп вынести до возвращения Захара!

– Стася! – вскрикивает мама.

Что «Стася»?! Стася защищает брата, но ее никто не слушает!

Ухожу к себе, сажусь на кровать, подтягиваю на колени дельфина и обнимаю его обеими руками. Захару сейчас звонить бесполезно, до шести он вне зоны. На часах уже практически три. То есть Алиса будет сидеть у нас до его возвращения? Серьезно?!

Шмыгнув носом, решаю позвонить папе. Может, хоть он возьмет трубку, приедет и выгонит ее отсюда. И к сыну своему не подпустит. Пусть стерва возвращается домой первым же рейсом. Так хорошо без нее было. Захар перестал быть тенью, между нами появилась какая-то очень глубокая, пока плохо объяснимая связь, и я даже готова потерпеть его гиперопеку, лишь бы не вернуться назад, особенно в первый год после их расставания.

Включив на громкую, нервно глажу дельфина и слушаю длинные гудки в трубке.

– Что-то случилось, маленькая? – тепло и по-доброму спрашивает папа. Один, наверное, у себя в кабинете, вот и напоминает через слова, как он на самом деле меня любит.

– Алиса приехала, – чувствую, как голос дрожит сильнее.

– Твою мать… – выдыхает он. – Она у нас, что ли?

– Да, – всхлипываю, не в силах больше держать эмоции внутри.

– Чего ей надо? – Его голос перестает быть теплым. Сейчас о него можно порезаться.

– Поговорить с вами и Захаром. Мама с ней на кухне, – сдаю любимую родительницу. – Пап…

– Ш-ш-ш, ну ты чего, детка? Не реви. – Он старается быть мягче. – Разберемся.

– А можно ее просто выгнать? Желательно сразу в аэропорт. Ты же можешь?

– Стась, давай я с мамой сейчас поговорю, ладно? Потом приму решение. А ты прекращай слезы лить и садись заниматься лучше. Сейчас твои мысли должны быть только об учебе. С остальным разберутся взрослые.

– Да я тоже взрослая! – подпрыгиваю на кровати.

– Взрослая, – снисходительно и с улыбкой. – Все, детка, мне пора. Не грусти. Маме наберу сейчас.

Ложусь на кровать в обнимку с плюшевым подарком Захара. Слышу, как у мамы звонит телефон. Как она проходит мимо моей комнаты, уже разговаривая с отцом. На меня вдруг впервые накатывает ощущение, что я тут чужая. Оно такое болезненно-острое. Зарождается в животе и расползается по всему телу.

Это ведь моя семья, у меня другой нет. Я их очень люблю и знаю, они меня тоже, но вот в этой ситуации кажется, что меня отделили от семьи, отодвинули в сторону. Они же сами все решают, они все взрослые, а меня отправляют делать уроки, будто мне семь. Наверное, чтобы не мешала.

Если бы я не смотрела на дверь, вряд ли бы услышала, как в комнату заходит мама. Она тихо подходит к кровати, садится рядом и гладит меня по волосам.

Дурацкое ощущение сразу проходит.

Нет, не чужая я здесь. Сквозь слезы вижу это в ее глазах. И мне становится стыдно за то, что такое пришло в мою дурную голову.

– Алиса ушла, – сообщает мама. – Вечером должна вернуться.

– Мам, – рвано выдыхаю, – ты забыла, как Захару было плохо? Забыла, сколько его ломало? Зачем?

– Не плачь. Я все очень хорошо помню. И мое сердце обливалось кровью вместе с его. Но ты… – Она грустно улыбается, – Ты пока не понимаешь. Такая любовь не проходит, не оставляя следов. И еще человек имеет право на второй шанс.

– Она предала она! Она не заслуживает! – крепче прижимаю к себе дельфина.

– Жизнь – она такая, малыш. Захар уже большой мальчик. Пусть разберется с этим сам. Я не одобряю визит Алисы, но считаю, что лучше так.

– Как лучше? Кому? Ему не будет лучше!

– На виду, Стася. Лучше, если мы с отцом знаем, что Алиса здесь, и сможем поддержать Захара, чем если они бы встретились тайно и мы бы потом не понимали, от чего его лечить. Напоминаю, твой брат теперь взрослый. Он бы закрылся и не стал говорить. Это гораздо хуже. Ну все, не реви. Чего ты заранее его хоронишь? Если отболело и он отпустил, будет просто разговор, и Алиса вернется домой.

– А если нет?

– Это его выбор, Стась.

– То есть ты отдашь своего единственного сына этой? – киваю на закрытую дверь своей комнаты.

– Что значит «отдашь»? Он же не вещь, чтобы им другие распоряжались. Папа обещал сорваться с работы пораньше и встретить Захара возле академии.

Конец ознакомительного фрагмента.