Наверно, всему виной еще паршивое настроение. Выпроводив подругу, я заставила себя пойти в торговый центр, чтоб купить еды. А то даже угостить ее было нечем. Сама я упивалась кофе в прикуску с пряниками, которыми смело можно было мостовую мостить. Мама приезжала еще летом, и купила зачем-то чуть ли не мешок. Пока у меня была нормальная жизнь, о них никто не вспоминал. Но когда я утонула в депрессии, по нескольку дней не выходя из дома, дошла очередь и до них. Спасибо, природа дала мне великолепные зубы, и я вгрызалась в шедевры тульских кондитеров, как заяц в кочерыжку.
Как я и предполагала, торговый центр радости не принес, а наоборот, приложил все усилия, чтоб утопить меня в безнадеге.
«До Нового года осталось пять дней! Успейте купить подарки родным и близким!» – с такой бесячей радостью вещал голос, что хотелось найти его источник и запульнуть чем-нибудь тяжелым.
Родные и близкие? Я даже с родителями не могу встретить Новый год, потому что не могу признаться в своей глупости. Мама сразу сказала, что Валерик – прохвост. Слишком смазлив, слишком учтив, слишком говорлив. В общем, все слишком. Мы чуть не разругались. И теперь мне одной лучше не попадаться ей на глаза.
Мама – поздний ребенок у своих родителей, поэтому чуть ли не Сталина помнит и была членом КПСС. Причем настоящим, искренне верившим в идеалы. Отсюда и ее бескомпромиссность, прямота, категоричность в суждениях. Она считает, что правду нужно лупить в лоб. Что это честно и правильно.
И поэтому мой каждый промах будет озвучен не один десяток раз, сопровождаемый классическим «Я же говорила!»
Поздравлю по телефону.
Близкие? С Валериком всех подруг я растеряла. Черт, как можно быть такой дурой? Как можно отказаться от своих интересов? Сложила свою жизнь на алтарь любви, и собственно, раз положила, то она там и сгорела. Алтарь для того и нужен, чтоб жертву на нем приносить.
Яркие украшения, сверкающие витрины, искрящееся радостью «Джингл беллс» льется из всех динамиков, а мне хочется забраться в лес, под елку и выть на луну. И никакого просвета не видать.
И я себя настолько «ужалела», что, наверно, забыла о законах жизни. Нельзя причитать и кричать, что ты самый несчастный человек, ибо в один момент все может стать еще хуже.
И опять закон жизни сработал на мне!
Купив небольшого курчонка, апельсинов, хлеба, масла, чтобы холодильник не забыл, что он холодильник, я поднялась с минус первого и быстренько потрусила к выходу. Как в заколдованном лесу, я шла, не оглядываясь, чтобы взгляд лишний раз не кололся о чужую радость.
Как я мечтала выйти замуж, создать свою семью, украшать елку, класть под нее красиво упакованные подарки, накрывать стол и загадывать желания! Но Валерик категорически не хотел детей и говорил, что подарки под елкой – это мещанство. А для меня подарок под елкой – это счастье!
Можно ли в одиночку построить свое счастье? Сделать себе подарок? Или несколько? Уложить их в одинаковые коробочки, и угадывать, что в каждой из них. Или засунуть туда же бумажки с пожеланиями? Сколько же всего интересного можно сделать в этот самый волшебный праздник! При условии, что тебе есть кого удивлять, есть кого порадовать…
Я прибавила шагу, потому что чувствовала – еще немного, и я забрызгаю фонтаном слез всю эту счастливую толпу. Однако не зря народная мудрость гласит «Поспешай медленно». Я же «поспешила быстро». На выходе поскользнулась на ступеньках и, больно стукнувшись копчиком, съехала прямиком в большую грязную лужу, огороженную «волчатником» по причине срочной замены плитки.
Еще по пути, пытаясь задержать свой бобслейный спуск, я руками хваталась за ступеньки, поэтому выронила сумку и пакет с едой.
От шока первые мгновения я даже забыла, как дышать. Какой позор! Я готова была провалиться сквозь землю и, кажется, уже начала это делать – нашла самое подходящее место, самое мягкое в радиусе пятисот метров. Теперь для слез было оправдание. Горючие, обжигающие, приправленные стыдом и болью, они текли по щекам, размазывая остатки моего самообладания.
– Ну что же вы так неосторожно!! – как гром среди ясного неба, рядом со мной раздался мужской голос. Такой, которым озвучивают рекламу дорогих автомобилей, элитных напитков и парфюма.
Ну почему не сердобольная старушка? Почему не дородная мать семейства? Те бы точно посочувствовали, и мне не так стыдно было бы…
– А вы считаете, если бы я осторожно села в лужу, было бы лучше? – заикаясь от потрясения, не смея поднять глаз на умника, пробубнила я.
Щеки моментально вспыхнули помидорной окраской, и от их жара слезы высохли. Господи, как же отсюда убраться куда подальше, чтоб не сгорать от стыда под софитами любопытных глаз?!
– Давайте я вам помогу!
Мамочки, этот Мистер реклама ставит на мокрые ступеньки красиво упакованные подарки, а именно, коробку с крутой машинкой, очевидно, для сынишки, и на нее еще три поменьше, с бантиками, чем совершенно дезориентирует меня в пространстве, времени и еще в каком угодно измерении.
Я это выхватила, боясь заработать косоглазие, боковым зрением, и тут же рядом со мной обозначились ноги в ботинках из качественной кожи.
Как куклу, он подхватил меня сзади подмышки и поставил на ноги, развернув к себе. Большего стыда я, наверно, не испытывала никогда.
– Вы в порядке?
– А как вы думаете? – от отчаяния, как загнанный в угол дикий зверек, я огрызнулась, опасаясь, что он услышит оглушительный стук моего перепуганного сердца.
Мокрый и пострадавший мой зад и запредельно конфузный конфуз стали причиной превращения самого зефирного и миролюбивого существа, каким я была, в настоящую склочную девицу.
– Думаю, не очень, – в голосе послышалась усмешка. – Хотя, знаете, проведя в торговом центре полдня, можно вообще разучиться думать.
Удивительное дело – он словно не обратил внимания на мою неадекватную недружелюбность.
– Нужно было за покупками посылать своего мужчину! У нас сил побольше.
Да он издевается! Вытащил из лужи и считает, что я должна ручки целовать?!
– Женщина вполне может справиться с любой проблемой. Не говоря уже о покупках! Уже давно мужчин называют слабым полом! – неожиданно для себя я начинаю мыслить другими категориями, или это я, практически достигнув дна своего невезения, подсознательно бросаю себе такой спасательный круг? Хотя не могу пересилить себя и посмотреть ему в глаза. Вместо этого упорно разглядываю его подбородок. Волевой, как принято говорить о таких. Почему – то щелкает в мозгах еще одним плюсом – у него нет соблазнительной ямочки. Только отросшая щетина.
А сам владелец подбородка будто развлекается.
– А вы феминистка, я смотрю?
– Феминизм придумали мужчины, чтобы не платить за женщин! – окончательно вживаюсь в роль буки и только тут соображаю, что он продолжает держать меня за плечи.
– Да отпустите же меня, уже поставили на ноги. Спасибо! – И против воли мое «спасибо» звучит как «козел».
– Я бы хотел убедиться, что вы этими самыми ногами дойдете домой. Давайте я вас подвезу! А то вы еще простудитесь перед Новым годом!
Я не ослышалась? Он реально хочет подвезти меня? Вроде головой не ударялась, но это предложение поразило меня сильней, чем, если бы сам Дед Мороз на своих оленях подъехал и протянул руку, приглашая в сани.
Чудесное предложение, но я в чудеса не верю! Господин хороший думает облагодетельствовать, заставить смотреть на себя как на Бога, сделает любовницей, а потом наиграется и бросит. Знаем мы!
– Бесплатный сыр только в мышеловке бывает, знаем мы бескорыстную помощь. Езжайте вон к жене и сыну, – выплеснула я на невинного человека всю свою обиду за ту помойку, в которую превратилась моя жизнь.
Подхватив авоськи, я гордо развернулась своим мокрым задом и целеустремленно поковыляла прочь.
– Если вам не повезло, не стоит всех мужчин считать козлами! – донеслось мне вслед. И я еще быстрей начала переставлять ноги, чтобы, наконец, скрыться из поля зрения свидетелей.
И это желание, словно животный инстинкт при виде опасности, гнало меня так, что я не чувствовала боли, не ощущала, что мокрый холод облепил мою многострадальную, как говорит Юлька, «мадмуазель жёпю».
Юлька…Уж она бы точно нашла выход из этой ситуации с большой пользой для себя. Ну ведь и я же тоже не дура и не хамка!
В моей начитанной голове сразу, как только миновала необходимость, нашелся нужный файл «Как должна себя вести леди, если попала в щекотливую ситуацию».
Например, лопнула резинка на панталонах, и они упали? Леди должна переступить и невозмутимо идти дальше, сделав вид, что это не ее вещица. Логично и мне бы похлопать глазками и, как ни в чем не бывало, принять помощь. Можно было б улыбнуться, если было б не так больно, и черт… Интеллигентность в первом поколении не дает автоматического поведения леди и умения держать лицо в любой ситуации. И я такая «ЯВсеЗнаю» вспоминаю то, что нужно, когда уже поздно. А еще говорят, что русский мужик задним умом крепок… И я, как тот мужик, только что опозорилась и вдобавок повела себя, как настоящая хабалка.
Эта мысль заставила меня очнуться и оглядеться. В порыве отчаяния я побежала, что называется, куда глаза глядят, и в итоге оказалась совсем в другой стороне от той, которая мне нужна.
Напряжение, державшее меня в кулаке, схлынуло, и я снова разревелась. Размазывая слезы по щекам, я горестно всхлипывала. Что со мной не так? Ясное дело, я бы не села в мокром пальто в наверняка дорогущую машину, но просто по-человечески поблагодарить за помощь и доброе слово? Почему я не переступила «через панталоны» и не иду сейчас с сознанием, что Вселенная поддерживает и протягивает руку помощи? Нет, она – то поддерживает, а я отказываюсь. Как в том анекдоте, где мужик сетует на свое невезение в лотерее, а ему Всевышний отвечает: «Ну ты хоть лотерейку – то купи!»
Или Юлька – это и есть моя лотерейка?
Все-таки не зря подруга появилась в моей жизни. Хоть она и критикует, но заставляет шевелиться.
И сегодня мы шевелимся в сторону аэропорта. Опять ей благодарна. Стыдно сказать – выросла не в лесу, но ни разу никуда не летала. У родителей денег не было. Бытует миф, что у москвичей денег куры не клюют. Безусловно, возможностей в столице много. Но мои из «понаехавших», поэтому всю сознательную жизнь копили то на квартиру, то на дачу. Соответственно, ни приличных вещей, ни путешествий у меня не было. Да и педвуз был выбран потому, что конкурс туда меньше и можно получить высшее образование бесплатно. Мы всегда жили в режиме строжайшей экономии.
И поэтому сейчас Шереметьево для меня был как царский дворец для холопа, впервые попавшего в такое великолепие. Огромное пространство подавляло, заставляло чувствовать себя беспомощной букашкой. Заветный «дьютик», о котором всегда с придыханием говорили девчонки, и вовсе добивал роскошью и сногсшибательными цифрами со значком евро на ценниках.
Не говоря уже о многочисленных процедурах, запомнить которые я была не в силах. Я ужиком вилась за подругой, кивала, как китайский болванчик, в окошко паспортного контроля и пребывала в полной растерянности.
Мамочки! Я первый раз в самолете! Юлька сразу меня предупредила, чтобы через бизнес-класс прошмыгнула, как тень, не глазея на VIP –пассажиров и не привлекая ничьих взглядов. Мало ли, зайдем на верхней станции канатки в кафе и будем изображать ни в чем не нуждающихся, успешных девушек, а тут как на грех тот, кто видел тебя, уныло пробирающуюся в эконом – класс. Все, можешь попрощаться. Первое впечатление нельзя произвести дважды!
Ну и кто бы сомневался! Будоражащее сочетание двух слов, бизнес и класс, конечно, сделали свое дело. Пройти несколько шагов по этой заповедной зоне – это как раз и было то самое погружение, хоть и мимолетное, в чужой аквариум. В тот, где светло и просторно, красивые растения и сытые, обеспеченные всем рыбки. И я не удержалась.
Стрельнула взглядом, сканируя небольшой салон, и отметила, что в моем представлении он был более роскошным. А так – просто кресла. Больше привлекали люди, занимавшие их. В голове не укладывалось, что наш билет стоил восемь тысяч, а здесь сто двадцать девять. Не дай Бог, соберемся падать, разницы ж не будет, разве что при экстренной посадке на воду их пригласят первыми. Ну и анекдотическое обращение командира: «Дамы и господа, а также пассажиры эконом – класса» – как не вспомнить!
Никто из дам и господ этого салона не обращал внимания на ручеек нищебродов, просачивающийся в свой салон. Однако только я подумала, что не засвечусь в своем видавшем виды пуховике перед возможными женихами, как мужчина, сидевший у окна, оторвался от журнала и посмотрел на меня. И что самое паршивое, во взгляде его отразилось искреннее удивление. Наверно, он сомневался, что мне вообще по карману перелет. Ну или что там ему в голову пришло. Одно было ясно, что перед ним, если вдруг он летит на лыжах кататься, уже жизнерадостную сытую бабочку не изобразишь.
Я залипла, потому что, несмотря на некоторую отстраненность во взгляде, его лицо не имело снобского, высокомерного выражения. Было достаточно привлекательным, но не смазливым, а серые глаза способны были произвести революцию в моей душе и свергнуть тирана, который владел ею до сих пор и истязал ее раскаленными иголками воспоминаний.
Наверно так выглядит идеальный мужчина – уверенный в себе, спокойный, уравновешенный. Такой, который готов защитить и поддержать, тот, с которым себя можно почувствовать женщиной.
Все это промелькнуло в голове, прежде чем я поняла, что если и дальше буду глупо таращиться на него, то точно споткнусь. И нас будет разделять не только социальная пропасть, но и мой конфуз.
Хотя и социальной пропасти предостаточно. И хоть Юлька твердо намерена вернуться в покинутый аквариум для золотых рыбок, я не менее твердо уверена, что мне там не бывать.
Собственно, обитатели этого аквариума меня могут привлекать только по одной причине – они в принципе не способны бросить женщину, променяв ее на более обеспеченную. А в остальном богатство – это не залог счастья.
Наверно, я все – таки затормозила, ведя безмолвный зрительный диалог с незнакомцем, потому что ощутила чувствительный толчок сзади.
Стало опять стыдно – чего таращилась…
Но вскоре мое «стыдно» сменилось на «страшно». Страшно и будоражаще! Валерик, ржавым гвоздем постоянно сидевший в голове, вдруг испарился и стал таким нереально смешным и ничтожным, что я сама себе не поверила. Куда – то делись изматывающие мысленные диалоги, которые я вела с ним – вот надо было это сказать, а на это возразить вот это. И так бесконечно.
А тут вдруг, когда заложило уши и под ложечкой образовалась пугающая пустота, я поняла: здесь, в воздухе, изменилось все. Выглядывая в иллюминатор, как дома далеко внизу, я увидела свою жизнь. Сколько проблем создала себе сама, сколько глупостей наделала, чтобы быть хорошей, как не могла радоваться тому, что есть.
И чем больше самолет набирал высоту, тем легче у меня становилось на душе. Вот он – тот клин, которым вышибают. Яркие ощущения и выход из своего привычного маленького мирка, порой совсем тесного, удручающего, но знакомого, а значит безопасного.
О проекте
О подписке