Я иду, опытным профессиональным взглядом отмечая по пути все повороты, все выступы в стенах и все ответвления от главного коридора: прямо как и на плане, который я изучала уже много раз до этого. До начала этой спецоперации.

Пока не выучила его наизусть.

И сейчас, если меня выпустят одну, я найду дорогу с закрытыми глазами.

Дорогу к своей цели.

Цели, которую мне необходимо обезвредить. Во что бы то ни стало. И сейчас мой мозг, как процессор мощного компьютера, работает в бешеном режиме: обезвредить цель и постараться вернуться живой. Если получится.

А пока я – таинственная и соблазнительная эскортница Джулиана Ламборджини из Рима, за ночь с которой готовы отстёгивать огромные деньги сильные мира сего. Такая у меня легенда.

Ну вот мы на месте. Железные двери, которые способны выдержать даже ядерный удар, распахиваются перед нами, и мы заходим в ослепительный зал, резко контрастирующий с убогим и ободранным коридором.

Такое ощущение, что в этом зале – все богатства и деньги самой влиятельной террористической организации в мире «Аяллы», но я прекрасно знаю, что это только маленькая их крупица.

Все стены обшиты золотыми панелями, от которых у меня слепит глаза, и я краем глаза вижу своё отражение в бесконечных французских зеркалах: сейчас я просто укутанная в чёрное фигура, но скоро я сниму с себя все одежды и предстану перед могущественным лидером террористической группировки Хишамом Нисраллой.

– Добрый день, мой господин, – подобострастно кланяется ему мой сутенёр, торговец живым товаром.

И я замираю в глубоком почтительном поклоне перед сидящим передо мной мужчиной.

И не могу скрыть своего любопытства: мои глаза буквально впиваются в него, но он не может увидеть моего взгляда, скрытого за чёрной паранджой.

И сейчас я – первый человек, точнее, первый сотрудник разведки, которому удалось увидеть его вживую, а не на спутниковых полуслепых снимках.

Вот передо мной сидит, развалившись на расшитых золотом и шёлком подушках, один из самых опасных преступников современности.

Взрослый, но совсем ещё не старый. Черные, как смоль, волосы, только на висках серебрятся слегка сединой. Черные глаза в обрамлении пушистых густых ресниц смотрят жёстко, но развязно.

Порочные губы под усами и густой бородой растягиваются в плотоядной улыбке, когда он видит перед собой меня.

– Что ты мне принёс в этот раз, Дидье? – свысока бросает взгляд он на международного сутенёра-француза, которого завербовала наша разведка.

И я про себя отмечаю, как он назвал меня «что». Я для него всего лишь предмет. Сосуд для удовольствий. Впрочем, как и любая другая. Как одна из его тысячи наложниц, которых он держит взаперти в одном из своих подземных бункеров.

Но только скоро он узнает, что со мной он прокололся.

– Позвольте представить вам, мой господин, самую популярную женщину Италии, – льстиво кланяется хитрый Дидье, и я сбрасываю с себя, наконец-то, свою паранджу.

Под которой я одета в белоснежный корсет, который обтягивает каждый изгиб моего соблазнительного тела.

Я никогда не была худышкой, а теперь, в свои тридцать восемь, я – женщина в самом соку и расцвете лет, и я растягиваю свои чуть полноватые губы, накрашенные ярко-алой призывной помадой, в самую соблазнительную улыбку, на какую только способна.

Моё глубокое декольте покрыто золотыми переливающимися блёстками, русые волосы разбросаны по плечам, на ногах – чёрные чулки в сеточку, и ярко алые туфельки на высоченных шпильках.

Проклятые каблуки!

Если бы кто-нибудь пятнадцать лет назад мне сказал, чем мне придётся заниматься после Академии внешней разведки, я бы рассмеялась ему в лицо.

А сейчас, спустя десятки успешно выполненных спецзаданий и миссий, со званием подполковника, я стою перед самым главным ублюдком всего террористического сообщества и призывно хлопаю перед ним своими длиннющими ресницами. Соблазняю его.

А он в это время, откинувшись на подушки, с довольным видом осматривает меня. Причмокивает от удовольствия.

Ничего, пусть пока попричмокивает. Недолго ему осталось.

– Позвольте, мой господин, – низко наклоняюсь я этому преступнику, и вижу, как у него на лоб лезут глаза от одного вида моего пышного бюста, норовящего выпрыгнуть из чёртова узкого декольте. – Это огромная честь для меня встретиться с вами. Я много наслышана о вашей мужской силе и мощи, – наливаю я чай из чайника и подаю ему.

Стреляю глазами. Улыбаюсь кокетливо.

Тьфу!

Я ведь сотрудник внешней разведки, а не падшая женщина, но чего только не сделаешь ради Родины и её безопасности!

План прост: остаться с ним наедине. И хотя у меня приказ взят его живым, я бы с удовольствием пришибла бы его.

Но приказ есть приказ.

Беру его в заложники, выбираюсь по этому коридору, который я знаю наизусть, к выходу, где меня уже ждут свои.

Всё, задание выполнено.

Мы долго изучали досье этого Нисраллы. Самый охраняемый террорист на планете, и единственный способ подобраться к нему – просто быть женщиной.

Потому что этот лживый поборник ислама – на самом деле жалкий извращенец, у которого свербит в одном месте.

Так что мой план, как всё гениальное, прост.

– Тридцать тысяч евро, – называет Дидье свою сумму.

Сейчас они договорятся.

А я продолжаю играть свою роль роковой красотки Джулии Ламборджини.

Улыбаюсь, стреляю глазками, покачиваю слегка бёдрами.

– Я покупаю её на неделю, – вдруг в нетерпении щёлкает пальцами Хишам. – Иди, мой бухгалтер заплатит тебе. А с тобой, моя сладкая, мы сейчас отправимся ко мне в резиденцию, – встаёт он, и я чувствую, как его рука ложится мне ниже талии.

До боли сжимает мои ягодицы.

Так. Всё идёт не совсем по плану.

Точнее, всё летит к чертям собачьим.

Я оглядываюсь по сторонам, и тут из тени уже выступают две мощные фигуры его телохранителей.

Он что, возьмёт их с собой в спальню?!

2

4 декабря 2024 года

– Идёшь со мной, шармута, – приказывает он мне, и я чувствую, как в мою спину буквально упираются и прожигают насквозь две пары острых беспощадных глаз его охранников.

Настоящие псы войны.

Способные на всё, что угодно, дикие звери. Он не принимает к себе в близкий круг других.

Он назвал меня шармутой? Ну да, для него женщина, это вещь, не «кто», а «что», и конечно же, шармута. На иное он просто не способен…

Я бросаю растерянный взгляд на Дидье, которого уже уводят прочь, но я мгновенно беру себя в руки.

Не время расслабляться.

Диспозиция поменялось, но это ничего не меняет для меня.

Я должна выполнить задание во что бы то ни стало.

И я, завернувшись в своё тёмное покрывало, покорно следую за Нисраллой.

Мне бы только свернуть в один из коридоров, которые я знаю, как свои пять пальцев, и тогда я смогу оторваться от охраны и взять в заложники Хишама.

Но вот он подходит к огромному ковру на стене, отодвигает его в сторону, и за ним открывается потайной ход.

Ход, которого не было в моём плане…

А как же наши агенты, которые должны были всё изучить и нарисовать мне точную карту подземелья?! Я мешкаю буквально на пару секунд, но этого достаточно, чтобы я упустила такое ценное время.

Я чувствую обжигающее дыхание за моей спиной, и я делаю шаг в неизвестность.

Теперь я окончательно увязла в ловушке. И пока террорист идёт уверенным шагом по этому длинному тесному коридору, я всё больше и больше отдаляюсь от цели своего плана…

Жёсткий ствол моего табельного оружия натирает мне кожу под корсетом, но я понимаю, что риск слишком высок. Я могу не успеть устранить цель до того, как эти двое охранников выстрелят в меня.

Надо выждать момент.

И я продолжаю идти вслед за своей судьбой.

Мне кажется, мы идём уже много часов, но я знаю, что это только кажется.

Наше подсознание способно растягивать минуты в часы, когда все органы чувств работают на пределе своих возможностей.

Вот мы снова подходим к какой-то скрытой в скалистой стене двери, Хишам открывает её магнитным ключом, и мне кажется я сейчас ослепну от яркого афганского солнца.

Мы вышли на поверхность. Но я не вижу вокруг ни города, ничего. Кроме скалистой пустыни.

Оглядываюсь по сторонам: прямо в нескольких метрах от нас стоит вертолёт.

Мой покупатель уверенной походкой идёт к трапу, и я понимаю, что теперь мой план окончательно изменился…

Мне ведь нужно было во что бы то ни стало доставить его в штаб живым.

Чтобы вытащить из него все ценные сведения, которые сидят в его башке! А теперь у меня два варианта: либо пустить ему пулю в затылок, если успею раньше его охранников, либо стать одной из его рабынь.

Потому что я совсем не уверена, что он говорил правду Дидье, что хочет купить меня всего лишь на неделю.

Сколько мы не изучали его досье, мы не нашли ни одной девушки, которая бы вырвалась из его плена живой. И мы даже не знаем, где он их всех держит. Если он вообще оставляет их в живых…

На какое-то мгновение я вся холодею внутри от одной этой мысли, но сразу же беру себя в руки.

Я знала, на что я иду, когда шла учиться в Академию. Я знала, что меня может ждать, когда шла на это задание.

И я сделаю всё, что нужно, чего бы мне это не стоило… Пока он не нашёл мой ствол, спрятанный под тонким итальянским кружевом корсета…

Я смотрю на скалы, простирающиеся под нами, и мой мозг чётко фиксирует все приметы местности. Мне надо запомнить, куда я лечу. Судя по положению солнца – куда-то на восток.

Хишам сидит в кресле напротив, развалившись на кожаном сидении и рассматривая меня сквозь полуприкрытые веки. На лице его блуждает похотливая улыбка, и я понимаю, как он мысленно уже представляет, что же он сделает со мной, когда мы окажется с ним наедине.

По крайней мере я очень на это надеюсь. Что он не притащит в свою спальню ещё с десяток таких же жалких извращенцев, как и он, для которых женщины – всего лишь бездушные живые куклы, созданные только для удовольствия мужчин и удовлетворения их прихотей.

А по бокам от меня сидят двое его мордоворотов в масках.

И я понимаю, что это могут быть одни из тех самых опасных международных наёмников, которым платят бешеные деньги за их работу.

Я молчу, и чёрная паранджа скрывает мои глаза и мысли.

Которые бьются у меня в голове, как запертые в аквариуме мотыльки.

Думай, Тася, думай!

Моя команда уже знает, что всё пошло не по плану, когда я не вышла с объектом к ним в обозначенное время.

Что они делают? Ждут меня или уже начали штурм штаба?

Но штурм – это очень опасно. Его охраняет целая армия головорезов, сравнимая по величине с армией небольшого государства. И я не хочу, чтобы хоть один из моих сослуживцев пострадал.

Это я во всём виновата! Как я могла не предусмотреть, что он захочет забрать меня в свой тайный гарем навсегда?! Как я вообще могла предвидеть, что женщина в тридцать семь его настолько заинтересует?!

Это всё мои проклятые блёстки и красные шпильки… Тоже мне, Мата Хари…

И я уже мысленно начинаю заниматься самобичеванием.

Но вот вдруг в безжизненной пустыне под нами возникает, как по волшебству, зелёный оазис, вертолёт начинает снижение, и мы приземляемся на изумрудной густой лужайке.

Выходим из вертолёта, и я вижу огромный белоснежный дворец, надёжно укрытый сверху огромной маскировочной сеткой, чтобы его нельзя было разглядеть с высоты…

3

4 декабря 2024 года

– Ну что, моя сладкая шармута, – скалит свои ровные белые зубы Хишам Нисралла, когда мы уже оказываемся с ним в его замке, больше похожем на неприступную крепость. – Я много о тебе слышал. И если ты мне понравишься, то я оставлю тебя себе, – с нескрываемым нетерпением рассматривает он всю меня.

И я покрываюсь мурашками под его липким тяжёлым взглядом.

Но я вдруг вспоминаю, кто я и зачем я здесь.

У меня важное задание. И я его выполню, чего бы мне это не стоило.

Ему не уйти от меня живым. Если уж мне и суждено сегодня погибнуть, то я заберу этого подонка с собой.

– А если не понравлюсь? – низким хриплым тембром, который я так долго тренировала, кокетливо спрашиваю я, шелестя своими густыми длиннющими ресницами.

И приспускаю своё чёрное покрывало с одного плеча. Мне надо его соблазнить. Усыпить его бдительность.

– Если не понравишься… – довольно тянет он, облизываясь, и проводит ребром руки по своему горлу. – Я много о тебе слышал, Джулия Ламборджини, – причмокивает он сладострастно губами. – Особенно о твоих танцах…

Ещё бы он не слышал! Это часть моей легенды. Моя разработка. Я, мать её, Мата Хари!

– Да, мой сладкий, и что же ты слышал? – убираю я своё покрывало уже со второго плеча, и оно с мягким шуршанием падает на пол.

И я снова предстаю перед ним в своём ослепительном белоснежном корсете. Под которым скрывается моё крошечное смертельное оружие.

– Я слышал, что ты только одним своим танцем способна довести мужчину до экстаза, – продолжает Нисралла, не сводя с меня своего пристального похотливого взгляда, и я уже начинаю покачивать в такт его словам своими пышными упругими бёдрами.

Бёдрами спелой тридцатисемилетней женщины!

– Люди много говорят, мой господин, – смеюсь я низким хриплым смехом, разворачиваясь к нему спиной и продолжая танцевать, а сама беглым профессиональным взглядом оцениваю обстановку.

Не вижу никаких камер, возможно, в своей спальне этот придурок не захотел их устанавливать, чтобы никто не смотрел на его милые семейные оргии по телевизору. Иначе всё уже давно бы просочилось в интернет. И мы бы его вычислили.

Но зато я вижу двух его охранников, которые с невозмутимыми лицами смотрят куда-то вдаль, перед собой. Как будто их не интересует происходящее.

Правда, у одного из них очень подозрительно топорщится ткань в области паха, но это, видимо, такой фасон штанов, усмехаюсь я про себя.

Ну что же, значит, долгие часы изнурительных тренировок и занятий восточными танцами не прошли даром, даже если эти жестокие мужчины, повидавшие на своём веку всё, пускают розовые клубничные слюни на мою аппетитную, подрагивающую в ритме танца, попку.

Вижу только одну дверь из этого будуара, возле которой как раз и стоят эти два охранника.

Ну что же, продолжаю танцевать…

Я взмахиваю своими голыми руками, на которых мелодично позвякивают ряды тонких ажурных золотых браслетов, и снова начинаю отбивать ритм, наклоняюсь и расстёгиваю тонкие ремешки на своих алых туфлях, отшвыривая их в сторону.

Я наращиваю темп, приближаюсь к Нисралле, который зачарованно наблюдает за мной, и по капелькам пота, выступившим на его лбу, я понимаю, что клиент уже созрел.

Наклоняюсь к нему и начинаю тряску грудью, затянутой в узкий корсет, касаюсь кончиком пальца своих губ и провожу подушечкой пальца по его нижней губе, и чувствую, как он заметно напрягается от моего прикосновения.

– Не знала, что ты предпочитаешь это делать при зрителях, – киваю я в сторону охранников. – Но если ты так желаешь, мой господин… Чтобы они тоже смотрели, как я…

– Не думал, что так быстро ты сможешь разжечь меня, – хрипло отвечает этот похотливый террорист. – Люблю спелые фрукты, прямо как ты, – уже в нетерпении стягивает он с себя свою просторную рубаху, и я вижу его покрытую боевыми шрамами и густой растительностью грудь.

И я ещё раз удивляюсь про себя: если не знать, что передо мной чудовище, на счету которого тысячи, если не больше, невинных жизней, то он мог бы показаться весьма привлекательным. Очень.

Но я вижу его насквозь. Его гнилое испорченное нутро, и это у меня вызывает только рвотные позывы. Не больше.

К тому же, в моей жизни был только один настоящий мужчина, которого я так и не смогла никем заменить, сколько не пыталась.

Потому что я всех всегда сравнивала только с ним. И сравнение было в его пользу.

Я не видела его больше десяти лет, но та острая боль от измены так и засела острым осколком стекла в моём сердце…

Я так и не вышла замуж. Точнее, я замужем. За своей работой.

1 2 3

Премиум

4.18

(11 оценок)