Стас
Урок математики начался, а Орловой всё не было. Я не нервничал, чёрт возьми! Я психовал! С каждой минутой возрастал риск, что кто-нибудь из учителей застанет рыдающую Орлову в туалете, а она ведь сразу меня сдаст. Второй день подряд идти к директору не хотелось.
– Наталья Степановна, можно выйти? – я поднял руку и даже встал, чтобы училка не смогла меня проигнорировать.
– Матвеев, урок только что начался, – возмутилась она.
– Он сегодня после физры контуженный, – крикнул с задней парты Димка.
– Иди, Матвеев, – раздражённо проговорила Наталья Степановна.
Я вышел из класса и поторопился в женский туалет, открыл дверь и прислушался. Тихо, как в гробу!
– Пискля?
Мне послышался звук из дальней кабинки, я вошёл в туалет и приблизился к тому месту.
– Пискля, выходи!
Дверь начала открываться со стороны коридора, у меня душа в пятки ухнула. Если меня здесь застанут, то всё – труба. Лучше бы с сигаретой поймали за школой, чем в женском туалете. Я толкнул дверцу кабинки, конечно, Пискля пряталась именно там. Пришлось толкнуть её и самому влезть внутрь. Я прижал ладонь к губам девчонки, чтобы она не начала вопить, как резаная курица. Пискля выпучила на меня глаза, но услышала голоса и не стала выдавать меня. Хорошо, или плохо? Пискля каждый раз поступала по-идиотски, так что я уже не мог предугадать, что от неё ожидать.
Танька
Мне нигде не было спасения от вездесущего Матвеева! Все ждали, что начну плакать, но я сбежала в туалет. Но и здесь меня нашёл Матвеев. Мы стояли в кабинке и ждали, когда уйдут девчонки. Этот козёл ещё и рот мне ладонью зажимал! Я оттолкнула его руку и презрительно скривила губы. Если сейчас ему всё выскажу, это хоть как-то подействует? Или бессмысленно говорить с тупым качком?
– Слушай, Стас…
– Пискля, ты опять вздумала меня подставить? – Матвеев мне и слова не дал сказать, сразу же перешёл в наступление. – У меня, между прочим, курица ты тупая, сотрясение башки.
– А тебя, что ли, мозги там были? – искренне удивилась я.
Матвеев схватил меня волосы и намотал их на запястье, у меня кровь застучала в висках от его наглости и… близости. Чёрт, он был красивым! Правда, красивым.
– Давай проясним, Танечка, наши непростые отношения, – прохрипел Матвеев.
Я услышала, что в туалет снова кто-то вошёл. И если нас здесь застукают, то будет скандал на всю школу. Я не могла допустить, чтобы к проблемам по математике, добавились бы ещё проблемы по поведению. Мама ведь тогда обозлится на меня и запретит праздновать день рождения, а вот к Машке Евсеевой метлой погонит. Чёрт, что же мне делать?!
Стас
Я снова оказался в ловушке! Зачем вообще пошёл за этой дурой? Пискля смешно округлила глаза, привстала на цыпочки и… поцеловала меня! Чёрт!
– Матвеев! – у меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди от громкого голоса Афанаса, нашего директора школы. – Орлова!
Я отпустил волосы Пискли, но её запах и сладость чёртового шоколадного батончика остались на моих губах. Катастрофа!
– Афанасий Алексеевич, – затараторила Пискля. – Стас меня успокаивал, всё вышло случайно.
Я повернулся к директору, тот с нескрываемым удивлением смотрел на нас.
– Афанасий Алексеевич, а что вы делаете в женском туалете? – поинтересовался я у директора.
– Матвеев!
– Стас, заткнись! – взмолилась Пискля. – Афанасий Алексеевич, мы ведь ничего плохого не сделали.
– Вы урок математики прогуливаете, – строго вымолвил директор.
Я выдержал его взгляд, а вот Пискля…
Танька
Я была на грани отчаянья, Матвеев всё портил своим дерзким поведением. Директор нахмурился, значит, жди беды!
– Афанасий Алексеевич, Стасик сегодня на физкультуре мячом по башке получил, вот и пристал ко мне, говорит, что влюбился без памяти. Его ведь пожалеть надо! Что с дурака взять?
Я услышала сопение за своей спиной, кажется, Матвеев сейчас меня убьёт на глазах директора. Афанасий Алексеевич вдруг рассмеялся, глядя на нас, махнул рукой и отправил на урок. Я первой вылетела из туалета, следом за мной пыхтел Матвеев.
– Пискля, я тебя…
Я развернулась, гордо вскинула голову и ткнула указательным пальцем в грудь Матвеева. Чёрт! Это было очень больно! Словно я пальцем приложилась об асфальт.
– Ещё одно слово, и я пойду к твоим родителям?
– Чего?!
– Матвеев, ты реально меня достал, – процедила я сквозь зубы, мысленно жалея, что ткнула пальцем ему в грудь. – И я уже видела твоего отца. Будешь меня доставать, я приду и пожалуюсь ему на тебя. Понял?!
– Пискля, у тебя кишка тонка, – презрительно усмехнулся Матвеев.
Я уловила в его голосе нотки страха, значит, нащупала самое больное место этого самовлюблённого мажора.
– Слово даю!
– Попробуй, Пискля, – глаза Матвеева потемнели от злости.
– Жди меня вечером в гости! – меня аж затрясло от ярости и обиды.
– Шоколадку не забудь принести, – язвительно отозвался Матвеев.
– Принесу!
Стас
Почему девчонки такие тупые?! Мы вошли в класс, и Димка решил подшутить над нами.
– Вы, что ли, в туалете целовались?
Секунда, и на лице Пискли отразилось абсолютно всё, что мы делали в туалете. Она пискнула и покраснела, а затем ещё и виновато опустила голову. Все дружно загоготали. Пискля могла просто сесть на своё чертово место, но она вся сгорбилась и ещё спряталась за меня. Дура!
– Завидуй молча! – с ехидной улыбочкой осадил я Димку.
Ну, а что мне оставалось делать?! Не стоять же идиотом перед всем классом, когда Пискля нас топит. Боже!
– Орлова, Матвеев, сядьте! – потребовала Наталья Степановна.
Я уселся за первую парту. И что сделала Пискля?! Правильно! Эта дура села рядом со мной, Димка от смеха свалился от стула, со всех сторон послышалось неодобрительное шипение, а мне в затылок прилетел комочек бумаги. Больше всего я переживал из-за Машеньки. У неё скоро день рождения, а у меня тут острая фаза конфликта с Писклей. Надо будет после уроков объясниться с Машенькой. Мы же с ней всё-таки лучшие друзья! А Пискля… Я глянул на девчонку, её щёки были пунцовыми, а волосы, кажется, вздыбились. И тут я заметил, что за Писклей со второго ряда наблюдает Ник Фролов.
Смутные подозрения возникли у меня. Конечно, Ник мне жутко завидовал, тем более, что я второй раз за день стал центром внимания в нашем классе. Но Пискля явно была замешана в этом деле. Чёрт! Вот я же идиот! Пискля нарочно отвлекала меня во время игры, села-то она ведь специально неподалёку от меня. Ник знал, где я живу, и он подослал её ко мне вчера вечером. Что же ещё они задумали против меня?!
Танька
Стыд! Позор! Мне хотелось исчезнуть, чтобы никто больше не пялился на меня. Я сидела за первой партой рядом с Матвеевым и умирала. Второй день занятий в школе, меня все ненавидят, а теперь ещё и знают, что мы с ним целовались. Матвеев мог отмочить какую-нибудь свою дурацкую шуточку, но он всем признался. Как мне теперь посмотреть в глаза Машки Евсеевой? Все считали их парочкой, а тут вмешалась я. Соперница из меня плохая, скорее всего, просто побьют после школы.
– Орлова, хватит мечтать! – строгий голос Натальи Степановны вернул меня в жестокую реальность.
Я кивнула и открыла тетрадку, а затем увидела, как Ник смотрит на меня. Пристально так, со злостью, словно хочет шею сломать. Кажется, я попала! Урок длился невыносимо долго, жутко чесались коленки, ноги вспотели в чёрных колготках. Я еле дышала и думала о звонке, как о спасательном круге. И как только он раздался, схватила свои вещи, сумку и рванула из класса, даже домашнее задание не записав. Потом у Ивановой спрошу, сейчас надо было спасаться бегством.
Прохладный ветерок и яркое солнышко немного успокоили меня. Страх остался позади, а вместо него появилась дикая злость. Всему виной был Матвеев! Я зашла в ближайший магазинчик и купила самую большую шоколадку. Месть! Я направилась к дому Матвеева, чувствуя себя супергероиней. «Всё выскажу его родителям! – думала я, наполняясь внутренней силой и уверенностью. – Пусть знают, какого упыря они воспитали! Как он обижает девчонок! Как не даёт мне жизни в классе! А ещё про конфеты, которые он сожрал, расскажу»!
Мне повезло, кто-то выходил из подъезда, и я успела прошмыгнуть внутрь. Но оказалось, что самые настоящие испытания ждут меня впереди. Каждая ступенька давалась с трудом, моя решимость таяла, и когда я встала перед дверью Матвеева, то, кажется, перестала дышать.
Стас
Писклю было не догнать, впрочем, я знал, что она трусиха и завтра приползёт ко мне с извинениями. Осталось только немного подождать. Я нарочно стал собирать свои вещи медленно, пока все ломились домой. Ник тоже задержался, у него с парты на пол упали ручка и карандаш.
– Поговорим? – я наступил на карандаш и сломал его.
– Иди к чёрту! – окрысился Ник.
О проекте
О подписке