На той прогулке… мы были вместе. Он ушел, сказав… сказав, что должен что-то сделать… пока мужество не оставило его. Я подумала, что он просто хочет… рассказать ей. Но, возможно, он имел в виду…
В путешествии возникнет опасность, что ее укрощенные звери взбунтуются, и появится возможность снова причинить им боль. Похоже на абсурд, но это правда! Ей были нужны острые ощущения. Пуаро вздохнул:
держит и не отпускает. В ней было что-то… жуткое… и она осталась такой и после смерти. Я чувствую… я чувствую, как она Сара сцепила пальцы. Потом прибавила уже совсем другим тоном, обычным и непринужденным:
Впрочем… неважно. Понимаете, мне стало интересно, не вызывают ли эти цветы сенную лихорадку… Неважно! – Сенную лихорадку? – воскликнула мисс Пирс. – Помню, одна моя кузина прямо мучилась от нее! Она всегда говорила, что если каждый день прыскать в нос раствором борной…Пуаро не без труда отделался от рецепта кузины и от самой мисс Пирс. Закрыв дверь, он вернулся в комнату, удивленно вскинул брови и пробормотал: – Но я не чихал, в том-то все и дело. Я не чихал.
– Нет, – покачал головой Пуаро. – Просто обычный разговор. Понимаете, люди, как правило, говорят правду. Потому что это проще! Потому что не нужно напрягать воображение. Можно солгать один раз… два раза… три раза… даже четыре – но невозможно лгать все время. И тогда правда выйдет наружу.
– Ага, – сказал он. – Значит, не видите, так? Интересно. И как вы собираетесь это сделать? – С помощью методичного просеивания фактов и процесса логических рассуждений.
– Да, два факта, причем очень важных. На запястье мертвой женщины имелась отметина – такой след могла оставить игла шприца для подкожных инъекций. Правда, ее дочь утверждает, что это укол булавкой… – Какая дочь? – встрепенулся Пуаро.– Кэрол.– Да, продолжайте, умоляю вас. – И последний факт. Проверяя аптечку, я заметил, что мой запас дигитоксина значительно уменьшился.