Про умения колдуна

Харса начал рассказывать о том, что умеет, не спросив нас о том, с чем мы приехали. И, пока я это все слушала, мне все время хотелось покинуть это место. Было неуютно. Картина за окном отвлекала.

Перед моими глазами разворачивался быт обычной многодетной семьи – жена колдуна занималась домашними делами, дети тоже были вовлечены в процесс помощи по хозяйству.

Кто-то смотрел за гусями, кто-то кормил свиней или вывешивал постиранное белье, старший сын колол дрова для печи.

Дом отапливался по старинке. И меня снова это удивило. Не было в нем и канализации. Старый покосившийся деревнянный туалет находился на улице. Впрочем, мы же были в глухом месте. Откуда блага цивилизации?

– Я в колесо могу превратиться. И загипнотизировать. Порчу навести. – Хвастался мужчина.

– А толку от этого? – Перебивала его мама. – Ну превратишься ты в оборотня. А мне то от этого какая выгода? Я приехала свои вопросы решать.

Харса хохотал и добавлял:

– Вот возьму сейчас нож. Чиркну им. И не сдвинетесь с места.

Меня его диалоги обескураживали – выглядело это ребячеством, какой-то фантазией. Я все еще не верила в то, что мы прикоснулись к магии. Бутафория, думала я.

Харса брал нож с деревянной ручкой, чертил какие-то знаки в воздухе. И на меня накатывало оцепенение. Я хотела поднять руку или сдвинуться сместа, так как успела примоститься на стул, но не могла. Хотела выйти в туалет, но почему-то теряла силу воли.

– Ну как? – Глядя в глаза маме, любопытстовал человек, который был связан с темными силами.

– Впечатляет. – Согласилась мама. И добавила. – А где тут туалет? Неужели на улице?

Она сбивала с толку обычными вопросами колдуна. Того, кажется, забавляло такое положение вещей.

Удручающая картина

Когда мы с мамой вышли на улицу, уже совсем рассвело. И к колдуну стояла очередь из посетителей. Все они приехали на машинах. И выглядывали из окон или ожидали его у ветхого забора, который выглядел, как обычный частокол, местами покосившийся.

Пожалуй, Галя была больше всего задейстована в жизнь семьи. Она одна тянула на себе весь быт, исполняла роль помощницы и администратора при муже, что-то отвечала людям, которые были недовольны длительным ожиданием.

И выглядела замученной и раздраженной. Дети тоже носились туда-сюда, на которых она покрикивала.

Двор был большим, засаженным грядками. С хозяйством. И заканчивался лесом, уже не таким мрачным, как ночью. Росли также старые плодовые деревья. А одно было древним настолько, что почти раскололось пополам. Видимо, от молнии.

Несколько его веток обломились и печально свисали, придавая пространству неряшливый вид. Каркали вороны или другие птицы – их было так много, что становилось даже немного тревожно.

Пес, одинокий и старый, сидел на очень тяжелой цепи возле будки, и лаял лениво, неохотно на тех, кто заходил во двор.

Туалет вообще был настолько дряхлым, что мы с мамой побоялись в него заходить, когда Галя рукой нам показала на отхожее место.

Во мне росло убеждение, что мы зря сюда приехали. И нужно уже возвращаться домой. Толку не будет. Какое-то это странное и гиблое место.

Когда я подняла голову вверх, то увидела, что на том самом дереве развешаны мешки с чем-то и черепа животных. Мне показалось, что это типа чучела, чтобы птицы не склевывали урожай.

Другого объяснения я этой затее не нашла. И показала маме увиденное. Она удивилась.

Порча на смерть

Когда мы вернулись к колдуну, в доме стал раздаваться запах свежего хлеба. Видимо, супруга Харсы умудрилась уже не только постаивть тесто, но и заняться выпечкой. Сильно хотелось есть, но мы ведь не за этим приехали.

Мама, тоже проголодавшись, приступила к делу.

– Я дочь привезла тебе. – Начала она. – Чтобы ты ее вылечил. Она у меня хворает и сходит с ума. Это порча.

Колдун посмотрел на меня внимательно своим тяжелым взглядом, от которого мне опять захотелось спрятаться. И выдал:

– Ты права. Это очень запущенный случай. Смертью от нее уже пахнет. Нет. Не так. Она гниет изнутри. Будто умерла для всех, но живет.

Мама не отреагирвала на эти слова, которые точно отражали мое состояние. Я действительно не могла справиться с кровотечениями. И стала пахнуть кровью постоянно. Гемоглобин у меня упал до жутких показателей. Мне кололи капельницы в больнице, но как только я выписывалась, то снова из меня потоком хлюпала эта красная жижа.

Никуда выйти надолго из дома я не могла. Личной жизни у меня не было никакой. Это само собой разумеется.

По ночам я мучилась кошмарами. И просыпалась от того, что кто-то меня душил. Я орала. И боялась ложиться спать.

И вот эта худоба. Я превратилась в скелет. Волосы выпадали так, что по всей голове образовались проплешены. Собой я напоминала костлявую старуху, как будто кто-то украл мою красоту и молодость.

– Но что делать? Ждать ее смерти? – Спокойно спросила мама.

– А ты ждешь? – Удивился Харса, с жалостью на меня посмотрев.

Я опять попыталась забиться в угол. И скрестила руки на себе в закрытой позе.

Несмотря на то, что на улице стояла уже жара, так как солнце уже светило вовсю, мне было холодно.

– Тебе холодно? – Обратился ко мне клдун.

– Постоянно. – Кивнула головой я, чувствуя, как озноб усиливается.

К горлу подступала тошнота. В желудке заурчало. А низ живота заныл от боли – я испугалась того, что снова из меня хлынет кровь. И стала вспоминать, есть ли с собой у меня припас прокладок.

Стоит ли верить магии

После вердикта Харсы мы с мамой вышли из его дома опустошенными. Вернее, такой себя чувстовала я. Мама выглядела уставшей и возмущенной одновременно. Колдун предложил обряд для мамы и для меня.

Сначала нужно провести обряд маме. На возвращение достатка. В нашей семье тогда сложилась плачевная ситуация – родители потеряли при переезде на юг все – благоустроенную пятикомнатную квартиру, связи, статус, отец остался без работы и бизнеса, связался с женщиной, с которой собирался жить.

Некоторое время нам пришлось голодать. Есть одну картошку. Денег не было даже на хлеб. Мама принципиально не пошла работать уборщицей, считая, что зарабатывать деньги – мужская прерогатива.

Она страдала и пыталась вернуть свой статус замужней женщины. И воевала с соперницей. И в то же время спасала отца от приворота. Так ей объяснили бабки, по которым она поехала, отдавая последние деньги, которых и без этого катастрофически не хватало.

Мама верила в то, что без магии в семью благополучие не вернется. И согласилась пройти обряд. Харса предложил ей ровно в полночь согласиться быть голой в бане. Он будет читать там заклинания.

Мы усаживались в машину к брату, который сетовал на то, что мы пробыли у колдуна два часа. От этого очередь возле его двора образовалась огромная. Люди приезжали из других краев и областей.

С тяжелыми заболеваниями и ситуациями. Тоже от отчаяния.

– Есть очень хочется. – Произнесла мама. – Придется занять денег для обряда. Сказал, сколько не жалко заплатишь. Видно, что нужно кормить эту ораву. Столько детей, а жена, видимо, у него в качестве служанки.

– Тетя, ты веришь в то, что он настоящий маг? – Стал сомневаться Артур, выезжая на дорогу, которая была очень крутой, скалистой.

– Шарлатан обычный. – Резюмировала мама. – Чего он себе богатств не наколдовал?

– Может ему это не надо? Но нищета там жуткая. А ведь люди ему платят. – Стал осуждать Харсу кузен. – Как люди соглашаются жить в таком убожестве? Нет. Никогда бы я не вышел из своего многоэтажного особняка и не поселился бы в этой избушке на курьих ножках.

– Это от жены зависит. Но Галя, видимо, к нему привороженная. Или недалекая. Рожает каждый год по ребенку. Топит печь дровами и печет хлеб. Надрывается по хозяйству. Женщина сама выбрала для себя этот путь. – Стала рассуждать мама.

Пока мы возвращались по проселочным дорогам, мимо полей и гор, солнце уже висело высоко. И было очень душно, если бы не кондиционер в автомобиле Артура.

Я с тоской смотрела на мелькающие однообразные ландшафты, испытывая чувство голода и присулшиваясь к диалогу мамы с родственником. Меня удивляло в этой ситуации то, что мама согласилась на обряд, а сама обзывала Харсу мошенником.

Зачем тогда она соглашалась связаться с магией?

И второй момент был непонятен мне в ее решении. Она позиционировала себя очень религиозной. И всегда утверждала, что у нее отличные отношения с Богом.

Но разве вера не запрещает подобные вещи?

Когда я спрашивала маму об этом, она всегда раздражалась и повторяла, что совершает она такие поступки только ради сохранения семьи.

Хотя, скорее всего, мама просто боялась остаться одна. Без мужа и без денег. И спасала свое материальное положение, прикрываясь мнимой религиозностью.

Это очень удобно быть верующей, когда нужно. И отлично использовать магию в безвыходных ситуациях.

Кокетство

Больше всего маму беспокоило то, что при обряде она должна остаться обнаженной. Сам колдун тоже будет абсолютно голым. В бане в полночь.

– Увидит мои несвежие телеса. – Переживала мама.

Ей тогда было чуть больше сорока, и она хотела мужчинам нравиться. И нравилась, конечно же. Кокетничала. Хоть и в свойственной ей грубоватой манере.

Все приготовления к ритуалу наводили на меня недоумение – нужно было ждать полнолуния. И читать заговор, стоя в пентограмме.

Потом заплатить откуп тем силам, которые вернут благополучие. Для этого мама заняла крупную сумму денег.

И пыталась привести себя в порядок – покрасить волосы, брови. Даже трусы новые купила и пеньюар.

Как будто собиралась не к колдуну, а к любовнику. Возил ее туда все тот же Артур, который уверял маму, что больше никогда не свяжется с этой затеей. Но мама могла на него каким-то образом воздейстовать.

Приехала мама после обряда какая-то обновленная. И молчала о том, каким способом происходило все это действо. Дома она тоже ходила по двору с веником, разбрызгивая воду и читая заклинания. Потом, когда выпал первый снег, сеяла в него заговоренную мелочь.

Закапывала свои несчастья. Это был целый комплекс мероприятий.

Спустя некоторое время, в нашей жизни наступил просвет. Ритуалы ли подейстовали или так совпало, но неожиданно одна из маминых подружек, которой она отдала все деньги от продажи нашей квартиры, умерла.

А часть долга ей вернули братки, которых она привлекала с этой целью. Поскольку по-другому подруга и ее брат договариваться не умели. Они были аферистами и кинули полкрая на деньги. Но мама наивно полагала, что раз она очень близкая подруга, значит ее это не коснется.

Деньги не меняют людей – они лишь подсвечивают самые отвратительные или, наоборот, благородные их стороны.

Сам отец неожиданно бросил свою компаньонку и женщину, с которой собирался жить всю жизнь. И вернулся домой. Ему удалось с помощью ликвидационной комиссии, котору он возглавлял, выбить деньги из финансовой пирамиды.

У мамы и папы начался очередной медовый месяц. Они стали заниматься бизнесом вместе. И даже ждали очередного ребенка, которого маме выносить не удалось.