Сжимаю челюсти и озираюсь, еле-еле дожидаюсь того момента, когда мы добираемся до таверны и усаживаемся за столик.
– Жареную картошку и клубничный мусс, – заказываю я, а сама погружаюсь в статью.
“Девушки всей страны замерли, затаив дыхание. Последние новости из резиденции Правителя заставляют здорово волноваться! Его Мудрость принял очень важное и неожиданное решение. Он расторг брак с молодой женой, Эйвиолой Бранд, в девичестве Рознанд.
Хотя и ходили слухи о том, что внезапная и такая поспешная женитьба тогда еще генерала Бранда связана с беременностью его молодой супруги, это все оказалось лишь сторонними домыслами”.
На этом месте я громко фыркаю. Конечно, домыслами! Свадьба была связана с, так сказать, производственной необходимостью, а беременность оказалась не причиной, а последствием. Но кого это теперь волнует, ведь так?
“Заняв место Правителя, генерал Бранд, первый среди многих поколений Правителей, принял решение поступить так, как велит Закон драконов. Он дал свободу своей жене и направил все свои усилия на то, чтобы найти свою истинную и оставить после себя законного наследника.
Но, на счастье девушек (или наоборот, к расстройству), всех проверять Его Мудрость не будет лично. Он собирается воспользоваться новейшим артефактом.
Это уникальная и практически секретная разработка, созданная самим генералом Брандом. Артефакт позволяет найти истинную пару дракона, где бы она ни находилась, – указывает направление. Яркость свечения при этом свидетельствует о близости или дальности девушки”.
На иллюстрации рядом изображен сам этот артефакт.
– Ну… Обманщик! Просто наглый и беспринципный врун! – вслух взрываюсь я, а посетители таверны начинают на меня оборачиваться.
Я добавляю к своим обзывательствам еще пару недостойных леди ругательств и прикрываюсь газетой. Надеюсь, не все знают, как выглядит та самая Эйвиола Бранд, с которой развелся Его Мудрость, хотя мне сейчас очень хочется назвать Сайтона Его Наглость. Потому что на картинке тот самый артефакт, который я помогла ему доделать, который так хотел заполучить Вейн и который гарантированно указал на меня!
– Леди Эйвиола, – чуть слышно говорит мне Вергена и касается руки. – Я бы поостереглась привлекать к себе лишнее внимание. По крайней мере, пока что.
Я киваю и закусываю щеку, чтобы сдержать эмоции, и дочитываю статью.
“Испытания артефакта начнутся в следующий понедельник и продлятся до того момента, пока не увенчаются успехом.
Так что, девушки готовьте приданое! Возможно, именно у вас на пороге вскоре появится Его Мудрость и предложит выйти за него замуж!”
Комкаю газету и отшвыриваю на другой конец стола. Значит, мы не доделали артефакт? Значит, не работает, как надо? А я-то расстраивалась, что не оправдала его ожиданий! Оказывается, это Сайтон их не оправдывает. Как был вруном и обманщиком, так и остался.
Мне приносят мою картошку, но я на нее смотрю и понимаю, что хочу тушеных овощей с курицей – то, что заказала Вергена. Ну никак не эту картошку. А от вида клубничного мусса вообще воротит.
Вергена смотрит на мое кислое лицо и голодный взгляд на ее еду и понимает все без слов. Она спокойно меняет местами еду и желает приятного аппетита.
С жадностью набрасываюсь на еду, понимая, что за последние сутки практически ничего не ела. Но с другой стороны, утренняя тошнота не так уж и сильно донимала меня сегодня. И это радует.
Если сначала возмущение тем, что было написано в статье, ослепляло, то сейчас я начинаю взвешивать факты и меня очень, я бы сказала, слишком многое смущает.
Сайтон всегда твердил мне, что истинность – это сказки, но при этом я точно знала, что для драконов найти ту, что подарит наследника – огромная проблема. Он прекрасно видел наши метки, чувствовал связь и целовал, обнимал, доводил до исступления…
Но потом в один миг разорвал наш брак. Хотя ничто не мешало нам оставаться вместе и спокойно растить нашего ребенка.
Не нахожу тут логики. Вообще никакой. Только обиду, досаду и горечь. Все. Аппетит пропадает.
– Я тут видела неподалеку лавку артефактора, – отодвигая от себя тарелку, говорю я и протягиваю ей мешочек с монетами. – Ты спокойно доедай, расплатишься за нас. Я пойду. Встречаемся в гостином дворе.
Вергена собирается пойти за мной следом, но я не даю. Во-первых, мне хочется побыть одной. Мне это просто физически необходимо. А во-вторых, не вижу смысла нам обеим таскаться сначала по лекарским кабинетам, а потом по артефакторным лавкам.
Выхожу на свежий воздух и только теперь понимаю, что в таверне было душно. А здесь, даже несмотря на большое количество снующего народа, свежо.
Мостовые еще влажные – нас в дороге тоже немного застал дождь, но, похоже, здесь он был сильнее, раз в ямках до сих пор стоят лужи. В этих лужах золотятся лучи солнца, которые разлетаются в разные стороны брызгами, когда по луже пробегает паренек-курьер.
Иду к небольшой лавке со стеклянной витриной в квартале от таверны. Меня зацепили артефакты, которые хозяин выставил на обозрение. Это было не что-то хитрое и редко использующееся. Напротив, там лежали самые часто применяемые бытовые артефакты.
Я не прогадала – внутри ажиотаж из женщин разных возрастов и даже сословий. Это хорошо. Есть шанс, что мои артефакты заинтересуют хозяина, тогда я смогу через него их реализовывать. Главное, договориться о проценте.
Занимаю очередь и терпеливо жду своего часа. Все хорошо. Только душно.
– Леди Эйвиола? – слышу знакомый мужской голос.
Неужели меня кто-то мог узнать? Оборачиваюсь, и вижу Джеральда. Он-то тут откуда?
– Доброго дня, – улыбаюсь я, а он галантно касается губами тыльной стороны моей руки. – Какими судьбами?
Последний раз я видела его на балу, и тогда он намеренно спровоцировал ревность Сайтона, а потом увел его. Да и последний раз именно из-за письма Джера Сайтон улетел. Прислоняюсь к стене и пытаюсь отдышаться. И от воспоминаний, и от духоты.
– Родные места решил навестить, – он пожимает плечами. – Я тут родился.
Удивленно вскидываю брови.
– Прямо здесь, в артефакторной лавке? – немного плоско шучу я.
– Нет, что вы, – искренне улыбается Джеральд. – Здесь я только рос. Это лавка моего отца.
Если бы мои брови могли подняться еще выше, они бы непременно это сделали, а так я только удивленно охаю и перевожу взгляд на хозяина лавки – высокого жилистого, темноволосого… эльфа.
– Не удивляйтесь, леди Эйвиола, – Джеральд глухо смеется. – Меня подобрали случайно в одной из деревень и усыновили. И да, я счастлив.
Пока мы болтаем с ним, очередь рассасывается, и хозяин, наконец, обращает внимание на меня.
– Леди? Чем я могу вам помочь? – вежливо спрашивает он.
– Па, это скорее эта леди может тебе помочь, – обращается к нему Джер. – Я слышал из надежного источника, что у нее необыкновенные способности к артефакторике. Кстати, леди Эйвиола, это мой отец, Йозеф Такер, потомственный артефактор в десятом поколении.
Надо же! Я читала, конечно, что существуют такие династии, но даже не мечтала с кем-то из них познакомиться. Вздыхаю и потираю лоб. Кажется, как будто начинает кружиться голова. И хочется зевать.Они пробовали тут проветривать?
– Очень интересно, юная леди, – эльф заинтересованно смотрит на меня и указательным пальцем поправляет очки, съехавшие на самый кончик носа. – Тогда чем обязан?
Я достаю из кармана мешочек со своими улучшенными бытовыми артефактами и выкладываю перед Йозефом.
– Хм… Интересная… та… Кем… чу…
Он что-то еще говорит, но у меня перед глазами начинают плавать разноцветные круги, голова тяжелеет, а веки зарываются.
Открываю глаза и наталкиваюсь на серьезные, но сверкающие добротой глаза.
– Тише, леди, – говорит мужчина, склонившийся и проводящий надо мной каким-то артефактом. – Я почти закончил.
Ну, конечно, так я и осталась лежать после этих слов! Подскакиваю, но его твердая рука удерживает меня на месте. Артефакт мигает, загорается синим, а потом тухнет.
– Вот, теперь все, – мужчина убирает артефакт и отпускает меня. – Прошу прощения, не мог прерваться. Меня зовут Гордон Мортин, я лекарь. Меня позвал господин Такер, когда вы внезапно упали в обморок.
Я недоверчиво смотрю на него, поднимаюсь на локтях и немного отползаю.
Меня, похоже, перенесли в чью-то спальню, потому что я сейчас лежу на широкой кровати, покрытой темно-синим бархатным покрывалом. В комнате царит полумрак, и витает легкий запах лаванды.
– И… как? – спрашиваю, гипнотизируя сумку, в которую лекарь убрал подозрительный артефакт.
– Все почти в порядке, – он наклоняет голову набок, будто пытается удостовериться, знаю ли я сама о своем состоянии. – Для вашего положения.
Я медленно киваю, давая понять, что в курсе, и рассматриваю лекаря. Немолодой, с хвостом из длинных белых волос и немного крючковатым носом. Сложно рассмотреть его лицо из-за недостатка света, но почему-то мне кажется, что от его глаз разбегаются лучики морщин, выдающие человека, который любит улыбаться.
– Я оставлю вам пару настоек и сборов, – говорит он и выкладывает на тумбочку рядом пузырьки и бумажные свертки. – Для поддержания организма и… Нивелирования скрытых магических воздействий. От них только следы, но я не могу ручаться, что они безопасны.
Я напрягаюсь. Как давно на мне они? Откуда? Могли ли навредить ребенку? Сразу становится страшно. Не за себя, а за того маленького человечка, который уже растет во мне. Или дракона?
Почему-то это осознание приходит в первый раз. Надо будет заранее задуматься о том, где найти для него учителя, когда он решит, что ему пора обернуться.
– Что ж, я бы посоветовал вам еще полежать, но я вижу, что вы уже намерены вскочить и побежать, – шутит он. – Я вам помогу. Только не бегите быстро, мне уже немало лет, я быстро не могу.
Думаю о том, что была бы очень рада, если бы этот лекарь согласился поехать со мной в домик. Нравится мне его деликатность и умение шутливо журить.
Лекарь помогает встать, подает локоть, и мы спускаемся на первый этаж.
– Па, ты давно вообще тут проветривал? – возмущенно говорит Джеральд. – У тебя тут вечно толпы, а все окна законопачены.
– У меня весь дом сделан так, чтобы он дышал, зачем мне открывать окна и впускать в лавку лишнюю пыль? – отвечает эльф.
Как бы мне теперь завуалированно и совсем непонятно объяснить, почему мне стало плохо…
– Эта девушка не так давно побывала в очень непростой ситуации, – говорит Джер. – Слабость может быть ее отголоском.
А, может, и не придется ничего выдумывать. Вон, он сам прекрасно все объяснил.
– Я закрыл лавку, чтобы не тревожить эту милую леди. Ну, и чтобы повнимательнее ознакомиться с теми штуками, которые она принесла, – слышу в голосе заинтересованность.
Меня охватывает какая-то непонятная ревность к этим артефактам. Не хочется, чтобы кто-то в них целенаправленно копался. Это моя работа!
– Господа, спасибо, мне уже легче, – я подаю голос и обнаруживаю, что мы с лекарем спустились. – Видимо, это всего лишь усталость. Мы всю ночь добирались до города.
Джеральд внимательно смотрит на меня и прищуривается. Тут дверь резко распахивается, я не успеваю моргнуть, как обнаруживаю сцепившихся между собой Вергену и Джеральда.
– Вообще-то, на двери было написано “Закрыто”, – блокируя руку с ножом, говорит Джер. – Могли бы хотя бы постучаться.
– Туда, где моя госпожа, я вхожу без стука, – цедит Вергена и переводит недобрый взгляд на лекаря.
– Даже в ее супружескую спальню? – ухмыляется уголком рта он.
– Если нужно будет, и туда зайду! – Вергена начинает рычать. – Что вы делали с леди Эйвиолой?
В ее глазах столько решимости, что я понимаю, что пора вмешаться.
– Вергена, все хорошо. Мне стало немного душно, поэтому меня осмотрел лекарь.
Служанка расслабляется, опускает руку и отступает.
– Вам уже лучше? – она отступает на шаг и незаметно прячет нож в рукаве.
Но Джеральд не был бы правой рукой Сайтона, если бы не умел видеть глубже.
– Значит, все же есть о чем беспокоиться? – уточняет он. – Это последствия того, как на вас напали демоны? Или случилось что-то еще?
Джеральд переводит вопросительный взгляд на лекаря.
– Леди вполне здорова, – говорит он и накрывает ладонью мои пальцы в сгибе его локтя. – Но я бы убедительно просил поберечь вашу невесту.
Я было хотела перевести все в шутку, сказав, что господин Мортин ошибся, но он продолжил:
– В ее положении переутомление и лишнее волнение противопоказаны.
Кручу в руках артефакт-поисковик. Тот самый, который доделала Эйви. Который указал на нее. И который я теперь испорчу и использую в своих целях.
Нет, портить точно не буду, буду время от времени бередить душу и проверять, где она. Говорят, что истинная связь не рушится, даже если сделать очень больно.
Я проверял. Дважды.
Только в отличие от того, что было семь лет назад, теперь я чувствую Эйви в сотню раз сильнее. Даже на таком расстоянии до меня долетают отголоски ее эмоций. Я ожидал, что мой поступок ударит по мне рикошетом, но не думал, что так сильно, отрезонировав с моими собственными ощущениями.
Но не все чувства Эйви оказываются мне понятны. Есть что-то странное, что-то, что она будто пытается скрыть…
– Ну и что ты решил? Все-таки просрать свое счастье? – склонив голову набок и выгнув бровь, спрашивает Виола и выводит меня из задумчивости. – Как ты собираешься настроить этот артефакт на меня?
Истинная дочь своей матери. Только еще более искусная и хитрая.
Виола сидит на диванчике, вытянув длинные ноги, обтянутые кожей со специальной пропиткой. Не то что копьем не проткнешь – мечом не разрубишь.
Стройная, гибкая, с длинными светлыми волосами волнами, ниспадающими до самой талии, она всегда привлекает внимание всех мужчин – неважно какого возраста и статуса. И этим, конечно же, пользуется.
Однажды она попробовала использовать свое очарование на мне и получила знатный щелчок по носу. Я могу рассматривать ее, признать, что изгибы ее тела практически идеальны. Но стоит мне закрыть глаза, я вижу только Эйви.
Ее наивные глаза, губы, к которым хочется припасть и пить ее, жадно, долго, понимая, что все равно никогда не утолишь эту жажду, потому что она лишь сильнее будет разгораться.
Одним легким движением Виола подкидывает кинжал под самый потолок, а потом ловит двумя пальцами. Он так незаметно исчезает из ее рук, что это напоминает волшебство, если не знать, что теперь кинжал в рукаве девушки.
– Просто не буду его даже активировать, – бросаю ей я. – Как он работает, никто, кроме Эйвиолы, не видел, к счастью. Поэтому сделаю краткую иллюзию, что он указал на тебя, этого будет достаточно.
– Как у тебя все просто. А там всякие метки и прочее? Неужели они не захотят других доказательств? – Виола подходит к моему креслу и опирается на спинку. – Жарких поцелуев?
Даже на миллиметр с места не двигаюсь, закрываю глаза и открываю, а девушка теряет способность двигаться. У должности Правителя свои преимущества, например, неограниченная возможность черпать из источника. Любой, даже середнячковый, даже минимальный магический потенциал возрастает до необъятных размеров.
Что уж говорить про мой. Мой дар и мое проклятие. Опасность для Эйви. Точнее, теперь только одна из опасностей.
Виола недовольно пыхтит над ухом. Ухмыляюсь, пусть подумает, с кем связывается, прежде чем провоцировать. Отпускаю путы и подхожу к столу, пряча артефакт в секретный ящик.
– Можно было и словами, – фыркает Виола. – Обойдусь без поцелуев. И когда мы расскажем о нашей неземной любви с первой встречи?
Перевожу взгляд на нее. Вопрос правильный. Но нужно время – чтобы все узнали, что я активно ищу истинную, а потом безумно радуюсь, что наконец-то нашел и теперь никуда уже не отпущу. И отвести внимание от Эйви посильнее.
– Предполагаю, будет странно, если это займет меньше недели, – задумчиво говорю я. – Сейчас газета с новостью разлетится по стране, а потом придадим огласке “счастливую находку”. Но до этого тебя здесь никто не должен видеть. Ни единая душа.
– Пф, – она отмахивается. – Не переживай. Даже если увидят, тут же забудут. Твои чары по отведению глаз настолько хорошо работают, что мне порой кажется, я уже сама забываю, как выгляжу в зеркале.
Недовольно смотрю на нее. Сейчас не до шуток. Слишком многое стоит на кону, самое ценное из которого – жизнь Эйви. Я даже Джеральда отправил в городок, который ближе всего расположен к ее домику, тем более что он из тех краев.
– Ладно-ладно, бука, – она качает головой. – Как там мама? Не вешается со скуки в этом поместье? Там же делать нечего.
– Вергена, в отличие от тебя, не спорит и не ерничает. К слову, если ты забыла, ее ранили именно там, где, казалось бы, не могло быть нападения, – напоминаю я Виоле.
Она морщится от этого. Как бы она ни хотела от этого отмахнуться, я был прав. Игривое настроение Виолы почти сразу теряется – между Вергеной и ею были редкие, практически невозможные в среде тайных агентов, теплые семейные отношения. Поэтому воспоминание о ранении Вергены ее ранит. Зато должно заставить серьезнее отнестись к ситуации.
– Я свяжусь с тобой, – заканчиваю разговор.
Виола почти бесшумно выскальзывает через окно, а я остаюсь один в своем кабинете.
Любые близкие отношения – слабость. Даже дружба. Беру со стола данные допроса Вита. Что-то в нем мне не дает покоя, заставляет возвращаться вновь и вновь.
А рассказал он тогда много интересного.
О проекте
О подписке