Глава 5. А в лагере всё спокойно.

– Здравствуй, мальчик, которого я должен слушаться!

Именно так поздоровался с Максом мужчина лет сорока пяти, с русыми спутанными волосами и гетерохромией, когда подросток вышел на трап Куба. Такое начало разговора показалось Хайту очень странным, и он окинул взглядом беспардонного гражданина.

Широкая беспричинная улыбка во все тридцать два зуба сияла на его лице. Глаза, один из которых был светло-голубым, а другой ярко зелёным, были так вытаращены, что, казалось, вот-вот вывалятся из орбит. Неизвестный мужчина очень резко протянул Максу руку для рукопожатия. Мальчик не спешил отвечать гражданину тем же.

Анализируя детали, Хайт пришёл к выводу, что либо этот мужчина – актёр, который явно переигрывает, либо сумасшедший, ведь такое поведение адекватным людям точно не свойственно. Подросток решил не забывать, что его отправили сюда следить за работой, а не за сумасшедшими, поэтому проигнорировал рукопожатие.

– Здравствуйте, мужчина, которого, судя по всему, прочили мне в помощники. – мальчик постарался сказать это как можно более деловым тоном.

– Именно так! – почти закричал гражданин и вскинул руки в воздух. – Разрешите представиться, Андрес Финсток.

Финсток присел в глубоком реверансе и чуть не упал. Макс не знал, смеяться ему или плакать. Ведь то, как вёл себя гражданин, было очень даже забавно, а вот то, что именно этот человек будет помогать ему со всеми делами, никак не предвещало ничего хорошего.

Подул очень холодный, сильный ветер со снегом. Снежинки были мелкие. Они буквально впивались в кожу. Северный лагерь, ничего не скажешь! Деревья не очень высокие и довольно-таки редкие, так что от сногсшибающих потоков ледяного ветра ничуть не спасали. На улице было, примерно, минус восемнадцать и относительно тонкая куртка не согревала подростка.

– Разрешите провести краткую экскурсию, а после я провожу вас в ваше жилище? Андрес хоть и был слегка шизанутым, но соображал, вроде, нормально.

– Да. – Хайт поёжился от холода. – Да, это было бы кстати.

Макс спустился с трапа, и как только он сделал пару шагов в сторону Финстока, Куб тут же начал подниматься в небо. Мальчик почувствовал неизбежность происходящего, но не жалел о своём решении. София была права. Если он хочет помочь, надо справляться со своими эмоциями. До добра они точно не доведут.

Подойдя к Андресу, подросток осмотрел окружающую его территорию. Около полусотни мужчин очищали отдельные участки от снега и раскапывали землю. Это, должно быть, адский труд – на таком морозе под слоем снега искать какой-то древний артефакт! Финсток снял свою стеганую безрукавку, которая была надета у него поверх куртки и накинул на Макса.

– Спасибо! – поблагодарил подросток, тут же застегнув на себе жилетку и засунув руки в карманы.

– Особо и показывать нечего! – начал Андрес и семимильными шагами пошёл в сторону небольшого лесочка. – Здесь мои ребятки уже все осмотрели, и ничего не нашли. – мужчина ткнул пальцем в один из секторов, отделённых синей лентой. – И тут тоже ничего! – он указал на другой. – И тут! И там! И даже вон там! Нигде! Ничего! Нет! – заорал Финсток. – Честное слово, такое ощущение, что здесь вообще ничего нет, кроме карликовых берез!

На несколько минут глаза Андреса стали пустыми и он выпал из реальности, улыбка сползла с его лица. Максу даже стало немного страшно. Он как будто очутился в фильме ужасов. Именно так, как сейчас выглядел Финсток, обычно изображают сумасшедших серийных убийц. Мальчик уже хотел одёрнуть мужчину, ведь пауза затянулась. Но как только он поднял руку, гражданин встрепенулся и привычными для себя широкими шагами быстро поскакал в прежнем направлении.

Когда они подошли поближе к лесочку, оказалось, что там стоят семь домов. Они были невысокими, но очень длинными. Пологая, почти плоская кровля собирала на себе снежные сугробы. Окна были под самой крышей. Их и окнами-то назвать было трудно, скорее небольшие форточки. Дома были сделаны из массивных брёвен и это напомнило Максу его домик в Единогласном. Какой бы поганой и бесчестной ни была АнтиВенторская Бригада, но домики Колледжа Хайту всегда нравились.

Андрес провёл подростка в один из домов. Внутри тоже было вполне неплохо. Семь кроватей, стоящих в шахматном порядке вдоль стен. У каждой стоит тумбочка и неяркий, но с тёплым светом торшер. Всё было в естественных коричнево-чёрных тонах. Ни одна из кроватей не была заправлена. Казалось, будто из них поднялись буквально пару минут назад. В конце длинной комнаты дверь, именно к ней Андрес и подвёл Хайта.

– Работёнка у тебя, как я понял, будет нервная! – Финсток распахнул дверь. – Поэтому я попросил своих ребят соорудить тебе отдельную конуру. Они у меня ненормальные, так что в одной комнате ты с ними точно свихнешься! – мужчина залился надрывным смехом, а потом резко его оборвал.

Помещение было скудно обустроено. В дальнем правом углу стояла кровать, у левой стены стеллажи с бумагами. По центру стол с двумя стульями рядом. Макс насчитал на стенах восемь двойных бра. А прямо на противоположной стене от входа длинная вешалка.

– Благодарю! – начал Макс. У него появилось пара вопросов, и он стремился поскорее их задать. – А в каком смысле «ваших ребят» и в смысле «ненормальные»? – Мальчик прошёл в комнату и сел за стол.

– Моих ребят в смысле «моих ребят»! – протянул Андрес и тоже уселся за стол. – Я глава Нейтральной стороны!

– А разве не Верманд глава Нейтральной стороны? – Хайт немного запутался.

– И он тоже! – быстро дополнил гражданин. – Ты что, думал те пятьдесят тысяч, зарывшихся в землю, это все, кто входят в Нейтральную сторону!? Думаешь, в Сабэне так мало людей, которые хотят сбежать от войны!? Да в Сабэне десятки таких селений. Те, кто боятся, залазят под землю! Некоторые не жалеют сил и времени и строят подводные города! И в каждом селении по сорок – восемьдесят тысяч человек! И у всех свои главы…

– А почему вы считаете своих людей ненормальными? – мальчика этот вопрос интересовал больше, чем предыдущий.

– Потому, что они такие же, как и я! – прошептал Финсток и, с какой – то непонятной для Макса надеждой в голосе, спросил: – Ты ведь считаешь меня ненормальным!?

– Честно, пока не определился… – подросток исподволь продолжал смотреть на мужчину. – Может, если вы мне объясните, почему считаете себя таковыми, я определюсь быстрее.

– Ты хочешь это услышать!? – Андрес пододвинул свой стул поближе к Максу. – Тогда я тебе расскажу! Мое отделение Нейтральной стороны было самым многочисленным последние пять лет! Под моим началом ходили сорок четыре тысячи Омнисцентов и пятьдесят три тысячи Полифаснетов! И мы не прятались, как остальные, а спокойно жили на самом севере Сабэна. Оборонялись от набегов АВБ при необходимости, ведь они приходили по десять – двадцать тысяч и справиться с ними было легко! Но однажды их пришло больше… – Мужчина снова на несколько секунд выпал из реальности, будто вспоминая, а потом закричал. – Намного больше! Мы сражались, сражались сколько могли, а потом они пустили какой-то газ и все отрубились! Мы очнулись через сутки. Над нами издевались, издевались ради забавы! Они говорили, что мы им надоели! Они неделю не давали нам есть, убивали друзей у нас на глазах… Нас унижали! – мужчина стукнул кулаком по столу. – А потом отпустили… Но, к тому времени, от моего отделения не осталось и десятой части. АВБ убила моих людей! Мы, оставшиеся, стали такими! Мы, конечно, можем быть нормальными. – Финсток поменял свой прежний, надрывистый и тяжёлый голос на медленный, спокойный и довольно приятный. – Можем быть адекватными, спокойными. Но быть ненормальными нам проще. Слишком тяжело возвращаться после такого к душевному равновесию.

Хайт анализировал всё рассказанное Андресом, и понял, почему Константин сказал, что они найдут с ним общий язык. Будто Макс сам старался уйти от гнетущих мыслей, и погрузиться в чужой внутренний мир, настолько он виделся ему интересным. Но при этом подростку Финсток показался не очень приятным типом. Этот диссонанс и вызвал у мальчика желание общаться с этим человеком.

– ПТСР. – прошептал себе под нос Хайт.

– Что-что!? – переспросил Андрес.

– ПТСР. – Макс повторил. – У всех вас посттравматическое стрессовое расстройство. Играйте-ка вы почаще в тетрис.

Финсток посмотрел на подростка так, будто тот сам сумасшедший и перевёл тему разговора в другое русло. Он подошёл к стеллажу и вытащил оттуда стопку бумаг. Положив их на стол, он начал объяснять мальчику, что это отчёты, которые он теперь должен будет регулярно отсылать в ВКЗ.

Три с половиной часа Андрес объяснял, как отчёты должны быть оформлены, какие существуют сокращения, как точно рассчитать обследованную площадь… К концу лекции у Хайта уже уши в трубочку сворачивались и кипел мозг, но финальная фраза заставила мальчика подскочить с места.

– А в принципе, от внука Вентор по связи и так всё выслушает! И без всяких отчётов!

Макс выругался. Ему страшно хотелось запустить в Финстока чем-нибудь, но мысль его сбило желание поесть. Живот предательски заурчал. Гражданин встрепенулся и как будто опомнился и взглянул на часы.

– Норны! Два часа ночи! – мальчик не понял, к кому было это обращение. – Ужин уже полчаса как идёт!

– У вас ужин так поздно? – удивился подросток.

– Так рабочий день начинается с рассветом! – объяснил Андрес. – А тут светает в начале двенадцатого… Вот и приходится работать допоздна! Пошли скорее, а то без нас всё сожрут!

– А в каком корпусе у вас столовая? – поинтересовался Хайт, но гражданин его не услышал, так как уже полным ходом несся на улицу. Макс поспешил за ним.

Как только они оказались на улице, подросток тут же впал в ступор. Недалеко от домиков горел огромный костёр, на котором жарилась коровья туша. Вокруг стояли люди, и пели какие-то народные песни. Это выглядело настолько… красиво! Прямо потрясающе! Мальчик не мог найти подходящих эпитетов, описывающих эту атмосферу. Он медленно подошёл к костру, не желая спугнуть сказку, которая стала явью. Все громко зааплодировали Хайту, не прерывая песни. Каждый подходил и здоровался с ним, кто кивком, кто рукопожатием.

Финсток взял нож и вилку, лежавшие на небольшом столике возле костра и отрезал себе немаленький кусочек от туши. Макс последовал его примеру. Несмотря на то, что мясо было без соли и специй, без маринада и соусов, оно было потрясающе вкусным.

Ещё около часа мальчик провёл у костра, слушая песни и попивая какой-то странный напиток, напоминающий медовуху. Народ начал потихоньку расходиться, и Хайт тоже отправился к себе. Бухнувшись на кровать, он моментально отключился. Эмоциональные перепады прошедшего дня дали о себе знать.

Биологические часы подняли подростка очень рано. За последние месяцы он привык вставать в половине седьмого и это утро не стало исключением. Макс поднялся и включил одну из бра. Обнаружив на стеллаже небольшой электрический чайник, банку кофе, рафинад и даже сухие сливки, Макс заварил себе кофе, выключил свет и сел за стол. В темноте мальчику лучше думалось. Он пытался понять, для чего он в этом лагере.

Здесь всё идёт своим чередом, все работают, так для чего же он тут? Вентор говорил, что здесь люди не верили в то, что действительно Хайт попросил их помочь… «Если им нужно было только убедить толпу, почему я не мог просто приехать, поговорить с ними и уехать обратно? Зачем мне оставаться тут?» – мальчик хотел потерроризировать свой мозг этими вопросами, но потом плюнул на это гиблое дело. Все равно он тут, и изменить ничего нельзя. Так что надо хотя бы помочь ускорить работу, лишние руки никогда не помешают.

Макс допил кофе и мысли пропали. Голова просто отказалась думать. Он смотрел в одну точку и слушал, как за тонкой стенкой храпят семеро здоровых мужиков. В комнате было слишком жарко и подросток, накинув куртку на плечи, поспешил на улицу, стараясь никого не разбудить.

Небо ясное, и было видно все звёзды. Странно, Сабэн точная копия Земли, и единственная разница – в небе! Звездная карта была совершенно другой, но Хайт заметил это только сейчас. Костер все ещё потихоньку догорал, ветра не было, и мальчик пялился наверх, как будто бы ища какую-то определённую звезду.

Макс не знал, сколько он провел времени за созерцанием небесных тел. Уже давно начало светать, но он не замечал этого. Единственное, что смогло его отвлечь, было то, что из одного из домиков вышел парнишка лет двадцати и поздоровался с ним.

– Здравствуйте, Макс. А что вы встали так рано?

– О, нет! Только прошу, не называй меня на «вы»! – простонал Хайт, очнувшись от своей пассивности. – Здравствуй. Просто не привык ещё к новому ритму.

– Ну, извини, не думал, что ты бы простил меня, если бы я сразу обратился к тебе на «ты». Все-таки ты теперь наш руководитель!

Парнишка снял остатки туши с вертела над костром и заменил огромным котлом. Подростку стало немного странно. Очень тонкие черты лица, светлые курчавые волосы и атлетическое телосложение делали парня похожим на эльфа.

– Я не руководитель! – возмутился Хайт. – Я не собираюсь тут особо ничего менять, я приехал помочь…

– Серьезно? – переспросил парень, как бы проверяя. – Ну, тогда поможешь мне притащить крупу из погреба?

– С удовольствием! – Макс с энтузиазмом подошёл поближе к новому знакомому, и они вместе выдвинулись дальше, вглубь лесочка. – Как тебя зовут?

– Я Скамли Йенсен. И, насколько ты уже смог понять, мои обязанности в лагере – готовить. Я повар.

– И, нужно сказать, отличный повар! – заметил мальчик. – Вчерашнее мясо было потрясным!

***

Макс старался абстрагироваться от общения со всеми в лагере, вел себя так, чтобы его не замечали и, желательно, считали, что его вообще не существует. Однако пока он разгребал сугробы на новом участке, он то и дело поглядывал по сторонам на остальных. Мальчик анализировал их поведение и с каждым разом всё больше и больше убеждался в правильности своего вывода, что это точно ПТСР. Он строил у себя в голове планы того, как можно было бы помочь всем членам Нейтральной стороны, но знал, что никогда этого не осуществит. На ужине он всегда отходил куда-нибудь в сторону и наблюдал за прекрасным костром и поющими людьми издалека. Подросток не хотел нарушать той идиллии, что царила там в те моменты.

Хайт подружился с Йенсеном, но времени вместе они проводили мало. За завтраком и ужином парень вёл себя адекватно, а вот в обеденное время он был сам не свой. Глаза красные, злой, как собака, нервный. За день до нового года он разгромил домик, в котором жил. Андрес хотел его выгнать из лагеря, чтоб тот шатался по морозу и, как он сам выразился: «Сдох где-нибудь в сугробе», пока Финсток его сам не покалечил. Подростку стоило больших усилий утихомирить разбушевавшегося Андреса, а уговорить не выгонять Скамли ему помогло лишь чудо.

На новый год Макс уговорил всех сделать рабочий день половинным, и к шести часам они уже расходились с поисковых секторов. Мальчик пытался отыскать в толпе Йенсена и пригласить к себе. Он хотел поговорить с парнем, ведь должна была быть причина, объясняющая его поведение. Найти Скамли не удалось, и он попросил Байдена, который жил с ним в одном домике передать, чтобы тот зашёл к нему.

В Сабэне было не принято ставить елки, но для Хайта это была обязательная традиция, от которой он отказываться не собирался. Ещё вчера вечером, уйдя пораньше с ужина, подросток обошёл близлежащий лес, в поиске хотя бы парочки еловых веток. К несчастью, вокруг их лагеря росли только берёзки и Максу потребовалось почти два часа, чтобы найти небольшую ёлочку. Он выкопал ее с корнем, притащил к себе в комнату и поставил в ведро.

Украшать ее было нечем, елочных игрушек здесь не было, но мальчик не пожалел свою старую красную потрёпанную футболку и, распустив ее на ленточки, повязал бантами на елку. Из белой бумаги он складывал звёздочки, кораблики и самолётики, и точно также раскладывал их на ветки. Как только подросток закончил с елкой, в дверь постучали. Вошёл Йенсен.

– А, Скамли, заходи! – обрадовался Хайт. – Кофе будешь?

– Привет, ещё раз! Не… Не хочу аппетит перед едой портить. Чего звал?

– Я хочу поговорить о вчерашнем инциденте. – Макс рукой пригласил товарища за стол. Тот сел и немного напрягся.

– Ты говоришь, как мой бывший школьный директор!

– Прости. – усмехнулся мальчик. – Я просто хочу тебя понять. Что не так?

– Что не так!? – удивился Йенсен. – Мы уже несколько недель торчим в глуши, разгребая сугробы и ищем то, не знаю, что!

– Но ведь это нужно для дела. – старался убедить парня подросток. – Если мы не будем этого делать, АВБ найдёт все части «моста» и все жители Земли погибнут и!..

– А нам то что!? – воскликнул Скамли. – Нам то, что до этого!?

– О, такие мысли очень опасны… – прошептал себе под нос Макс, а Йенсен продолжал.

– Почему мы должны из-за них, без радости, дохнуть от скуки тут!?

Кусочки пазла начали складываться в голове мальчика. То, в чем Хайт начал подозревать парня было слишком страшно, чтобы без уверенности заявить об этом, и подросток начал задавать наводящие вопросы.

– Так тебя напрягает безрадостная атмосфера?

– Именно она! – подтвердил Йенсен.

– И ты любыми доступными способами стараешься от нее избавиться. – это уже был не вопрос, а утверждение. Скамли нервно сглотнул и начал подниматься со стула, но на Макса нахлынула ярость, и он силой усадил его обратно. – У тебя часто красные глаза…

– Это давление! – оправдывался парень.

– Тебя раздражают любые мелочи…

– Это просто характер дурной! – Йенсен снова попытался встать, но Хайт держал его слишком крепко.

– И тебе скучно… Выворачивай карманы! – заорал подросток. Скамли дёрнулся и вытащил из кармана небольшой пакетик с небесно-голубыми таблетками. – Откуда это!? – заорал Макс.

– С собой привёз…

Мальчик схватил пакетик и рассмотрел таблетки. Такого он увидеть точно не ожидал, тем более на Сабэне!

– МDMA? Ты серьёзно? Экстази в Сабэне!? – подросток взглянул в глаза парня и ему показалось, что он вот-вот расплачется.

– Я их с собой с Земли привез. – начал рассказывать Йенсен. – Я ведь в этом мире только два года! А уже успел сбежать из АнтиВенторской Бригады и попасть к Нейтральным…

– Ты был в АВБ?

– Да. Моих родителей убили, когда мне было восемнадцать, Аварен не посчитал нужным отправлять меня ради полугода в Колледж, и вместо Единогласного упёрли сразу в часть. Я сбежал почти сразу и несколько месяцев слонялся по Сабэну, пока не наткнулся на Нейтральных Андреса, точнее то, что от них осталось. Я таблетки не пробовал ни разу до того, как попал в этот лагерь! Они валялись в рюкзаке, а сейчас…