Глава 1. Встреча

Время к вечеру. К Дагорским лесам подкрадывается мрак ночи, принося с собой звуки просыпающихся хищников. Их хрипы и сдавленное рычание теряется среди сотен деревьев. Веет холодом и смертью. Нужно поторапливаться, дабы беда нас не настигла.

Невольно я оглядываюсь назад, чтобы удостовериться в безопасности. Никого нет. Пустынно. Но это временно. Через час лес наполнится криками и болью. Нам лучше этого не слышать и уж точно не видеть тех, кто порождает кошмарные голоса.

Желтая листва опадает с деревьев и шуршит под ногами. Мы с Катериной ускоряем шаг по каменной дороге. Фонари освещают ее днем и ночью. Над головой стягиваются тяжелые серые тучи, пахнет сыростью и мхом.

– Еще час и будем на месте. Осталось немного. Я думаю, нам не о чем беспокоиться, – прерывает тишину сводная сестра. Ей пятнадцать, и она «мэрок» – неприкосновенная. В наших краях люди до семнадцати лет находятся под защитой города и военных. К мэрокам не применяются многие законы и запреты, – Мэри, может ты передумаешь и придешь на праздник? На площади будут такие гуляния! Говорят, пройдет отбор невест.

Качаю головой, сжав губы в отрицании.

– Нет, Катерина, меня там не будет. Тем более в отборе невест.

– Но…

– Даже не пытайся уговорить. Ничего не выйдет.

– А, ну да. Ты считаешь, что это пир во время чумы? Думаешь плохо веселиться, когда твари у стены? Но все совсем не так. Людям нужны положительные эмоции. Разве так плохо быть счастливым?

– Я не против праздника. Людям нужно веселиться, – сдержанно улыбаюсь, чтобы приободрить девушку. Сегодня она надела голубой плащ. Только он совсем не по размеру. На пару мерок выше положенного. Но без него никак, нам надо было обозначить статус Катерины для перехода по лесу. Голубой – цвет юности. Пока девушка в нем, ей ничего не грозит.

– Вот видишь!

– Однако на меня не рассчитывай. Я доберусь до своего блока и лягу спать. Очень устала.

– Ох…

– Прости. Сама знаешь, мне завтра вставать на рассвете.

– Как скажешь. Я хотя бы попыталась пригласить тебя с нами. И буду приглашать, правда не припомню, чтобы ты когда-либо проводила время с городскими.

– Не расстраивайся, Катерина.

Я легонько качаюсь холодной руки сестры в знак поддержки. Сестра не в обиде. Она привыкла.

Катя считается мне сводной по отцу. Она его дочь от второго брака. Долгое время я вообще ничего не знала о ее существовании, пока не случилась беда – родители погибли в Дагорских лесах. После трагедии, на протяжении пяти лет Катерину опекаю я. Временами бывает непросто, особенно с работой и жильем, за которое приходится платить, как и за еду.

Моя мать обеспечена. Но нам с Катериной почти не помогает. У нее всегда найдутся более важные дела, чтобы избежать встреч и разговоров. Но я тоже не добиваюсь встреч. Мы плохо ладим. В последнее время сильно отдалились на фоне личных разногласий, включая вопрос моей опеки над сестрой.

Но разве я смогла бы бросить девочку одну? Нет.

Катерина не похожа на отца и на меня. В отличие от нас, темно-русых брюнетов, она белокожая кудрявая блондинка с яркими голубыми глазами. Иногда, когда солнце касается ее рыжих ресниц, я вижу в зрачках желтые вкрапления. Они как будто светятся изнутри. А вот нос папин – короткий и вздернутый. Рост чуть больше полутора метров, совсем крошка. Носит косы, чтобы длина не мешалась, но всегда плетет очень необычно. Я так не умею и все, что могу – собрать свою длину в хвост.

Катя не создана для Дагорских лесов. В мертвой обстановке серого леса она будто цветок, уставший, но пылающий свежей юношеской нежностью. А тонкие губы постоянно трогает улыбка. И когда сестрица улыбается, ее круглый маленький подбородок чуть подергивается.

Сейчас Катя полностью поглощена мыслями о нарядах к празднику, о том, какие украшения наденет и чем подведет ресницы. Нужно надеть красивое платье, чтобы его непременно было видно из-под серого пальто, в которое одеты все горожанки, иначе ребята не заметят красивый наряд!

Мы возвращаемся с Хребта Морозного, с лекарствами для животных. Чтобы добыть их, пришлось идти на обман. Я часто так делаю и маскирую препараты в рюкзаке с яблоками. Торговля за пределами Дагора запрещена. Ее курируют военные Темного Горизонта. Те, кто были врагами, но стали нашими защитниками. Город и его окрестности полностью контролируются стражами.

Издалека доносятся крики вороновых птиц. Плохой знак. Мы с Катей ускоряем шаг, и я слишком поздно оборачиваюсь назад, чтобы предпринять попытку спрятаться. Из-за поворота к нам идут двое мужчин.

– За нами военные. – шепчу Катерине. Та вздрагивает и хватает меня за руку.

– Что теперь?

– Не знаю. Что бы ни случилось, не говори с ними. И не вздумай спорить. Веди себя тихо, как мышь, поняла?

Катя поджимает губы, чуть наклонив голову. Она прекрасно знает, как надо вести себя с Темным Горизонтом, вот только в дагорских лесах произойти может всякое.

– Эй вы! Стойте!

Мы разом замираем. Я оборачиваюсь, собрав руки одна на другую перед подолом платья в знак покорности. К нам приближаются стражи. Высокие, сильные с оружием наперевес. Тот, что без маски, седовласый, хватает Катерину за плечо. Он отнимает ее корзинку и вытряхивает содержимое на каменную дорогу. Красные яблоки катятся в разные стороны, следом падает белая кружевная салфетка. В этот момент второй, тот, что в маске, направляет ствол своей винтовки мне в грудь. Я роняю рюкзак. Его не досматривают. Страж полностью акцентирует внимание на мне.

– Ты, давай назад. Пошла!

Не сопротивляюсь. Знаю, с Катериной ничего не случится. Мэрок неприкосновенны. Даже военные считают их едва ли не святыми.

А у меня защиты нет. Я нарушила закон и вылетаю за границы охраняемых горожан. С нарушителями не разбираются. Решения принимают быстро.

– Еще! Вперед! В лес, дальше!

Его голос груб и низок. Мужчина низким басом требует подчинения. Пятясь назад, я ухожу с дороги к лесу метров на пятьдесят, пока не натыкаюсь спиной на дерево. Вздрагиваю и щурюсь, когда щелкает затвор.

– В вечернее время запрещено передвижение по мёртвому лесу, – сухо цитирует закон, страж, – Зверь не дремлет.

– Я задержалась, – едва дышу, но стараюсь отвечать ровно, – Виновата. Мы торопились, но к разрешенному времени не успели.

– Имя?

– Мария.

– Ты нарушила закон, Мария. Как горожанка ты больше не в ведомстве защиты, – он намного выше меня. Сильный и суровый. При желании одной рукой раздавит горло. Я чувствую опасность, жмусь, но сохраняю покорность, пока мрачная тень нависает надо мной, препятствуя побегу. От ожидания расправы пересыхают губы и тут голос незнакомца становится тихим, хриплым, подавляющим, – Я вправе распорядиться с тобой, как захочется. Ты молода, красива и должна понести наказание…

Мужчина проводит стволом винтовки вдоль по кофте и опускает к моим коленям, чуть поддевая подол платья.

Высокий широкоплечий военный в серо-черной форме стража относится к отряду бионов. Я вижу на стыках пластин его брони сложные механизмы с проводами и трубками, горящими яркими неоновыми цветами. Страж заражен и поддерживает в себе силы с помощью биологических плазменных жидкостей. Обычно прошлое таких военных весьма сложное. У мужчины был выбор между смертью и жизнью стража. Не стоит ждать пощады от того, кто прошел персональный ад, вынудивший его выбрать второй вариант существования. Зная, что сопротивляться нельзя, я едва дышу, но смотрю в горящие голубым глаза под черной полосой мрачной маски. Вжимаясь спиной в дерево, пытаюсь выиграть хотя бы пару миллиметров, в то время как военный приближается ко мне вплотную.

– Я в вашей воле и в ваших руках. Но, пожалуйста, моя сестра не должна ничего видеть. Она мэрок.

– Смеешь о чем-то просить?

Отвожу взгляд в сторону, но Страж дотрагивается рукой до моего подбородка, настойчиво возвращая взгляд к себе.

– Ты зря пошла этой тропой сегодня. Женщине нечего делать в Дагорских лесах.

Военный хватается за маску, в попытке снять ее. Он наклоняется к моему лицу очень близко, но за спиной доносится голос напарника с дороги.

– Там впереди огни. Слышишь? Надо уходить. Или ты решил задержаться в тени деревьев с этой девчонкой?

– Мрак, – ругается хрипло мучитель.

Я бросаю взгляд к дороге. Седовласый страж все еще держит Катерину за ворот, а та висит будто кукла. Брови домиком и смотрит под ноги, лишь бы не по сторонам, вдруг увидит плохое. Бедняжка побледнела от страха.

– Огни патруля, Веслав. Зачищают лес от тварей.

– Ммм, черти, вечно путаются под ногами, когда не надо! Ладно, отпускай мэрок. Я сейчас!

Седовласый принимает команду и подталкивает Катю идти вперед. Сам проходит чуть дальше, окончательно скрываясь из вида. В темнеющей тишине я слышу недовольный рык стража.

– Видишь, Мэри, тебе везет. Я не могу остаться. Значит нам придется перенести встречу! Говори, где живёшь?

Стражи привыкли получать все и сразу, а затем выбрасывать за ненадобностью. Этот же остался голоден, и я не могу врать.

– В Дагоре, – отвечаю быстро, – На улице Белой сирени, дом шесть.

– А ты умница. Я почти поверил, что ты случайно забрела в Дагорские леса так поздно, – мужчина отпускает меня, сделав всего пол шага назад. Он остаётся достаточно близко, я все еще не смею шевелиться, – Продолжим при встрече. Надень красивое платье.

– Какой цвет вам нравится?

Говорить с военными, тем более задавать вопросы, считается дерзостью. Страж не мог этого не заметить. Но я пытаюсь угодить, чем привожу его в замешательство. Страж потирает шею и, наконец, снимает защитную шапку-шлем. Теперь я вижу его глаза. Темные, почти черные, но с голубым огоньком в левом зрачке. Побочка от бионизации. Волосы и брови цвета воронова крыла, а кожа белая, пусть и запачкана дорожной пылью. На щеках трехдневная щетина, а под левым глазом от подбородка к брови тянется рваными зигзагами глубокий прерывистый шрам. Это зверь. Он изуродовал красивое лицо молодого мужчины тридцати лет, едва не сняв с того скальп. Шрам свежий и пугающий.

– Боишься меня?

– Восхищаюсь. Не каждый выживет после ЕГО когтей.

Незнакомец смотрит на меня с прищуром, замирает, а затем отталкивает и презрительно отвечает, – Надень белое. Цвет невинности остается чистым недолго.

– Квартира шестьдесят шесть, – добавляю я, когда тот отворачивается, – Вы не спросили.

– Угождаешь? – военный выжидает мгновение и возвращается назад. Я снова ударяюсь спиной о дерево и чувствую, как рука стража крепко обхватывает мою талию, прижимая к себе. Мужчина пристально смотрит в глаза и переводит взгляд на губы, – Будешь моей.

– Буду.

Я закрываю глаза и набираю полную грудь воздуха, когда тень наклоняется ко мне и сухие губы незнакомца требовательно пробуют мои уста на вкус. Коротко, грубо и прерывисто. А затем так же быстро мужчина толкает меня на сухую листву, быстро зашагав к дороге. Становится сильно темно, но я вижу, как Веслав оборачивается, будто бы случайно, после чего скоро скрывается за поворотом. И в тот же момент по каменной дорожке раздаются легкие быстрые шаги. Ко мне бежит моя Катерина. Испуганно зовет и рыдает, когда я выхожу к ней.

– Я так испугалась, Маша! Я думала он сделает что-то ужасное…

– Он хотел, но этот военный не похож на грязного разбойника, – проговариваю, а у самой губы дрожат. Толи от холода, толи от пережитого стресса.

– Откуда ты знаешь?

– Я видела тех, кто действительно желает зла. Им плевать на чистильщиков, и они не зовут девушек на свидание.

Катя выпучивает изумленно глаза.

– Он тебе понравился?

– Нет, Катя, нет. Но я постараюсь получить из этой связи максимум пользы.