Цитаты из книг автора «Адам Нэвилл»

Когда нам страшно и больно, разве мы бываем другими?

Правда, его разум был настолько пропитан страхом, что сон в любом случае не был вариантом.

И все? Больше мы ни на что не способны? После миллионов лет эволюции мы до сих пор поклоняемся знаменитостям, подкармливаем эго маньяков, пока они отнимают наши деньги, трахают нас в задницу и режут нам глотки! Это мы должны резать! – Кайл немного упокоился, ярость уходила. Закрыл глаза. Голова была как котел. – Я просто хотел сказать, что я все. Меня это достало. Жизнь. Работа. Люди. Их желания. Боже мой, – он на секунду представил, что живет один, выращивает хлеб и носит воду из колодца. А вокруг тишина. – Может, мне пора все бросить. Получу деньги, раздам долги и уйду.

Все эти люди… что с ними не так? Из-за чего это все? Из-за власти? Вот что власть делает с нами? Она издевалась над ними. Насиловала их. Грабила и убивала людей, которые отдали ей все. Перерезала им глотки. Хоронила их живьем! Почему? Они были обречены, как только ее встретили. Они были прокляты.

– Знаешь, в аэропорту я смотрел на людей. – Кайл запрокинул голову, лежа на полу, и уставился в белые плиты пенопластового потолка. – Куча народа думает сейчас, что у них есть зрители. Они играют на публику. Каждый воображает, что он на сцене. «Шоу имени меня». Фейсбук. Твиттер, чтоб его. Мобильные телефоны? Они не для общения, а для вещания. На аудиторию недоумков с айфонами. Стоит телик включить, пяти минут не пройдет, как увидишь очередную тупую дуру с белозубой улыбкой, которая выделывается на камеру.

Вокруг стучали капли дождя, и ветер выдавал звуки океана в далеких верхушках деревьев. Но никто ему не ответил. Никто не пришел за ним, теперь, когда он был готов без страха дать угаснуть своему измученному, уставшему и спутанному сознанию.

, оно хотело, чтобы его помнили и чтили. Как всех Богов.

Здесь больше некому приносить жертву, Люк. Поэтому Бог сам забирает то, что ему необходимо, понимаешь?

Эмперор», «Дарк Трон», «Бурзум», «Сатирикон», «Бэтори».

черного грима, покрывавшего глазницы, глаза казались еще более запавшими. Толстые губы тоже были выкрашены в черный, но под жаркой маской большая часть грима с них стекла. Теперь они ухмылялись, обнажая желто-коричневые, как сырая кукуруза, зубы. Длинные черные волосы, слипшиеся от пота, свисали маслянистыми веревками вокруг крупного скорбного лица. Темные линии, похожие на рубцы, шли от переносицы на лоб, придавая бледному лицу хмурое выражение. Глаза были холодными, ярко-синего цвета. В их пристальном взгляде читалось высокомерие и сознание собственной важности.