Глава 12

Кира

– Горе ты мое, – причитает мама спустя три часа примерки в салоне свадебных платьев. – Вот чем тебе то кремовое платье не понравилось?

– Оно не молодежное.

Сегодня я не в настроении. С утра меня ни с того ни с сего снова начало тошнить, а к десяти у нас уже была назначена примерка. Отказываться никак нельзя, так как свадьба уже через неделю. Понятия не имею, почему так быстро. Отец просто поставил нас с матерью перед фактом и добавил, что это не он так решил, а жених. Я-то ожидала, что никакой свадьбы не будет, а Кирилл назначил ее быстрее, чем я могла предположить. Хотя… несколько недель он, конечно, потянул. А затем резко решил с датой.

Что вообще можно успеть за неделю, если мы три часа подряд платье выбрать не можем? Мне ничего не нравится. Платья, конечно, красивые, но какие-то скучные, что ли. Однообразные, слишком пышные или узкие, длинные или короткие. Почти в каждом я нахожу, к чему придраться.

– Даже не знаю, что вам предложить, – растерянно говорит Ирина – владелица салона и по совместительству мамина подруга.

– Может, в другой салон? – решаю предложить я.

– Кира! – возмущается мама. – Придумала тоже… Этот – лучший. Почти все наши девочки здесь свои свадебные наряды покупали. Одной тебе ничего не нравится. Давай еще раз то, кремовое. Оно лучше всех было.

– Не хочу, – отвечаю с нажимом. – Мне оно не нравится.

– Кира! Нам еще туфли нужны, платье, пробная прическа. Ты представляешь, сколько дел? А организация? Хотя… кого я спрашиваю! Об этом ты вообще не думаешь!

Не думаю, тут мама права. Но это не потому, что я безответственная, а потому, что пышной свадьбы никогда не хотела. Я бывала на всех этих торжествах, и они мне категорически не нравятся. Куча незнакомых гостей, снующих туда-сюда с фальшивыми улыбками, бесконечные тосты от тех, кого молодожены в глаза не видели. Хорошо, конечно, что без конкурсов, но свадьбы, на которых я бывала, напоминали мне прием у какого-нибудь политика: скучные, серые, однообразные.

– Я сказала, что мне здесь ничего не нравится, – говорю уже с нотками раздражения в голосе. – По второму кругу перемерять ничего не буду.

– Ирина Александровна, – обращается одна из работниц салона к маминой подруге. – Может, предложить им новую коллекцию? Она только что поступила. Полчаса назад буквально.

– Не знаю даже. Там не поглажено еще ничего и не подготовлено. Не думаю, что…

– Несите! – командую я. – Только уберите сразу пышные платья, я их не надену.

Маме моя идея явно не нравится, но спорить она не решается из-за моей вспыльчивости. Сама не знаю, что на меня нашло, ведь обычно я спокойная, особенно с ранимой и чувствительной мамой. Видимо, гормоны, о которых мне все твердили, таки сказываются.

– Выбрала пять вариантов, – говорит та самая девушка. – Думаю, они вам понравятся.

Разложив платья, она ретируется, оставляя меня один на один с мамой и Ириной. Я иду на примерку. Возлагаю надежды на эти пять вариантов. Заниматься примеркой мне надоело, да и спина почему-то адски болит. Врач предупреждала, но я думала, это только на последних месяцах, когда живот уже будет большим.

Первое платье снимаю сразу же. В нем я выгляжу, как бабка на очередной распродаже. Мне не идет. Ирина приносит другое, затем третье. Четвертое меряю уже без энтузиазма. Первые три были настолько невзрачными, что я даже из примерочной не вышла. Хвастаться нечем.

Когда же вижу в зеркале свое отражение, понимаю, что это оно. То самое платье. Даже не застегнутое оно сидит как влитое. Обтягивает грудь и талию, да и ниже прямое, без излишней вычурности.

– Ну, что там? – не выдерживает мама и дергает шторку.

– Я выбрала, – сообщаю. – Застегни.

На платье мама смотрит подозрительно, но застегивает. Отходит и наблюдает со стороны. Я же кручусь вокруг своей оси у зеркала и понимаю, что точно выбрала. Красивый, расшитый цветами лиф, выгодно подчеркивающий мою, ставшую на размер больше, грудь, прозрачный сатин, ниспадающий вниз поверх прямой юбки. И, конечно же, открытые плечи. Я влюбляюсь в платье едва ли не с первого взгляда.

– Ты уверена? – хмурится мама. – Оно… простенькое.

– Уверена! – выдаю сразу же.

Мысленно я уже и прическу подобрала, и макияж. Хочу выглядеть стильно, но при этом максимально целомудренно, а это платье подходит как нельзя лучше. Образ невинной девы сразу же возникает в мыслях. В нашу первую ночь с Кириллом я была невинной, а он стал моим первым мужчиной. Хочу, чтобы он понял, что это не изменилось. Он остался единственным.

– Ладно, – нехотя соглашается мама. – Берем.

Из свадебного салона мы вываливаемся спустя еще час. Туфли взяли у них же, в салон забежали, выбрали прическу, макияж, маникюр и даже педикюр. Полный комплект, так сказать. Оставались украшения, но мы катастрофически не успевали в ювелирный магазин, где обычно покупали драгоценности. В другой мама идти не захотела, и было решено отложить поход до завтра. Время терпит. Все-таки мама права, больше времени займет организация, тем более, что я сразу отказалась от участия в выборе скатертей, украшений, бокалов и тортов. Все, что мне нужно на празднике – сам Кирилл. Даже гостей я бы соизволила не приглашать, но думаю, что тогда Багров вообще не явился бы на свадьбу.

– Завтра решим с украшениями, – говорит мама. – Ты точно решила, что не хочешь выбрать торт? Я тут нашла несколько вариантов…

– Нет! – обрываю ее, пока она не начала мне показывать. – Мне неинтересно.

– Да что ж с тобой?! – спрашивает на повышенных тонах. – Тебе совсем плевать, если свадьба будет неидеальной?

– Я бы предпочла оставить ее в тайне от нескольких сотен неизвестных мне людей. Так что да – мне без разницы. Для меня она будет идеальной.

О том, что у меня измерение идеальности состоит в наличии Багрова рядом, я умалчиваю. Мама до сих пор думает, что это он совратил меня, а разубедить ее в обратном я не могу. Мама личность творческая, в облаках часто витает, так что для нее я – тихий и спокойный ребенок. И поверить в то, что я уже выросла и могу принимать взвешенные решения, ей трудно.

– Можно мне за руль? – спрашиваю у мамы.

– Давай, – соглашается. – Я сегодня так устала.

К маминой машине я, конечно, не привыкла. Свой внедорожник мне нравится куда больше, но сейчас хочется отвлечься от мыслей о предстоящей свадьбе и сосредоточиться на чем-то другом. Ничего лучше дороги я придумать не могу, поэтому и предлагаю сесть за руль.

Мама размещается сзади и почти сразу утыкается в телефон, а спустя пару минут вообще засыпает. На дорогах пробки, поэтому не получается сосредоточиться. Мыслями то и дело возвращаюсь к предстоящему торжеству.

Представляю себе, каким оно будет. Как все произойдет? Будет ли у нас церемония? С каким настроением приедет Багров? Станет ли он меня целовать, когда все будут скандировать «Горько!»? Впрочем, какое «Горько!», господи, у нас такая публика, что там слово лишнее бояться сказать будут, а уж про кричать вообще молчу.

Вопросов у меня куда больше, чем ответов. И все же я думаю. Всегда мечтала о свадьбе. Настоящей, с белым платьем и кучей фотографий, с шампанским и обязательно в кругу родных и близких. На деле же… совсем не знаю, как все произойдет. От этого, конечно, страшно, но ведь потом… мы станем мужем и женой.

Невольно примеряю на себя его фамилию. Кира Багрова. Кирилл и Кира Багровы. Красиво, стильно, громко.

За мыслями даже не замечаю, как приезжаем домой. Мама просыпается, растерянно смотрит по сторонам. Сонная и растрепанная, выходит из автомобиля и говорит, что у нее разболелась голова и она отдохнет. Я киваю и иду следом. В гостиной меня задерживает Елизавета. Совсем, как в день, когда отец узнал о беременности, говорит, что папа ждет меня в кабинете. Идти не хочется, но я поднимаюсь. Между нами вроде как все конфликты уже разрешены, правда, мы так и не поговорили о моей связи с Багровым, а уже месяц прошел.

– Ты звал? – спрашиваю, предварительно постучав в дверь и просунув голову в кабинет.

– Да, входи.

Сегодня папа в хорошем расположении духа, не злится и даже указывает мне на кресло напротив своего стола, куда я тут же усаживаюсь.

– Вот.

Отец протягивает мне большую квадратную бархатную коробочку. В такой обычно дарят драгоценности, и я тут же тяну руки. Мы так и не успели ничего купить, но вдруг из того, что дарит папа, что-то подойдет к моему образу? Открываю коробочку и едва не ахаю. В ней определенно несколько миллионов, и я не уверена, что национальной валюты. Браслет, серьги и колье с круглыми и каплевидными камнями. По блеску понимаю, что это бриллианты. На солнце подносить не нужно – и так переливаются, манят посмотреть. Ничего дельного я выговорить не могу, охаю только и тут же пальцами пробегаюсь по камням. Холодные и безумно красивые. А главное, идеально дополнят мой образ.

– Это Дмитрий привез сегодня, – внезапно говорит отец. – Водитель Багрова. Сказал, подарок для тебя.

Я перевожу взгляд с украшений на отца и обратно. Проворачиваю это несколько раз. В голове не укладывается, что эти украшения – не подарок отца на свадьбу. Их прислал Кирилл. Стильные, явно выбранные со вкусом. Неужели… я что-то значу для него?

Ответить на этот вопрос сама себе не могу, потому что ничего не понимаю. Папа при этом смотрит на меня внимательно, а затем спрашивает серьезно:

– Что у вас с Багровым, дочка? Давно вы вот так…

– Мы несколько раз встречались, – говорю. – Потом я улетела на Мальдивы, а он… жениться собирался.

– Фикция! – бросает отец. – Если бы я знал, что он тебя…

– Папа! – перебиваю. – Он понятия не имел, кто я такая. Не узнал. Я… я сама к нему подошла. Потом у нас закрутилось. Ничего серьезного… ну, так должно было быть. Получилось иначе.

– Как он к тебе относится? – спрашивает.

Вижу, что ему важно знать, а я не могу ему сказать правду, потому что и сама ее не знаю, поэтому вру. Сочиняю то, чего бы хотела.

– Любит, папа. Мы просто… не поговорили тогда, обиделись друг на друга. Если бы не ты, папочка… я бы ему и не сказала.

Папа вздыхает, хмурится. Понятия не имею, верит мне или нет. По глазам не могу определить его настроение. Дальше говорю уже правду – о своей любви к Кириллу. О том, что давно в него влюблена и просто не могла устоять. Папа слушает молча, затем кивает и произносит:

– Расстроила ты меня, дочка. Не пара он тебе совсем. Взрослый. Ты должна была замуж за ровесника выйти или за мужчину на пару лет старше. А он – не пара. И у нас с ним в бизнесе не все гладко, Кира.

– Что с бизнесом?

– Ничего нерешаемого, но ситуация неприятная. Не хочу, чтобы он через тебя на меня давил.

– Не будет, папочка, обещаю! Только расскажи, что случилось, в чем проблема?

Папа хмурится, словно решает, стоит ли мне рассказывать, но все же пересиливает тебя. К концу разговора еще раз просит, чтобы я не шла на поводу у Кирилла и не пыталась повлиять на ситуацию в компании.

– Как я могу, папа? – отмахиваюсь.

– Можешь, Кира, можешь… ты не забыла, что имеешь равную со мной долю?

Только сейчас я вспоминаю, что несколько лет назад папа переписал на меня часть акций, и все это время я периодически подписывала документы, правда, почти ничего из них не читала. Доверяла папе и сейчас доверяю.

– Забыла, – признаюсь. – Но я обещаю, что не буду принимать решений одна. Компания твоя, я ведь… не понимаю ничего.

– Хорошо, дочка, – говорит папа напоследок и отпускает меня.

Я забираю бархатную коробочку и выхожу из кабинета отца, чтобы забежать к себе в комнату, достать украшения и представлять, что их выбирал для меня именно Кирилл.