1.2. Диалектика взаимоотношений религии и политики на различных исторических этапах

На протяжении длительной истории человечества религия и политика находятся в разносторонней взаимной связи. Это создает возможность их тесного взаимодействия в интересах интеграции общества, упорядочения общественных отношений, вдохновления масс на решение крупных исторических задач. В ходе такого взаимодействия политика может обслуживать религию, в других условиях религия может находиться на службе политики. И таких примеров можно найти немало. Вместе с тем история взаимоотношений религии и политики изобилует фактами борьбы и противостояний. Появление новой религии, как правило, воспринимается политикой скептически, если не враждебно. Именно так произошло с христианством, возникшим на окраинах Римской империи.

Христианство не случайно было встречено «в штыки» римскими властителями. И дело здесь не только в том, что оно не было похожим на те религиозные учения, которые были признаны государственными и обожествляли этих властителей. Ранние христиане, наряду с идеями смирения и покорности, распространяли идеи противоборства со злом, неприятия деления людей на рабов и свободных, богатых и бедных, призывали следовать принципу всеобщей обязанности трудиться. Они резко выступали против обожествления императоров и предрекали гибель Риму, «великой блуднице», а также скорый приход Спасителя. В первых общинах христиан царил дух взаимопонимания и взаимоподдержки, дух братства, имущество было общим. Естественно, такая религия привлекала «низы общества» – рабов, обездоленных и угнетенных.

Несмотря на страшные гонения, новое религиозное движение росло и крепло, в том числе и организационно. Если раньше в общине, как правило, все вопросы решались сообща, собранием верующих, то постепенно руководить общиной начинает пресвитер. Происходит централизация общин и разделение христиан на священнослужителей и мирян. Язычество же, признанное государственной религией, все больше теряло своих сторонников. Жрецы и властители, а римские императоры носили титул верховного языческого жреца, усиливали репрессии против христиан, что вызывало в их растущих рядах сильное недовольство, ведущее к протестным выступлениям.

Оценив возможности новой религии как средства сплочения общества и укрепления своей власти и стремясь к достижению социально-политической стабильности, Константин Великий в 313 году издает эдикт об уравнении христианства в правах с другими религиями. А несколько позже, в 325 году, император созывает 1 Вселенский собор в Никее и активно участвует в его работе. Тем самым делается крупный шаг к превращению христианства в государственную религию Римской империи.^[15]

После Никейского собора, стремясь содействовать укреплению позиций христианской церкви, император предпринимает активные действия, среди которых важное место занимают государственные гонения на еретиков, каковыми были признаны христианские религиозные деятели, потерпевшие поражение в богословских дискуссиях со своими оппонентами – единоверцами. И такая практика отныне становится обычным явлением: политические репрессии превращаются в составной элемент теологических споров.

Организуя преследование христиан, несогласных с богословской позицией христианских же религиозных деятелей, победивших своих оппонентов, Константин Великий, будучи единовластным правителем империи, не предпринимал решительных действий против язычников, которые были непримиримыми противниками христианства. Более того, он даже не отказался от титула верховного жреца (pontifex maximus). Император учитывал, что язычников в империи было больше чем христиан, и многие знаменитые римские фамилии продолжали оставаться в стане закоренелых язычников. Все это свидетельствует о том, что в «религиозном вопросе» Константин Великий руководствовался не теологическими соображениями, а сугубо политическими.

Сразу же после смерти Константина Великого, в 337 г. в Константинополе не без ведома его второго сына Констанция, придворные во имя торжества христианства и установления христианской динстии истребили всех возможных претендентов на пост императора. Были убиты два брата Константина Великого Делмаций и Юлий вместе с их детьми, а императорская власть была поделена между тремя сыновьями умершего императора, старшему из которых – Константину II был 21 год, а двум другим – Констанцию – 16 лет и Константу – 15 лет.^[16] Казалось план обеспечения полной победы христианства в империи осуществился.

Однако, уже через 24 года после смерти Константина Великого провозгласил себя единодержавным императором один из двух уцелевших его племянников – Юлиан, симпатизировавший язычеству. Став императором, в интересах укрепления своей власти, он сразу же провозгласил полную свободу вероисповеданий. Однако вместо консолидации общества, это решение способствовало усилению борьбы между последователями отступающего народного язычества и существенно усилившим к этому времени свои позиции христианством. Последующие властители империи стремились не испытывать судьбу. Была избрана политика полной поддержки христианства и максимального его использования в интересах упрочения политического режима.

Благодаря усилиям императорской власти, признанная государственной, христианская религия довольно быстро и твердо встала на путь крайней нетерпимости. Изданным императором Феодосием 27 февраля 380 года эдиктом всем народам империи предписывалось придерживаться христианского вселенского вероисповедания, ортодоксальной веры. «Мы повелеваем, чтобы все народы, которые находятся на территории под нашим милостивым управлением, жили в той религии, которую, по преданию, апостол Святой Петр передал народу Рима и которая с тех пор и до наших дней живет несломленная… – говорится в эдикте. – Следовательно, каждый должен верить в соответствии с апостольским вероисповеданием и евангельским учением в единую божественную суть одного ранга Отца, Сына и Святого Духа, в Святую Троицу. Повелеваем, что те, кто следует этому вероисповеданию, могут носить имя «кафолического христианина», остальные же… пусть носят позорное имя, соответствующее своему еретическому вероучению, их общины не могут называться церквами; пока мы передаем их Божьей каре, но впоследствии… мы сами позаботимся об их наказании».^[17]

В христианстве, как и в других религиях, по мере охвата влиянием различных групп населения, возникали новые течения. Разделяемое и поддерживаемое властью течение провозглашалось правоверием, остальные объявлялись отступничеством, ересью. Их сторонники подвергались преследованиям, как со стороны церкви, так и со стороны властей. Ереси нередко представляли собой выступления политического протеста в религиозной оболочке. Переплетение борьбы религиозных течений между собой с политической борьбой – характерное явление для различных исторических эпох. Результатом такой борьбы явилось и разделение христианства на православие и католицизм.

Датой разделения христианства на православие и католицизм считается 1054 год, когда папа римский Лев IX и патриарх константинопольский Михаил Керулларий предали друг друга анафеме (церковному проклятию). А подготовлено это историческое событие долгой политической и теологической борьбой. Важную роль в данном процессе сыграло перенесение Константином Великим столицы Римской империи в Константинополь, вызванное политическими соображениями. Последующее разделение империи на Западную и Восточную (конец IV века) привело к образованию двух крупных центров христианства – в Риме и Константинополе. Следует сказать, что уже в тот период, когда Константин Великий организовывал I Вселенский Никейский собор, папа Римский весьма прохладно отнесся к этому историческому событию. Он прислал на собор двух пресвитеров из своего окружения. Примерно таким же было отношение римской курии и к другим вселенским соборам.

После распада Западной Римской империи (476 г.) единственным связующим звеном между ее частями была церковь во главе с папой. Вместе с тем усиливалась зависимость папства от Византии. К середине VI века она достигла такого уровня, что император Юстиниан задержал папу Вигилия в Константинополе целых 8 лет, а когда он умер (555 г.), рекомендовал избрать папой представителя Западной церкви при своей персоне Пелагия, который был доставлен в Рим византийским войском. Когда же Пелагий скончался, император издал эдикт о том, что отныне, папу, избранного римским клиром и народом, можно посвящать в сан только после утверждения императором.

Стремление светской власти Византии подчинить себе и западную церковь этим не ограничилось. Поддержанный императором Константинопольский патриарх Иоанн с 595 года стал официально именоваться вселенским патриархом. Иначе говоря, его духовная власть признавалась распространенной на весь христианский мир, что, естественно, вызывало протест среди западного епископата. При понтификате Григория I (625-638 гг.) в Риме и его окрестностях фактическая политическая власть осуществлялась папой. Он был самым крупным собственником. На доходы от поместий он организовал церковную службу милосердия-дьяконию. Отмечая заслуги папы перед народом, население Рима впервые избрало его первосвященником (Pontifex Maximus). Так закладывались основы церковного государства.

Начавшееся новое возвышение папства вызвало соответствующую реакцию Византии. В середине VII в.