В нашей работе мы говорили об объединении племён Курайш и Сакиф, поскольку между ними были тесная связь и старинные отношения, способствовавшие формированию почти единого организма на личностном уровне.
Эти отношения восходят к доисламскому периоду. Первым союзом, в который вступили курайшиты, был союз между обоими сыновьями ’Илладжа. Это были Шарик и ’Омар, сыновья ’Илладжа из племени Сакиф[596].
Эти отношения касались не только политики, но порой переходили в сферу общественных интересов и были связаны с вопросами переселения. У верхушки из курайшитов в Та’ифе было имущество, необходимое для обработки и возделывания земли и производства[597]. Экономические и торговые интересы Сакиф и Курайш стали почти едиными и совпадали во многих областях[598]. Когда они нападали на Ка‘абу в Мекке, на политической арене действовал эфиопский царь Абраха (он в 534 г. захватил власть и создал в Южной Аравии государство, в котором правили эфиопы. За время своего правления совершил по крайней мере один поход в Центральную Аравию (по мусульманской традиции, в 570 г., но, возможно, в 547 г.; потерпел поражение во время похода на Мекку. – Пер.). Для него это дело было трудным, и он не мог отделить Мекку от Та’ифа, пока против него не вышел Мас‘уд ибн Му‘тиб ас-Сакафи и не сказал ему: «Этот дом – не тот дом, который ты хочешь [заполучить]. Тот дом, который ты хочешь – самый большой дом, который построили его жители, это то, что они построили перед тобой»[599]. Это наводит на мысль о том, что существовало сходство между религиозными и политическими постройками у сакифитов и курайшитов и до определённой степени у них был [уважаемый] статус среди арабов[600].
В глазах курайшита Та’иф был весьма протяженным пространством, естественным для их влияния. Что касается сакифитов, то они считали священную территорию ал-Харам общей собственностью[601]. Рассказывали, что когда курайшитов стало много, они пожелали проникнуть в Вадж, вади в Та’ифе, и сказали сакифитам: «Мы делаем вас участниками в ал-Харам, а вы возьмите нас участвовать в Вадж». Сакифиты ответили: «Как мы можем взять вас участниками в вади? Его заселил наш отец, он выкопал его своими руками в скале. А что касается вас, то не вы создали ал-Харам. Его создал Авраам (Ибрахим), молитва и мир ему»[602].
Эти отношения укоренились после возникновения ислама благодаря его войнам и победам. Оба племени были свидетелями этого во время битвы при Ухуде, когда курайшиты вышли в количестве трёх тысяч, включая всех, кто к ним присоединился. Среди них было также сто мужчин из сакифитов[603].
События исламской истории показывают, до какой степени была сильна уверенность Посланника (с) в силе и ловкости людей из племен Курайш и Сакиф, которые могли выполнить свою миссию в построении исламского общества. Поэтому они вселяли надежду на руководство и вхождение в ислам[604]. И, не смотря на их вражду, он не питал к ним неприязни. Эти черты они приобрели в результате своей открытости миру в то время и общения с людьми знания и Писания среди иудеев и христиан, а также сношений с купцами как в своей стране, так и за её пределами[605].
Хиджра первых переселенцев из курайшитов[606] и их союзников и сотоварищей в Медину началась примерно за год до ‘Акабы[607]. Желание получить безопасное убежище подальше от притеснений курайшитов и посвящение себя распространению ислама и призыву к нему относятся к главным факторам их переселения из Мекки в Медину после двух предшествующих эмиграций в Эфиопию[608].
Курайшиты знали, как будут истолкованы результаты этой хиджры в Медину и опасались, что Посланник (с) присоединится к остальным мухаджирам и даст им то, на что они сами были не способны[609]. Поэтому они, насколько могли, создавали препятствия для этой хиджры и старались её сорвать. Однако их действия провалились перед упорством мухаджиров и их искренней решимостью[610]. Говорят, что у Умм Сал-мы, когда она выступила в путь в Медину, были только верблюд и сын на коленях[611]. Это демонстрирует величественную картину веры мухаджиров, силу их решимости и упорство в хиджре, которые заставили эту мусульманку (Умм Салму) уходить в Медину, имея только верблюда и сына на коленях. Из-за недостатка жилья или источников проживания эти первые мухаджиры поселились у нескольких ансаров в Куба’[612].
После хиджры Пророка (с) началась хиджра общины в Медину[613]. Сообщалось, что семья Маз‘уна ал-Джамхийин, семья Абу-л-Бакира, союзники Бану ‘Ада и другие были среди тех, кто взял с собой в поход в Медину своих мужчин и женщин. Ни один из них не остался в Мекке, и их дома были закрыты[614].
Эта коллективная хиджра вызвала ряд проблем: необходимость обеспечения жильём «для убежища» и едой «для ртов». Поэтому Посланник (с) практиковал расселение отдельных людей и групп в домах некоторых ансаров[615]. Таким образом, они планировали, где будут их дома[616]. Холостые из мухаджиров селились у Са‘д ибн Хайсама в его доме вблизи мечети Куба’[617].
Большинство первых мухаджиров вместе с Посланником (с) были при Бадре и других местах в битве за веру[618]. Они чувствовавали себя слабыми из-за своей малочисленности, что побуждало их удваивать усилия и возмещать недостатки. В битве при горе Ухуд Посланник Аллаха (с) повсюду видел этих людей с мечом[619]. Их дети участвовали в военных походах, хотя Посланник (с) не одобрял, что они разрешают это детям[620]. Благодаря преданности со стороны мужчин-курайшитов, Посланник (с) мог опираться на них, облекая их своим доверием, назначал их начальниками отрядов и армий[621].
Посланник (с) до и после битвы при Бадре предпринимал мирные и военные шаги против племён, окружавших Йасриб, и многое делал, чтобы заставить их признать господство мусульман в Медине[622].
После того, как положение мусульман в Медине улучшилось, все, кого притесняли в Мекке (курайшиты и другие), почувствовали себя в безопасности, особенно после эмиграции. Среди них были люди, которые сеяли смуту в вере и запрете и мешали им делать возможной хиджру[623]. Во время битвы при Бадре, некоторое количество из них вышло вместе с участниками битвы. Когда показались оба войска, они присоединились к мусульманам[624]. Также среди участников были те, кто проявил приверженность исламу после битвы[625].
Во время победы при Хайбаре вместе с Джа‘фаром ибн Аби Талибом из Эфиопии пришло много курайшитов, многие из которых бежали туда по религиозным причинам[626]. Их появление оказало влияние на дело Посланника (с). Именно он требовал их прибытия, и их привезли на двух кораблях[627].
Посланник (с) сильно желал прибытия тех, кто эмигрировал в Эфиопию, так как он замечал у них намерение быть впереди в принятии ислама, искренность в вере, выносливость и терпение в несчастьях[628]. Он говорил об ’Абдалахе ибн Джахаше, одном из мухаджиров в Эфиопию: Поистине я посылю к вам самого терпеливого среди вас человека в голоде и жажде[629].
В период между годом битвы при Хайбаре и победой в Мекке ряд курайшитов приняли ислам и переселились в Медину. Среди них была группа, известная под названием «Семьдесят». Их переселение произошло в год Хайбара[630]. Название группы объясняется количеством людей в ней, поскольку их было семьдесят человек, и все они были из Бану Ади ибн Ка‘б. О них упомнают: Мас‘уд ибн Сувейд ибн Хариса ал-‘Адви, Мас‘уд ибн ал-Асвад ибн Хариса ал-‘Адви, ал-Харис ибн ‘Амр ибн Му’мил ал-‘Адви[631]. Незадолго до победы в Медину переселился Халид ибн ал-Валид. Вместе с ним ушли юноши из курайшитов. Они прибыли в Медину и приняли ислам[632].
После победы все курайшиты приняли ислам[633]. Посланник (с) очень хотел заключить союз с их верхушкой, отдав им добычу, полученную в битве при Хунайне[634]. Большинство их участвовало в хиджре, и они жили в Медине[635].
Что касается сакифитов, то в их эмиграции прослеживаются примерно те же черты, что и у курайшитов. Была эмиграция личная в результате того, что мусульманин сталкивался в среде своего народа с обидой и смутой в вере[636]. Некоторых молодых людей из племени Сакиф к переселению в Медину подталкивали сила веры, глубина принципов и искренность. Они жертвовали ради неё богатством и имуществом, которое оставалось в Та’ифе у народа обоих племён[637].
Большинство из Сакиф приняло ислам после победы и вместе с Посланником Аллаха (с) они были в нескольких военных походах и не разлучались с ним ни в его советах, ни в его мечети[638].
Курайшиты в обществе Медины обладали высоким статусом, и среди них были руководители и вожди[639]. Посланник Аллаха (с) свидетельствовал им в этом, и вместе с ним были асхабы. Говорят, что когда Посланник (с) возвращался после битвы при Бадре, на пути в Медину его встретили ал-Аус и ал-Хазрадж. Они поздравили его с победой, которую ему даровал Аллах. Салма б. Салама б. Вакш ал-Ансари сказал: «С чем ты поздравишь нас? Клянусь Аллахом! Мы убили плешивых стариков, как привязанных верблюдов». Посланник Аллаха (с) сказал: «Если бы они приняли ислам, то впоследствии я бы их увидел ради почтения к ним. А если бы они приказали тебе и ты не подчинился бы им, то тогда я бы презрительно отнёсся к твоим поступкам по отношению к ним». Он также сказал: «Вот ты видел меня в Медине, когда я встретил на своём пути человека из них. Я посторонился из почтения к нему, пока он не прошёл»[640]. Ибн Исхак коротко говорит об этом случае: «Посланник (с), кода услышал слова Салмы ибн Саламы, улыбнулся, затем сказал: “О, мой племянник! Те – общество”»[641].
Сказанное ранее в предисловии о курайшитах подтверждает мудрость Посланника (с) и его дальновидность. Он из тех, кто не говорит о пустом. Вместе с тем, ситуация была сложной, и Посланник (с) мог поверить тому, что сказал ему Салма ибн Салама или мог притвориться незнающим. Малодушные были преимущественно из тех, кто выгонял его из города и мучил его. А поздравляющие были из тех, кто помогал ему и дал ему убежище. Однако Посланник (с) видел, что в интересах [общего дела] – освободить души ансаров от ненависти к курайшитам. Поэтому он пообещал ему предоставить им дары и могущество, воспользоваться которыми мешало их промедление с принятием ислама. Ат-Табари говорил об этом горячем стремлении Посланника (с) принести благо своему народу и о его привязанности к своим близким. Он видел путь к этому не только в Медине, но и после возвращения в Мекку. В глубине души он желал, чтобы Аллах даровал ему то, что сближает его с ними[642].
Заслуживает внимания его наблюдение о том, что свидетельство Посланника (с) среди курайшитов отнюдь не происходило по причине племенной или родственной привязанности, так как большинство арабских племён на Аравийском полуострове признавали за курайшитами их особое положение. Во времена джахилийи их называли «люди Аллаха» («народ Господа Бога», «божий народ»), «население Аллаха», «люди ал-Харама» («люди Священной территории»), «жители Дома Аллаха»[643]. Он (Господь), Великий и Славный, говорил о них в своей книге: «Разве мы не утвердили за ними харама безопасного; собираются к нему плоды от всего, как надел от Нас. Но большая часть их не знает!» (Коран, 28: 57 / пер. И. Ю. Крачковского). То же: «Но не мы ли закрепили за ними её как заповедную? Не от нас ли то, что в неё собираются плоды всех родов, для пропитания, какими наделяются от нас? Но многие из них этого не знают» (То же. См. Коран / пер. ГС. Саблукова)[644].
Рассказывают, что Абу Суфйан после принятия ислама перебрасывался шутками с Посланником Аллаха (с) в доме своей дочери Умм Хабибы, супруги Посланника, (с) и сказал: «Клянусь Аллахом, поистине, это так, я не брошу тебя, а арабы тебя бросили. И люди не бодаются и не имеют рогов». Посланник Аллаха (с) засмеялся и сказал: «Ты говоришь так (правильно), Абу Ханзала»[645].
Ибн Исхак рассказывает, что арабы в вопросах ислама занимали выжидательную позицию («выжидали в засаде»), чтобы посмотреть, как пойдут дела [этого] клана курайшитов и дела Посланника Аллаха (с).
Суть этого в том, что курайшиты были лидерами и предводителями народа, людьми ал-Байт и ал-Харам (то есть Ка‘абы и Священной территории), могилы сына Исмаила, сына Авраама и руководителями арабов и не отрицали этого. Именно курайшиты открыли враждебные действия против Посланника (с), но когда была завоевана Мекка, курайшиты подчинились ему, и их покорил ислам. Арабы знали, что у них нет сил вести войну с Посланником Аллаха (с), и по отношению к нему не было враждебности. Они массово принимали веру Аллаха, стекаясь к нему со всех сторон[646]
Рассказывали, что когда делегация Бану ‘Убайда ибн ‘Ади ибн ад-Даи‘ла пришла к Посланнику Аллаха (с), то сказала: «Мы не хотим тебя убивать, и если бы ты убивал не курайшитов, а других, мы бы сообща сражались вместе с тобой»[647]. Это показывает, до какой степени сердца арабов были с курайшитами, и проясняет степень уважения, которым пользовались курайшиты у арабских племён, так как обладали даром лидерства в областях экономики и веры[648].
Курайшиты были попечителями дел Ка‘абы и всего, что относилось к хаджу и обрядам. Это включало предоставление таких услуг арабским паломникам в эпоху джахилийи[649], как помощь в питании, поение, доставка отставших и помощь в доведении до дома[650].
Политические дарования курайшитов и их искусство в торговле позволили им добиться союза с царями Персии, Византии и Йемена для обеспечения торгового обмена между этими странами и племенами Аравийского полуострова[651]. Это также дало им любовь и уважение племён, так как помогало процветанию торговой деятельности у них и сохраняло капиталы и их владельцев благодаря тому, что курейшиты выполняли задачу представительства в этих делах. Союз означал уплату суммы капитала, которую предоставляли со стороны Хашима вождям племён в качестве доходов, были приняты обязательства перевозить их товары со своими товарами, гнать их верблюдов со своими верблюдами, чтобы избавить их от трудностей в пути и обеспечить безопасность их торговли. Он также обеспечивал безопасность курайшитов от врагов, то есть, был полезен обеим сторонам[652].
Сообщалось, что Посланник (с) в битве при Ба-дре отказался от совета снести головы пленным курайшитам и принял ответ верного друга Абу Бакра получить за них выкуп[653]. Затем, как вспоминали, послал имущество Абу Суфйану ибн Харбу для бедных курайшитов, которые были участниками их союза[654].
Заслуживает внимания в этой связи указание на то, что, возможно, это мнение Посланника (с) о курайшитах не изменилось бы, если бы курайшиты не были бы его народом и его племенем. Рассказывали, что Посланник (с) послал Намилу б. ‘Абдаллаха ал-Лиси к Бану Дамра, и когда он вернулся к Посланнику (с), то собщил: «О, Посланник Аллаха! Они сказали: “Мы не будем с ним воевать и не будем заключать с ним мир, мы не считаем, что он говорит правду и не считаем, что он обманывает”. Тогда сказали люди: “О, Посланник Аллаха, он самый славный из них”. Тогда он сказал: “Позови их, среди них руководители, а господин шейх Салих из Бану Дамра – воин на пути Аллаха”»[655].
Из этого мы заключаем, что взаимодействие Посланника (с) с некоторыми племенами зиждилось на гибкости и снисхождении, если они демонстрировали добро и доброжелательность по отношению к исламу и его приверженцам, даже если впоследствии они и не принимали ислам. Эти события подтвердили искренность предположений Посланника (с), а позже и его взглядов о необходимости сбережения курайшитов для своего времени. Опора на них была велика в Медине. Первым руководителем похода Посланник (с) назначил ‘Убайду ибн ал-Харса ал-Мутталиби ал-Кирши, которого он послал секретно до битвы при Бадре[656]. Также первым крупным военачальником он назначил ал-Хамзу б. ‘Абд ал-Мутталиба[657]. Вспоминают, что с Посланником (с) в битве при Бадре были только два всадника: аз-Зубайр ибн ал-‘Аввам на ал-Маймане и ал-Мукдад ибн ал-Асвад на ал-Майсире[658].
Многие курайшиты показали исключительные дарования в мирной жизни и на войне[659]. Рассказывали, что Посланник (с) говорил: «Боже! Два твоих самых любимых сына – ‘Омар ибн ал-Хаттаб или ‘Омар ибн Хишам – поддержали ислам»[660]. ‘Омар ибн ал-Хаттаб был неотлучно с Посланником (с) во всех его собраниях, выступал в поход в нескольких отрядах и был командиром в некоторых из них[661]. Сообщалось, что Пророк (с) увидел Абу Бакра и ‘Омара и они оба сказали: «Слушаю и смотрю»[662].
Посланник (с) предпочитал использовать курайшитов против открытых городов, удалённых от Медины, как Йемен, Бахрейн и Хайбар[663]. Причина этого крылась в уверенности, что их жители не будут выступать из этих городов, отступят и сомкнутся вокруг своих вождей.
Упоминалось, что сыновья Са‘ида б. ал-‘Аса, Халид, Абан и ‘Омар, когда услышали о смерти Пророка (с), вернулись после своих дел, и Абу Бакр им сказал: «Как достойно это дело для вас»[664]. Пророк (с) оставил после себя некоторых из них в Медине во всех своих походах[665]. Он также предписал, кому из них следует отвечать от его имени царям. Например, говорят, что он диктовал ‘Абдаллаху ибн ал-Аркаму аз-Захри и понимал его надёжность. Так, он приказал ему написать к некоторым царям. И когда тот написал и скрепил печатью письмо, он не стал читать его, не сомневаясь в его надёжности[666]. Дарования курайшитов в Медине были многочисленными. Они сочетали в себе такие качества, как храбрость и воинская доблесть, достоинство знания и компетентность в мусульманском законодательстве и в вере[667]. Также в эпоху Посланника Аллаха (с) сообщество людей из их среды взяло на себя управление делами фетвы[668]. Он посылал из их числа людей в другие страны для обучения сунне и основам ислама[669].
В эпоху Пророка (с) люди из племени ас-Сакиф принимали заметное участие в управлении делами мединского общества, как, например, Мугайира б. Шаба. О нём говорили: «Изменяющий мнение» (Мугайира ар-рай) – за его сметливость и хорошее управление[670]. Ас-Сакифиты также принимали заметное участие в центрах управления и в военных походах[671]. Они стали важной движущей силой («сильным нервом») в походах и отрядах. У нас есть рассказ о том, что в битве ал-Джиср вместе с Убайдой погибло около трёхсот человек[672]. Это даёт представление о степени их широкого участия в военных походах в эпоху Пророка (с). Сообщают о множестве участников из их числа в этом отряде на том основании, что количество погибших было большим. Также большое количество погибших среди них может свидетельствовать не только о многочисленности участников битвы, но скорее о том, что они в большинстве своём отличались храбростью, смелостью и отвагой, из-за чего они и в большей степени подвергались смертельным ударам. Однако как бы то ни было, число погибших в триста человек, которые участвовали в отряде Джиср Абу ‘Убайды, само по себе очень велико.
Мединское общество включало в себя некоторое количество союзников курайшитов, которые приняли ислам благодаря преклонению перед ним и вере[673]. Это те, кто рано принял ислам и затем уехал в Эфиопию[674]. Затем последовала хиджра в Медину вместе с первыми мухаджирами, которые присутствовали с Посланником Аллаха (с) на его собраниях[675].
По данным, которые приводит Ибн Хаджар, в Медине жило около 39 союзников из курайшитов, которые последовали за Посланником (с) и стали его асхабами. Самые ревностные были из Хуза‘а, Бали, ‘Азра, Джа‘фи, Асад, Хузайма, Музайна, Хузайл, Салим, Та-мим, Кинда, ал-Азд, ал-Лайс, ‘Аназ, Мус, Куда‘а, Хадра-маут, ‘Анс, Сакиф, Мазин, ‘Аджал и ал-Кара[676]. Эти союзники участвовали в политической и религиозной жизни Медины и в общих делах. Среди них были командиры отрядов, городские ремесленники и работающие из одной пятой части, послы к царям[677].
Заслуживает упоминания то, что, по нашим сведениям, в племя Сакиф, после их переселения в Медину, не включались союзники, как это было в случае с Курайш, которым принадлежали новые союзники из остальных племён[678].
О проекте
О подписке