Азиз не знал, что послужило причиной, но вдруг начался бунт. Все его подхватили, раскачивая колючую проволоку и пытаясь выбраться наружу. В бушующую толпу бросили какую-то самодельную взрывчатку, пустили слезоточивый газ, постепенно бунтующие утихомирились.

Но через четыре дня тлеющее недовольство снова вспыхнуло по незначительной причине, и снова волна возмущения захватила всех и понесла к оградам. Охранники опять стреляли, на этот раз Азиза оглушило взрывной волной, какое-то время он ничего не слышал и сидел в оцепенении.

Азиз присматривался к охране. Он уже заметил главного, заместителя начальника. Начальник лагеря появлялся тут редко, а его заместитель, лысый мужчина с лоснящимся лицом, решал все важные вопросы.

На десятый день Азиз набрался смелости и улучил момент, когда можно с ним поговорить наедине. Спросил, что они могут сделать, чтобы их выпустили. Тот посмотрел на Азиза оценивающе, долго молчал, достал платок, вытер пот с лица и вдруг прямо сказал:

– Выпущу каждого, кто заплатит мне двести долларов. Сто для меня и сто для моего шефа.

Азиз пошел к своей десятке. Они не могли поверить такому счастью. Собрали по двести долларов с носа, Азиз занес их в комнату начальника. Ему велели незаметно вести своих парней к воротам. Там всех одиннадцать выпустили, вернув паспорта и мобильные телефоны. Азиз заглянул в свой заметно полегчавший рюкзак: спасательного жилета там не было. Залоснившийся от частого пользования спальный мешок зато был на месте.

Разбираться не хотелось, лишь поскорее бы унести отсюда ноги.

Немного пометавшись и порасспросив местных жителей, нашли водителя небольшого автобуса, согласившегося везти их в Стамбул.

Ехали двадцать четыре часа.

Азиз немного потолкался в Стамбуле, позвонил брату в Дамаск. Тот напомнил, что у них есть дальняя родственница в Стамбуле, дал номер ее телефона. Азиз навестил тетушку, переночевал у нее.

Сидел весь вечер в интернете, выясняя, как лучше поступить в его ситуации. Все шло к тому, что лучше снова вернуться в Измир.

Азиз так и сделал, поехав туда с утра на автобусе.

Позвонил Юсефу, но тот был недоступен. На толкучке, где собирались беженцы, встретилось множество знакомых еще с прошлого пребывания в этом городе. Почти никому не удалось выехать. Но Юсеф с семьей, сказали, уже уехал несколько дней назад.

К старым знакомым добавились новые: еще одна десятка из лагеря сообразила заплатить начальству и выйти оттуда. Они тоже вернулись в Измир.

И один из этой чужой десятки вдруг сказал Азизу, что завтра будет лодка. Азиз спросил: «Точно?» Тот подтвердил.

Азиз ему доверял, присмотрелся в лагере, поэтому решился заплатить ему напрямую, без посредника.

На следующий день они встретились в оговоренном месте. Снова ехали в набитых микроавтобусах. Азиз не мог спать, прислушивался, не догоняют ли их. Автобус вдруг резко затормозил. «Ну вот, снова по кругу», – почти простонал Азиз, но ничего не происходило: какая-то неисправность мотора. Водитель немного повозился с ним, и автобус снова затарахтел. Через два с половиной часа прибыли к берегу.

Все вышли, вдыхая запах моря. Азизу кто-то показал их цель – остров Самос. Он смотрел с берега, меньше двух километров было до этого острова, и слушал шум прибоя. Яркое солнце слепило, было трудно думать, жара одурманивала. Хотелось окунуться в воду, но вокруг были женщины и дети, и деньги некому было отдать на хранение. На берегу было большое скопление людей. Кто-то уже нашел неведомо где палки, воткнул их в белый песок, которым было покрыто все побережье, насколько хватало взгляда, и протянул веревки, на которых сушились детские пеленки. Солнце, казалось, ослепляло сильнее от надрывного плача младенцев, раздающегося со всех сторон, и само усиливало этот звук. У Азиза закружилась голова, он чуть не упал. Может, это было следствие ранения в лагере или голода, но Азиз забыл, кто он и где находится.

Из полузабытья его вывел голос знакомого проводника:

– Приготовьтесь, лодка скоро будет!

Такая удача, ведь другие ждут не одни сутки. Азиз вытащил из рюкзака автомобильную камеру, купленную в Измире взамен утраченного в лагере спасательного жилета, и еле успел ее накачать. Минут через пятнадцать прибыла лодка. На нее страшно было смотреть: небольшая черная резиновая лодка, уже далеко не новая. Казалось, она должна развалиться на полпути.

Неожиданно в нее стали прыгать люди, которые не договаривались с проводниками. Те ловили их уже в лодке и жестко выбрасывали в воду, невзирая на возраст и пол. Крики людей смешивались с криками встревоженных чаек. Подошли еще два проводника, начали бить прикладами тех, кто пробовал залезть в лодку незаконно. По проводникам было видно, что это закоренелые бандиты и им не раз приходилось убивать. Из-за их ли холодного, мертвого взгляда, из-за манеры ли обращаться с людьми, но никто не рисковал им перечить.

Наконец лодка наполнилась людьми. Их явно было больше, чем допускалось техникой безопасности. Некоторым стало страшно, но проводники велели плыть, не дали никому сойти. Азизу тоже было страшно. Он успел наслушаться разных историй о тех, кто утонул на таких резиновых лодочках, или кого ограбили пираты, или чьей смерти способствовали якобы спасатели, летящие так низко на своих вертолетах, что ветер, создаваемый винтами, поднимал волны и переворачивал лодку. Но Азиз знал, что пути назад у него нет. Осталось только молиться Аллаху и надеяться на его защиту.

Чтобы успокоиться и отвлечься, Азиз начал считать пассажиров. Оказалось сорок восемь человек – вместе с детьми.

Другие, казалось, тоже передали свою судьбу Аллаху, постепенно угомонились даже дети; лодка все больше отдалялась от берега. Все сидели, тесно прижатые друг к другу. Начало темнеть. Так и было задумано, чтобы к берегам Греции прибыть ночью, невидимыми для пограничного контроля.

Пассажиры впали в оцепенение под шум волн, окутанные темнотой. Дети все затихли, заснув. Резко заглох мотор. Два лодочника жестами показали не суетиться, чтобы лодка не перевернулась. Азиз на карачках пробрался к ним и поинтересовался, что произошло. Выяснилось, что бензин кончился. Для перевозки нанимали непрофессионалов, обычно после двух-трех перевозок лодочники больше не хотели рисковать жизнью, брали новых, которые не очень разбирались, что и как. И вдруг удача – покопавшись, обнаружили галлон бензина Все вздохнули с облегчением. Лодку заправили, лодочник дернул за стартер раз, второй, на третий стартер выскочил и оказался у него в руках. Все пассажиры как-то разом тихо ахнули, замерев.

И поняли, что оказались посреди моря и не знают, не имеют ни малейшего представления, как дальше быть и что делать.

Азиз взглянул на часы на телефоне: было три часа ночи.

После небольшого онемения все снова одновременно затараторили, начали размахивать руками. Проснувшиеся дети тоже включились и дружно заплакали. Немного успокоившись, начали совещаться, что же делать. Одни предложили позвонить куда-нибудь, попросить помощи. Другие сказали: «Подождем до утра, может, придут рыбаки и вытащат нас».

Через полчаса некоторых начало рвать – то ли от морской болезни, то ли от нервов. Дети продолжали кричать и плакать.

Азиз сохранил у себя на телефоне все рекомендуемые номера на все случаи жизни, найденные на сайтах с советами тем, кто хочет попробовать попасть в Европу из Сирии. Поначалу он пытался убедить напуганных людей, что если позвонить и попросить о помощи, им ничего не будет угрожать. Наконец ему разрешили позвонить. К удивлению Азиза, посреди моря обнаружилась бесплатная интернет-связь, прекрасно работающая.

Он позвонил по Whatsapp одному из сирийских друзей, который был в тот момент в Измире, рассказал о происшедшем и послал ему свою геолокацию на гугл-карте. Друг поделился его геолокацией в разных группах фейсбука, где беженцы оказывали помощь друг другу. Его попросили дать данные Азиза, и меньше чем через четверть часа тому позвонили совершенно незнакомые люди. Спрашивали, какая ситуация на борту, достаточно ли воды, и задавали всякие другие вопросы. Сообщили, что, судя по геолокации, они находятся в данный момент в нейтральных водах. Не повезло, потому что никто не придет на помощь, никого их бедствие не касается.

– Но ваша лодка ближе к водам Греции, – сказал Азизу звонивший ему неизвестный человек. – Попробуйте все вместе грести руками в сторону Греции. Когда доплывете до вод Греции, я пошлю ваши координаты греческой морской службе, и они тогда обязаны будут прийти на помощь.

Азиз рассказал о содержании разговора остальным. Немного поспорили и единогласно решили попробовать грести в сторону Греции. Примерно час они все вместе гребли с помощью рук. Было ощущение, что ничего не происходит, силы на исходе, а лодка, кажется, совсем не сдвинулась с места. Тут Азиз увидел вдали в темноте очертания какого-то судна. Особой надежды это ему не внушило. Он вспомнил, как в хостеле рассказывали люди, неделю назад тоже пытавшиеся поплыть на Самос, что на них напали пираты и отобрали все деньги и мобильники. Знакомый говорил, что это немецкие пираты и они не столько за деньгами охотятся, сколько не хотят пустить беженцев в Европу. Несколько человек рассказывали, что столкнулись с ними: все были вооружены. Они забирали у людей все вещи, заставляли развернуться в сторону Турции, следили, чтобы они доплыли, и потом забирали лодку.

Азизу стало страшно. Тут судно приблизилось к ним, и Азизу как единственному владеющему английским пришлось вступить в переговоры. Оказалось, что это греческая морская служба. Они привязали лодку к своему судну, помогли людям перебраться к себе на борт и направились в сторону Самоса. Они расспрашивали Азиза по пути, с кем он связывался и кого просил о помощи, чтобы убедиться, что поблизости нет другой лодки, что это именно те, по поводу которых им поступил сигнал бедствия.

Судно, казалось, мгновенно доставило их к берегам острова. На лодке пришлось бы еще плыть и плыть.

Всех беженцев попросили выйти на берег и подойти к домику, в котором происходила регистрация. К полудню все получили бумажку под названием «хартия». С этой бумажкой они могли уехать с острова дальше в Афины. На Самосе было легко получить хартию, а на Лесбосе уже были проблемы, говорили люди в Измире,