Цитаты из книг автора «Александр Асмолов»

«Человек трикстерной природы… и трикстер – …всегда ищут свой единственный шанс на необщих путях, а ими, как правило, оказываются такие пути, которые расцениваются коллективным сознанием (во всяком случае, при первом взгляде) как неправильные, неэффективные, заведомо плохие. Собственно говоря, так оно и есть, если учесть, что главная цель коллектива – установка не на максимум, а на гарантию сохранности, часто предполагающей именно стабильность, неизменность, верность апробированным образцам.

Поведение «шута» как культурный эталон поведения индивидуальности. Поступки индивидуальности личности часто не вписываются в канонический образ «разумного человека», совершающего рациональные действия (М.К. Мамардашвили). В истории культуры наряду с образом «разумного человека» выкристаллизовывался своего рода эталон «индивидуальности», черты которого в явном виде переданы в мифах и фольклоре разных народов о своих культурных героях и их близнецах, «шутовских дублерах» (Е.М. Мелетинский). К числу таких шутовских дублеров относятся мифологические плуты, или трикстеры. В.Н. Топоров на материале анализа образа трикстера в сибирском фольклоре раскрывает роль индивидуального поведения мифологического плута в разрешении противоречий поведения социальной группы.

Например, деяния исторических личностей, провозглашающих новую веру, вначале порой подвергаются гонениям, так как они вносят смуту, неопределенность в культуру своего времени. Однако в дальнейшем, в случае победы их веры, их варианта эволюции культуры, эти деяния возводятся в ранг эталонов, превращаются в стереотипы. В результате они становятся носителями функции к сохранению системы, начиная элиминировать или рационализировать проявления активности других индивидуальностей как выразителей иных линий эволюционного процесса.

Отстаивание человеком своих мотивов и ценностей осуществляется как происходящая в процессе деятельности самореализация индивидуальности, которая приводит к дальнейшему развитию данной культуры или порождению в ходе преобразования действительности форм и продуктов иной культуры.

В результате личность предстает в традиционной психологии как поставленная где-то «над» психическими процессами, а главное ее предназначение заключается в том, чтобы собрать эти процессы в единый пучок психических функций и придать им определенную направленность. Такого рода решение вопроса о природе личности помещает личность как вне психики, так и вне общества.

– А в нее вся вселенная поместилась – миллиарды звезд, миллиарды галактик. В маленькую голову. Как же это?.. Выходит, что эта штука, которую ты на плечах носишь… – самое великое, что есть во вселенной. Ив самом деле захотелось вдруг до зуда в руках пощупать свою великую голову, начиненную сейчас вселенной»[32] (курсив наш. – A.A.).

Сверхчувственными системными качествами обладает личность человека в системе социальных отношений. Поэтому-то пытаться понять природу личности исходя либо из биологической натуры индивида, скрытой под поверхностью его кожи, либо из субъективных проявлений, замкнутых в круге сознания человека, столь же безнадежно и бесполезно, как искать природу стоимости денежных знаков в самой бумаге, на которой они отпечатаны. Эту бумагу можно изучить под совершенным электронным микроскопом, подвергнуть тщательному химическому анализу и т. д. Какие бы процедуры ни проводились, разгадка природы стоимости не будет раскрыта, поскольку интегральное системное качество не принадлежит объекту как таковому, а обнаруживается в нем только в ходе его жизни в той или иной социальной системе.

В мире человека, действительно, есть и любовь, и язык, и душа… Они не лежат на поверхности вещей или в самих вещах, а существуют в особом измерении – в скрытых от глаза системных социальных качествах предметов.

Гегель отмечал, что категория «быть» означает «быть в системе», «быть в другом» и указывает на сущность определяемого явления или предмета, помогает раскрыть его содержание.

Другой исследователь, родоначальник гуманистического психоанализа Э. Фромм, проводя различение между бытием и обладанием, замечает: цель человека быть многим, а не обладать многим[28].