Глава 4

Десмонд увидел в «глазок», как охранник отеля подносит карту-ключ к дверному замку. Рядом с ним, уперев руки в бока, стояли два берлинских полицейских в форме.

Десмонд опустил щеколду, не позволяя двери открыться.

– Одну минуту, пожалуйста, – сказал он по-английски с показным раздражением. – Я не одет.

– Прошу вас поторопиться, мистер Хьюз, – произнес охранник.

Десмонд взглянул на мертвеца.

Разум быстро перебрал несколько вариантов действий. Вариант первый: вылезти в окно. Он подошел к высокому окну и осмотрел его. Этажей десять, не меньше, пожарной лестницы нет, иначе как в виде кляксы вниз не спуститься. Кроме того, окно, похоже, вообще не открывалось.

Вариант второй: дать деру. Шансы на успех никудышные. В его состоянии трудно растолкать трех человек, еще труднее соревноваться с ними в забеге на длинную дистанцию.

Оставался третий вариант: спрятать труп и заговорить зубы.

Но куда?

В гостиной стояли стол с офисным креслом, диван, стул и развлекательная система. Под высокими окнами за шторами длиной до пола находилась батарея отопления. Широкий проход с двойной дверью вел в спальню с двуспальной кроватью, двумя ночными столиками, еще одним окном, батареей под ним и кладовкой. Попасть в тесный санузел можно было только из спальни.

Десмонд быстро принял решение.

Когда он оторвал мертвеца от пола, тело пронзила боль. Ребра отозвались ножевыми уколами – такими резкими, что чуть не пресеклось дыхание. Мертвый был высок, почти одного с Десмондом роста – метр восемьдесят, но худ. В нем было килограммов семьдесят, а казалось, что все сто пятьдесят. Тело сковало трупное окоченение. Значит, Гюнтер Торне мертв уже несколько часов.

Возясь с трупом, Десмонд удивился, что знает такие подробности, как время наступления трупного окоченения. Однако больше всего его встревожило, что ему ни на секунду не пришла в голову мысль открыть дверь, впустить полицию и объясниться. Как будто потайной частью своего мозга он знал: полиции следует избегать; если факты выйдут на свет божий, ему несдобровать. Поэтому нужно оставаться на свободе, установить, что произошло.

Он вспотел и запыхался. Когда постучали еще раз, Десмонд обтер пот с лица, подскочил к двери и, чуть приоткрыв ее, опасливо выглянул.

– Да?

– Вы позволите нам войти, мистер Хьюз? – спросил охранник.

Если ответить «нет», это вызовет подозрения, и тогда от них не избавишься. Десмонд молча открыл дверь пошире.

– Чем обязан? – поинтересовался он.

– Нам позвонили насчет шума, – сказал полицейский, проходя в гостиную и не встречаясь взглядом с постояльцем. Он заглянул за диван, потом за стойку с развлекательным центром. Похоже, был у них старшим.

Через проем входа в спальню Десмонд заметил, что второй полицейский остановился перед закрытой дверью кладовой. Он приоткрыл ее и замер на месте. Окинув кладовку взглядом снизу доверху, полицейский повернулся к Десмонду:

– У вас что, нет багажа?

– Я уже отправил его вниз, – быстро соврал Десмонд, всем видом давая понять, что они зря теряют время. Надо перехватить инициативу, заставить их уйти. – Какой еще шум? Вы уверены, что не ошиблись номером?

Полицейский в гостиной закончил осмотр и наконец соизволил обратить внимание на Десмонда.

– Мистер Десмонд, вы приехали в наш город по делу или ради развлечения?

– По обеим причинам.

– В какой сфере вы работаете?

– В сфере технологий, – туманно ответил Десмонд. – Послушайте, мне грозят какие-то неприятности? Может, мне следует позвонить в американское посольство? – спросил он, повышая голос с каждой фразой. – Вы хотя бы скажете, что тут происходит?

– Как долго вы собираетесь оставаться в городе, мистер Хьюз? – гнул свое полицейский.

– Неделю. А вам какая разница?

Полицейский был непоколебим. Краем глаза он наблюдал за своим коллегой, который, положив руку на пистолет, осторожно протянул ладонь к ручке двери санузла.

Десмонд сменил тактику. Он быстро проговорил, обращаясь к охраннику:

– Я оставлю отзыв об этих безобразиях на вашем веб-сайте.

Глаза охранника расширились.

– Да-да! Как вам заголовочек: «Допросы в гестапо и говенный вай-фай»?

Охранник зыркнул на полицейского.

– Вы закончили?

Дверь санузла скрипнула. Через секунду там зажегся свет. Второй полицейский посмотрел на своего напарника и охранника. Все еще не снимая руки с пистолета, он быстро покачал головой.

– Закончили, – объявил полицейский в гостиной. – Извините, что побеспокоили, мистер Хьюз. Желаю приятно провести время в Берлине.

Все трое собрались у входной двери. Охранник взялся за ручку – и вдруг тишину разрезал скрип кожи, трущейся о стекло. Наступила тишина, троица застыла на месте, дружно повернулась в Десмонду. У него за спиной, повинуясь силе тяготения, труп Гюнтера Торне рухнул на пол. Десмонд прислонил мертвеца в углу к оконному стеклу и прикрыл его шторой, но тот не устоял. На секунду лицо трупа задержало стекло, потом тело наткнулось на батарею отопления и с глухим стуком упало на пол.

Десмонд не стал медлить. Он бросился вперед, покрыв расстояние до трех человек меньше, чем за секунду, и вложил в удар правой всю силу, попав стоявшему справа полицейскому в скулу под глазом. Голова блюстителя порядка откинулась и ударилась о железную притолоку. Он сразу же отключился.

Десмонд корпусом врезался в стоявшего между полицейскими охранника, прежде чем тот успел вскинуть руки. Второй полицейский успел достать пистолет, но Десмонд сделал быстрый разворот на 180 градусов и шарахнул полицейскому локтем в лоб. Тот врезался в деревянную дверь и, потеряв сознание, клюнул носом, уронив оружие. Десмонд подхватил с пола пистолет и направил его на охранника.

– Руки перед собой. Отойди от двери.

Охранник разжал дрожащие ладони.

– Я тебя не трону, если не будешь орать. Ясно?

Охранник кивнул.

– Почему они пришли?

– Вроде бы… им позвонили.

– Кто?

Тот лишь покачал головой.

– Не знаю.

– Кто звонил?

– Они сказали – звонок анонимный.

– В фойе есть полиция?

– Я не…

– Не ври! – Десмонд приподнял ствол.

Охранник зажмурился.

– Приехали на двух машинах. Я не знаю, кто остался, а кто нет.

– Повернись!

Охранник не пошевелился.

– Кому сказано!

Тот медленно повернулся, не в силах унять сильную дрожь. Десмонд ударил его по голове рукояткой пистолета. Охранник рухнул на пол.

Десмонд оттащил его подальше от двери, вынул магазин, убедился, что в патроннике нет патрона и пистолет на предохранителе. Он сунул оружие за пояс под рубашкой и забрал у полицейских запасные магазины. У младшего полицейского он также позаимствовал служебное удостоверение, а у охранника – рацию. Воткнув в ухо прозрачный наушник, Десмонд некоторое время слушал переговоры на служебном канале. Они велись вяло и по-немецки, но Десмонд почти все понимал.

Пора решать – лестница или лифт, парадное или черный ход.

Каждый путь отхода имел свои преимущества и недостатки. Если бежать вниз по лестнице, возникнут подозрения у тех, кто следит за камерами наблюдения, как и попытка выйти через черный ход. Остаются лифт и парадное.

Десмонд подсчитал все деньги, которые смог найти, – 312 евро. Беглецу деньги пригодятся; ему в любом случае вменят сопротивление аресту, нападение на офицера полиции и, возможно, убийство, так что ограбление, рассудил он, не сильно отяготит его участь.

В коридоре Десмонд спокойно подошел к лифту и нажал кнопку вызова. Через несколько секунд дверь открылась. В кабине стояла седоволосая женщина, не обратившая на него никакого внимания.

Пока он спускался, по рации никто не болтал. Дверь лифта открылась на нижнем этаже. Десмонд отступил в сторону, пропуская женщину.

По рации кто-то по-немецки спросил:

– Герхард, ты еще в тысяча двести седьмом?

Десмонд пристроился за женщиной.

– Герхард, ответь!

У вращающейся двери стояли и болтали два улыбающихся полицейских в форме. Расстояние – шесть метров. Заметив Десмонда, они замолчали и уставились на него.

Глава 5

Пейтон прибыла в штаб-квартиру ЦКПЗ к четырем утра. Административный комплекс, официально находящийся в Атланте, на самом деле был расположен за чертой города, на северо-западе, в зажиточном районе Друид-Хиллз округа Декалб. Предтеча ЦКПЗ был открыт в Атланте по простой причине – из-за малярии. В то время, в июле 1946 года, это заболевание доставляло здравоохранению Америки больше всего забот, особенно во влажных жарких юго-восточных районах. Размещение штаб-квартиры прямо в центре рассадника малярии давало организации существенное преимущество.

Когда Пейтон только-только начинала работать в ЦКПЗ, войти в здание можно было, попросту вставив карту в сканнер. Теперь на входе просвечивали рентгеном и обыскивали. Безопасность, конечно, хорошее дело, но ей не терпелось попасть на рабочее место и приступить к работе. На счету была каждая секунда.

Миновав кордон охраны, Пейтон направилась в Центр чрезвычайных операций ЦКПЗ – командный пункт организации, реагирующий на вспышки эпидемий. Главный зал ЦЧО напоминал Центр управления полетами НАСА. Весь этаж был заполнен рядами связанных между собой рабочих столов с плоскоэкранными мониторами. На экран шириной во всю стену была выведена карта мира с индикаторами, показывающими состояние текущих операций. В ЦЧО могли одновременно работать 230 человек сменами по восемь часов – вскоре центр будет гудеть, как потревоженный улей. Но даже в столь ранний час больше десятка сотрудников уже сидели за столами, делая звонки и вводя результаты опросов.

Пейтон поздоровалась с теми, кого знала лично, спросила, нет ли каких новостей. В конференц-зале ЦЧО пока не горел свет, но объявление на дверях возвещало, что полный сбор персонала по очагу заболевания в Мандере назначен на восемь утра.

Маркеры разного цвета на стене показывали текущую степень реагирования на чрезвычайную ситуацию. Степеней было три: первая, красная, была самая критическая. За ней шла желтая, третьей степени соответствовал зеленый цвет. Маркер на стене был желтый, что означало: ЦЧО и управление чрезвычайных операций ЦКПЗ вызвали персонал из дома и готовы оказать активную поддержку в ликвидации вспышки заболевания. Пейтон была рада это видеть.

Доктор начала готовиться к командировке в своем кабинете. В дорожной сумке лежало все необходимое: одежда, туалетные принадлежности, спутниковый GPS-навигатор, крем от загара, халаты, перчатки, защитные очки, переносной проектор и, главное, полевые сухпайки. Пайки с готовой едой – крайне важная деталь при проведении операций в зараженных зонах третьего мира, нередко местная вода и пища содержали тот самый патоген, с которым приходилось вести борьбу.

Пейтон спешно отправила заказы на прочие материалы, которые понадобятся ее команде в Мандере: лекарства от типичных заболеваний региона, противомоскитные сетки, средства от насекомых, адаптеры-насадки для смартфонов, позволяющие звонить и передавать данные по спутниковой связи. Возможность делать снимки в полевых условиях и немедленно передавать их в лабораторию значительно улучшила скорость реагирования на вспышки болезней и спасла жизнь многим людям.

Затем Пейтон принялась готовить для своей команды комплекты документации: распечатала карты Мандеры и прилегающих районов, составила списки контактов в кенийском офисе ЦКПЗ, посольстве США, ЦЧО, представительстве ВОЗ в Кении, а также местном Министерстве здравоохранения и общественной гигиены. Она разыскала опросник, которым пользовалась во время эпидемии Эболы в Западной Африке, внесла в него несколько поправок для нового региона и распечатала сотни копий. Некоторые эпидемиологи отстаивали электронный режим работы в полевых условиях, но Пейтон предпочитала старые добрые бумажные формуляры: они не ломались, у них не садились батарейки, дорожных грабителей картонные папки интересовали гораздо меньше, чем электронные планшеты. Бумага не подводила.

Оставалось принять последнее серьезное решение: кого посылать?

В дверь кабинета тихо постучали. Обернувшись, Пейтон увидела прислонившегося к дверному косяку начальника, Эллиота Шапиро.

– Привет, – поздоровалась она.

– Как ты умудряешься всегда прибывать на место так быстро?

– Сплю с одним открытым глазом.

– Ага, – улыбнулся Эллиот. – Чем занята?

– Подбором персонала.

– Молодец. Фотографии видела?

– Да.

– Скверное дело.

– Очень. Нам бы следовало быть уже на месте. Если вирус дойдет до Найроби, возникнут большие проблемы.

– Согласен. Я сделаю пару звонков. Посмотрим, получится ли отправить вас пораньше.

– Спасибо.

– Если буду нужен – звони, – сказал напоследок Эллиот и вышел из кабинета.

– Хорошо.

Пейтон разыскала в справочнике ведомственной сети номер коллеги, с которым прежде не встречалась, – Джозефа Руто. Руто руководил операциями ЦКПЗ в Кении. Под его началом там работали 172 человека – частью граждане США, частью принятые на работу в агентство местные кенийцы. Большинство персонала находилось в офисе ЦКПЗ в Найроби, откуда поддерживало тесную связь с Министерством здравоохранения Кении.

Пейтон внимательно прочитала несколько подготовленных Руто отчетов. Она уже хотела было позвонить их автору, но тут ей пришла в голову мысль, что двух больных американцев еще можно спасти. Быстро проверив данные, Пейтон убедилась, что такая возможность ей не померещилась. Этим же способом можно было предотвратить проникновение патогена в столицу Кении.

На пороге снова возник Эллиот.

– Мне улыбнулась удача – ВВС подбросят вас до Найроби.

– Отлично.

– Не первый класс, конечно. Самолет – транспортный, для перевозки войск и грузов. Подберут вас на авиабазе резерва ВВС Доббинс, в час тридцать. Это в Мариетте^[5]. По федеральной автостраде 75/85 до развилки, съезд 261. Заблудиться невозможно.

В эпоху навигаторов на смартфонах Эллиот по-прежнему предпочитал объяснять дорогу на словах, даже если путь лежал в места, где Пейтон бывала прежде. Она никогда не выказывала недовольства. И на этот раз лишь кивнула и что-то черкнула на бумажке. Видимо, это было связано с возрастом: Эллиот не вырос с мобильником возле уха и Google Maps под рукой. Пейтон привыкла к причудам начальника и относилась к ним с участием.

– Раз уж зашла речь о самолетах, – сказала она, – хочу спросить, как ты отнесешься к такому предложению. Один из американцев, Лукас Тернер, прибыл в Мандеру без симптомов. Если исходить из того, что Тернер находился с больным в близком контакте и это действительно геморроидальная лихорадка, он, вероятнее всего, тоже заболеет.

– Резонно.

– Я хочу заранее подготовить специальный план ухода и лечения. Если Тернер заразился, в Мандере его не вылечить. Можно, конечно, отправить в больницу Дэни-Бич или государственную больницу имени Кеньятты в Найроби, однако мне ни та, ни другая не нравится: мы рискуем распространить инфекцию на местный персонал и по всему региону.

– Хочешь вывезти его в Штаты?

– Хочу.

Эллиот приподнял брови.

– Ты чего придумала?

– Я предлагаю, чтобы одновременно с нами в Найроби вылетел санитарный самолет и ждал наготове в Мандере. Если у Тернера сильно поднимется температура, отправим его в Эмори.

Больница Университета Эмори находилась поблизости от ЦКПЗ на Клифтон-роуд. Персонал центра мог легко добраться до нее пешком. В больнице имелся специальный изолятор, позволявший содержать пациентов с лихорадкой Эбола и прочими биопатогенами четвертого уровня риска. В США имелось всего четыре таких объекта. Их с большим успехом использовали для лечения американских граждан, заразившихся Эболой во время эпидемии 2014 года.

– Ну, не знаю… Эвакуировать в США пациента с неопознанным инфекционным заболеванием? Стоит этой новости просочиться, пресса всех до смерти перепугает.