Алексей Сальников: Если у автора нет задела на будущее, приходит страх

Легкий слог, насыщенное описание простых, житейских эпизодов и множество скрытых смыслов – вот за что читатели и критики любят книги Алексея Сальникова. Мы обсудили, что его книга «Петровы в гриппе и вокруг него» скоро станет спектаклем, Алексей рассказал о писательских страхах и о том, почему полностью удалил один из своих романов и переписал его заново.

– Алексей, наверняка есть книги и авторы, которые оказали на вас сильное влияние как на писателя. Можете их назвать?

– Первый восторг – это, пожалуй, Зощенко, Ильф и Петров. Крапивин в детстве оказал на меня определенное влияние, из которого, правда, человек постепенно вырастает. То же самое происходило и с Набоковым: в его произведения с восторгом окунаешься, а потом вырастаешь, после чего остаются только отдельные любимые вещи. Платонов, Достоевский – им я, кстати, был очарован уже после школы.

– Я знаю, что ваш роман «Петровы в гриппе и вокруг него» сейчас ставят в «Гоголь-центре». Постановка должна стать первой премьерой 2019 года на этой площадке. Расскажите, как возникла эта идея?

– Идея возникла в «Гоголь-центре». Они прочитали книгу, видимо, им понравилось, поэтому решили перевести ее на язык театра. Мое участие заключалось только в том, что я согласился на этот эксперимент и выразил полное согласие со всем, что бы они ни делали. То есть дал абсолютный карт-бланш на работу с текстом, ведь постановка в театре отличается от литературного труда. Я не хотел устраивать людям сложности, в частности, чинить какие-либо препятствия постановщику этого спектакля, Денису Колесникову.

– Вы уже видели эту постановку?

– Конечного результата я не видел и даже, наверное, боюсь его. Но, надеюсь, что как-нибудь приму это. Да уже принял, раз согласился.

– То есть с вами даже не советовались, когда выбирали актеров?

– Нет, да и зачем? Я не разбираюсь в театре абсолютно. А лезть в то, в чем не разбираюсь, я не только не решаюсь – я в принципе против этого. Знаю, как это выглядит со стороны, когда дело касается литературы, и не хочу поступать так же.

– Ваш новый роман «Опосредованно» некоторое время назад был напечатан в журнале «Волга». Будет ли это произведение издано отдельной книгой?

– Книга выйдет в феврале. Это будет расширенная версия романа, с большей долей литературной игры, чем сейчас.

– Расскажите о работе над этим романом. Легко было его писать?

– Роман писался нелегко, один раз я его даже полностью стер, потому что все пошло совсем не так, как я хотел. Не в ту сторону, как я представлял себе изначально. Я увидел в книге фальшь и начал переписывать ее. Вроде бы все получилось, но сейчас текст хочется еще немного отшлифовать.

– Как родилась идея этой книги?

– Эта книга – о литературе, о таком незаметном культе, который присутствует с нами постоянно еще до того, как мы начинаем верить в богов или даже в Деда Мороза. В это время с нами находится некая речь. И вот, в моем романе описывается адепт одного из направлений этой речи, стихосложения, который постепенно постигает эдакий стихотворный дзен и понимает, что он все-таки не Будда. Не святой, а максимум сподвижник. И когда герой (точнее, героиня) приходит к этому – он успокаивается.

– Вам нужен отдых после окончания книги или сразу начинаете работу над следующей?

– Здесь речь идет даже не об отдыхе. Просто на какой-то период наступает полная пустота, потому что во время написания большого текста ты довольно сильно выкладываешься. Пытаясь сделать его действительно хорошим, изо всех сил нагребаешь в него всяких подробностей, замеченных там и сям. Когда заканчиваешь эту большую вещь, на время наступает затишье и некая усталость. При этом, в любом случае, какие-то задумки продолжают копиться. А вот если задела на будущее нет, приходит уже не то что усталость, а страх, что все пропало. Когда материал копится, все в порядке.

– А сейчас у вас какой период? Есть задел на будущее?

– В данный момент я все-таки спокоен. У меня уже начинает придумываться некая вещь. Не буду говорить, о чем, но скажу, что, с точки зрения литературы, она дикая и, я бы даже сказал, тупорылая (смеется).

Беседовала Юлия Лаптева
Фото: prochtenie.org