- Главная
- Все подборки
- Проза художников, или Активизм в тексте
Проза художников, или Активизм в тексте
3
4.76
Артур ГрандПолитический активизм, психоделический реализм и перформанс – мы выбрали трех ведущих представителей этих направлений в искусстве и расскажем об их книгах. По просьбе MyBook литературный критик Артур Гранд прочитал книги Александра Бренера, Павла Пепперштейна и Марины Абрамович, чтобы понять – какая она, проза художников?
Александр Бренер, один из ярчайших представителей московского акционизма, апологет поэтического терроризма (в терминах философа Хаким Бея), анархист, блуждающий по Европе и осевший в Цюрихе, пишет давно и много. Его пульсирующие автобиографические тексты – коктейли Молотова, брошенные в сторону культурных институций, социума, капитала, буржуазного миропорядка. Сам себя он определяет как «пишущего», а не «писателя», то есть выводит за пределы литературного (и любого другого) комьюнити.
Две его последние книги, «Ева-пенетратор» и «Заговор головоногих», это набор лапидарных зарисовок – воспоминаний, размышлений, портретов, – обожженных анархо-философией и сознанием изгоя-одиночки. Бренер не страдает письменным аутоэротизмом, он любит и умеет описывать себя через других, художников, поэтов, мыслителей. Многими он восхищается (особенно теми, кого уже нет в живых), современников отчаянно песочит, хотя делает для некоторых исключения – например, для Жюльена Купа и Джорджо Агамбена. Эти два философа, атакующих современное общество, стали для автора интеллектуальными кумирами. И если итальянец является уже классиком, то особенно интересно читать про Купа, основателя журнала «Тиккун», одного из главных партизанов современности.
Книга «Ева-пенетратор», снабженная остроумными рисунками Бренера и его боевой подруги Вари, кажется более цельной – ее прошивает мысль о том, как (и кто) способен оживить механистичный консьюмеристский мир, умерщвленный аппаратами власти. Это могут сделать стихи Вениамина Блаженного, жест Перельмана, отказавшегося получать награду в миллион долларов, румынские цыгане, промышляющие воровством в Цюрихе, или природа. «Ты меня понимаешь, друг Торо: хорошо сидеть в лесу на берегу Уолденского пруда и хохотать над человечеством, которое верит в канализацию и ванну».
Пользуясь стилистикой Бренера, я бы назвал его тексты яростными и поэтичными, пакостными и личными, догматами раскуроченными, стигматами и пощечинами. Даже если вам не близка философия протеста и вечного побега, то эти книги можно использовать в образовательных целях. Вряд ли какой-нибудь автор в столь доступной форме расскажет вам о гениальной прозе Роберто Боланьо, стихах Дино Кампана или картинах Авигдора Ариха. «Литература – фальшивка, а все писатели, согласно Боланьо, – болтливые шлюхи. А некоторые – шлюхи-убийцы».
Прозу Павла Пепперштейна, участника арт-группы «Медицинская герменевтика» и фронтмена психоделического реализма, можно назвать продолжением его живописи. Точнее, два этих искусства в его творчестве мягко совокупляются – не на физическом, а скорее спиритуальном уровне, – опыляя и дополняя друг друга. Некоторые рассказы из сборника «Предатель ада» («Тень скорпиона. Тайные рисунки Джеки О», «Воскрешение Пабло Пикассо в 3111 году») являются то ли литературными приквелами, то ли сиквелами картин и выставок Пепперштейна.
Книга наполнена футуристичностью, сновидениями, экосоциализмом, оргиастичностью и нуаром. Пепперштейн растворяет современный капитализм в своем психоделическом письме, он, как и Бренер, поет осанну купчинскому затворнику Перельману, описывает Землю (в будущем) как коллективное перманентно совокупляющееся тело, объединяет науку и искусство, а также – непостижимым образом – социалистические идеи с аристократизмом. Актуальность автора не слишком интересует, но она буквально вспыхивает в рассказе «Синтез правой и левой мысли» (2007 г.), где некий мексиканский проповедник рассказывает о борьбе Капитала и природы: «В арсенале Среды… – болезни, цунами, торнадо, землетрясения и прочие подобные вещи. Но в первую очередь – вирусы. Новые штаммы».
Проза Пепперштейна лишена страсти, боли, отчаяния, она похожа на мантру, адресованную не божеству, но измененному состоянию сознания. Мне приходит в голову совершенно не литературное сравнение: «Предатель ада» напоминает психотропную оперу Бориса Юхананова «Сверлийцы»; книга и спектакль работают как легальная порция аяуаски. При этом тексты Пеперштейна весьма кинематографичны – он и сам их периодически преподносит или как сценарии, или как внезапно увиденные фильмы (в творческой биографии Павла, кстати, есть полнометражный фильм – запредельно обморочный «Звук солнца»). «Предатель ада» – идеальный галлюциноген, разрешен законодательством, гарантированное отсутствие бэд трипов, приобрести можно прямо сейчас.
«И вот уже не одна рука, а десятки русалочьих рук, влажных, прохладных и нежных, скользили по ее телу, она взасос целовала губы, остро пахнущие морской волной, по ее лицу катились чьи-то мокрые волосы с привкусом спирулины, токи донных ландшафтов вплетались в ее извивающийся состав, отростки маракотовых бездн проникали в нее, словно щупальца самого моря, лица всплывали за лицами, как чешуйки гигантской золотой рыбы, проглотившей рыбака и рыбачку, лица, блаженно искаженные вечным оргазмом, изласканные, смеющиеся вместе с морем».
В отличие от Бренера и Пепперштейна, художница-перформер Марина Абрамович писательским ремеслом никогда не занималась, и автобиография – ее первый литературный опыт. Есть такое тщедушное определение, как «мотивирующие книги», чаще всего это советы по (псевдо)улучшению себя от бизнес-коучей или духовных гуру. Но если уж искать книги-мотиваторы, то эта автобиография – в соответствии со своим названием – полностью удовлетворяет запросу.
Абрамович описывает свое югославское детство, привилегированное и очень трагичное, творческие и любовные взаимоотношения с Улаем, роман с Паоло Каневари, поездки по всему миру в поисках духовного опыта и, конечно, перформансы, неотделимые от ее жизни. На протяжении всей книги мы наблюдаем, как личное становится искусством, как биография буквально врастает в творчество художницы. При этом перформансы Абрамович обращены к разным темам: война на Балканах, 11 сентября 2011-го, встреча Востока и Запада, – но выражены они при помощи ее тела, энергообмена между ней и зрителями.
Книга заряжена словом «энергия», это ключевое понятие для художницы, много общавшейся с австралийскими индейцами и мексиканскими шаманами, объездившей всю Индию и Тибет. Причем с буддийскими монахами она регулярно устраивала совместные перформансы и во многом на основе восточных практик сформулировала свой художественный метод.
Сейчас Абрамович – селебрити, она часто появляется на обложках глянцевых журналов, на модных показах, среди ее друзей и поклонников – Леди Гага и прочие современные звезды. Но так было не всегда, и книга подробно описывает ее путь от закомплексованной югославской девушки, затерроризированной собственной матерью, до покорившей Америку художницы, на выступление которой приходят посмотреть сотни тысяч человек. При этом Абрамович всегда занималась одним и тем же – перформансом. Поэтому «Пройти сквозь стены» – еще и пройти сквозь стены непонимания и неприятия большой аудиторией этого не самого популярного искусства.
«Войдя в пространство перформанса, ты должен принять все, что произойдет дальше. Ты должен принять поток энергии, идущий за тобой, под тобой и вокруг тебя. И я приняла».
«Ева-пенетратор, или Оживители и умертвители», «Заговор головоногих. Мессианские рассказы», Александр Бренер
(Издательство «Городец»)
«Предатель ада», Павел Пепперштейн
(Издательство «НЛО»)
«Пройти сквозь стены», Марина Абрамович
(Издательство «АСТ»)
Поделиться
Другие материалы по теме «Книжный обзор»
О проекте
О подписке