- Главная
- Все подборки
- Место среди звезд: памяти Брэдбери
Место среди звезд: памяти Брэдбери
0
4.48
Сергей ЛебеденкоСто лет назад родился Рэй Брэдбери – человек, который подарил миру мечту о космосе и которому суждено было увидеть, как она покрывается ржавчиной.
Гринтаун из «Вина из одуванчиков» и «Лето, прощай» – это небольшой городок в Иллинойсе. «Все понедельники вечерами в маленьких городах по всей Америке похожи один на другой», – писал Брэдбери, ностальгируя по родному Уокигану, с которого Гринтаун и был списан. В одноименном рассказе мальчишки надевают кроссовки и вылетают из дома в понедельник вечером, чтобы… пойти в библиотеку. Звучит как мечта седовласого дядюшки, который тоскует по былым временам, когда трава была зеленее и дети читали книжки, но по крайней мере в отношении самого Брэдбери это правда: его отец был электриком, семья часто переезжала, так что единственным – и любимым – источником знаний до четырнадцати лет для Брэдбери были книги.
Все началось с фантастического журнала «Удивительные истории» Хьюго Гернсбека, а затем Брэдбери стал запоем читать классику: от Уэллса и Жюля Верна до Эдгара Райса Берроуза и Эдгара Аллана По. По собственному признанию, Брэдбери пытался писать рассказы в духе По вплоть до того, как ему исполнилось восемнадцать, да и вообще не пренебрегал копированием стиля любимых авторов для выработки собственного «писательского голоса». Подспорьем ему были разные авторы: Лавкрафт, Стейнбек, Хемингуэй, Томас Вулф и Роберт Фрост.
При этом литература была не единственным увлечением Брэдбери: некоторое время он мечтал стать фокусником. Это случилось после того, как в 12 лет театральный исполнитель «Мистер Электрико» дотронулся до носа вызвавшегося добровольцем Рэя, и, когда волосы на голове мальчика встали дыбом, артист воскликнул: «Живи вечно!». Пророчество исполнилось в тот же день: Брэдбери бросился домой, сел за печатную машинку и больше не отходил от нее до конца жизни. Искусством фокуса он при этом увлекался сравнительно недолго.
Когда Рэю стукнуло 14, отец нашел постоянную работу в Лос-Анджелесе. Там Брэдбери пошел в старшую школу (опровергнем миф о Брэдбери-самоучке), любил кататься на роликах по холмам Голливуда, надеясь встретить знаменитостей из любимых фильмов. Эти прогулки часто венчались успехом: Брэдбери удавалось взять автографы у Кэри Гранта, Марлен Дитрих, Мэй Уэст. Подростком Брэдбери проникал на предпоказы громких кинопремьер и не изменял этой привычке впредь. Однажды после премьеры «Войны и мира» Сергея Бондарчука российский режиссер нашел Брэдбери в толпе и угостил его водкой «Столичная».
И все же самой большой любовью Брэдбери оставалась литература. Он считал, что людей, которые не умеют читать и писать, в будущее не возьмут. Литература для него – идеальное и рискованное погружение в фантазию, сродни тому, что предпринимают астронавты, отправляясь в космос. «Я написал всего одну научно-фантастическую книгу за всю жизнь, – ворчал Брэдбери в ответ на вопросы журналистов. – Все остальное – фэнтези. Как называется литература о мире, которого не существует? Правильно, фэнтези».
Неудивительно поэтому, что впервые рассказ Брэдбери опубликовали в журнале Imagination! («Воображение!»). В «Дилемме Холлербохена» главный герой обладает способностью остановить время, чтобы – нет, не насладиться моментом, а спастись от угрозы. Но когда угроз становится слишком много, Холлербохена разрывает на кусочки. Слишком сильно напоминает судьбу, которую уготовила жизнь мечтам Брэдбери о человеке, покоряющем космос.
«[Космодром] Канаверал-Кеннеди ждет и жаждет вознести ввысь нашу бренную плоть и исполнить наши мечты», – возвещал Брэдбери в своем эссе «Почему нам нужно покорять космос?», опубликованном в марте 2001 года. Брэдбери 81 год, Джордж Буш-младший только что избран президентом США, неизвестный художник воздвиг в Сиэтле черный монолит в честь «Космической Одиссеи» Стэнли Кубрика, а спустя полгода мечтам о покорении звезд приходит конец: падают башни Всемирного торгового центра (11 сентября), Америка вторгается в Афганистан, мир еще долго не будет смотреть на небо с романтической мечтой о городах на Марсе. Катастрофа шаттла «Колумбия» 2003 года окончательно похоронила проекты космических полетов – по крайней мере на десятки лет.
В 27 лет Брэдбери женился на Маргерит Макклюр и поселился в отдельном доме – до зрелого возраста писатель жил с родителями. В этот же период развивается и литературная карьера Брэдбери: на поля Второй мировой его не призвали по зрению, и с 24 лет тексты становятся для Брэдбери основным источником финансов. Публикация «Марсианских хроник» – первого его романа, составленного из новелл, – тоже стала результатом поиска заработка. Изначально писатель планировал опубликовать роман о Гринтауне – воспоминания о родном Уокигане, – но вышел он в итоге в 1957 году под названием «Вино из одуванчиков».
К этому времени Брэдбери уже стал всемирно известен. Написанная на библиотечной печатной машинке с почасовой оплатой повесть «Пожарный» объемом 25 тысяч слов стала антиутопией «451 градус по Фаренгейту» – единственным романом Брэдбери, который он называл «научной фантастикой». Ода чтению и прогрессу, глубокая любовь к мечте о новых открытиях – книга вышла в год смерти Сталина, и ничто не могло лучшим образом предчувствовать эпоху покорения космоса и научно-технической революции.
Но есть у этой любви и темная сторона. «451 градус» – антиутопия об опасности цензуры и трепете автора перед тем, что бы мы сейчас назвали cancel culture. В своем интервью 1996 года Брэдбери приводит цитату из романа: «Евреи не любят литературных героев Фейгина и Шейлока – надо сжечь все книги с ними, запретить даже всякое упоминание. Черным не нравится негр Джим (в оригинале у Марка Твена – Nigger Jim. – Прим. пер.), сплавляющийся на пароме с Гекльберри Финном, – сожгите или хотя бы спрячьте все книги о Томе Сойере. Борцы за права женщин ненавидят Джейн Остин как слишком неудобную и старомодную – голову с плеч! Апологетам семейных ценностей неугоден Оскар Уайльд – твое место на параше, Оскар! Коммунисты ненавидят буржуев – убить всех буржуев!.. Так все и происходит. Но если во времена “Фаренгейта” я писал о тирании большинства, то теперь я говорю о тирании меньшинств. В наши дни остерегайся и тех и других! Первые пытаются заставить тебя делать каждый день одни и те же вещи, вторые пишут мне, например, что стоило бы уделить больше внимания правам женщин в “Марсианских хрониках” или придумать больше чернокожих героев в “Вине из одуванчиков”».
В другом месте интервью Брэдбери называет женщин и мужчин «разными расами» и критикует феминисток, хотя и посмеивается над мужчинами: «Мужчинами движут по большей части игрушки и наука, потому что единственное предназначение мужчин – произвести потомство, а в перерывах между этим – убивать время». Довольно пессимистичный взгляд для человека, прославлявшего космических путешественников и прочих «отважных летчиков и моряков», но тут важна дата: американцы зорко следили за прогрессом компьютерных технологий, виртуальная реальность и телевидения занимали все больше свободного времени простых сограждан Брэдбери, и если другие писатели вроде Д. Ф. Уоллеса наблюдали за этим процессом с почти антропологическим интересом, но поворот к земле самого Брэдбери откровенно бесил: «Об интернете говорят, что это якобы творческий инструмент для писателя. Чушь собачья. Я говорю: держитесь от него подальше и не трепитесь с людьми по всему миру, вместо того чтобы делать свою работу. Нас всех дурачит Билл Гейтс с партнерами. Посмотрите на Windows’95, например. Чистое надувательство».
Да, Брэдбери был фантастом – но фантастом другой эпохи, той, в которой мальчишки летят в космос и напевают «Земля в иллюминаторе». Как говорит Моби Дик в поэме Брэдбери «Реплики друга Ноя и старины Ахава», оставь скелет Моби Дика на земле – и вперед, к звездам! Меньше всего Брэдбери хотел бы обнаружить себя певцом тлеющего карнавала и летописцем уходящей эпохи, но так оно и получилось – проекты Илона Маска Брэдбери уже не застал.
И не сказать, что он не подозревал: в сердцевине модернистского проекта заложена бомба замедленного действия. В самом знаменитом его рассказе «И грянул гром» нарушение техники безопасности приводит к тому, что к власти в Америке приходят нацисты. В «Прощай, „Лафайет“!» мечтательный юноша из знаменитой добровольческой эскадрильи эпохи Первой мировой, сражавшейся с немцами над полями Франции, дряхлым стариком мучается от ПТСР и испытывает ужас от будящих его каждую ночь криков горящих немцев. И даже мотивы рассказчика-прогрессора из «Аккумулятора Скотта Фицджеральда/Толстого/Ахава», который с помощью все той же машины времени надеется спасти любимых писателей, не вполне ясны: ему не удается полностью воплотить задуманное, а результат заставляет и персонажей, и читателя чувствовать как минимум неловкость.
Но, пожалуй, самым показательным в этом смысле можно назвать рассказ «Последняя ночь на Земле» («Завтра конец света» в переводе Норы Галь). Супруги узнают о том, что завтра конец света, – без причины, так получилось. «Не в том дело, заслужили или нет; просто ничего не вышло», — резюмирует супруг. Потом они укладывают детей спать, ложатся сами, прекрасно зная, что больше не проснутся. С одной стороны, эпитафия к человечеству, утратившему мечту и отдавшемуся потреблению, – но с другой: так ли уж лучше жилось бы этой семье, окажись они на космической станции на орбите Марса?
Странные объекты, которые только во сне передают сообщение о грядущем конце человечества, – это ли не метафора эпохи, в которую каждый день может произойти какая угодно катастрофа – от очередного витка климатического кризиса до пандемии и мощных техногенных аварий, – и мы не будем знать, как с ней справиться?
И все же Брэдбери остается одним из самых популярных писателей в мире. Каждый год его книги – в топах продаж, его продолжают цитировать школьники и студенты, регулярно выходят экранизации. Его именем называют награды, улицы, луноходы и кратеры на лунной поверхности.
А в 2013 году в честь Брэдбери назвали астероид.
В одном из текстов рассказчик говорит, что есть одна особая ночь в жизни, когда ты можешь лежать под деревом, смотреть на звездное небо, держа кого-то за руку, и ни о чем не думать. Такая ночь бывает всего одна – зато запоминается на всю жизнь.
Так что, каким бы противоречивым ни был Брэдбери при жизни, он по праву заслужил место, о котором мечтал. Среди звезд.
Гринтаун из «Вина из одуванчиков» и «Лето, прощай» – это небольшой городок в Иллинойсе. «Все понедельники вечерами в маленьких городах по всей Америке похожи один на другой», – писал Брэдбери, ностальгируя по родному Уокигану, с которого Гринтаун и был списан. В одноименном рассказе мальчишки надевают кроссовки и вылетают из дома в понедельник вечером, чтобы… пойти в библиотеку. Звучит как мечта седовласого дядюшки, который тоскует по былым временам, когда трава была зеленее и дети читали книжки, но по крайней мере в отношении самого Брэдбери это правда: его отец был электриком, семья часто переезжала, так что единственным – и любимым – источником знаний до четырнадцати лет для Брэдбери были книги.
При этом литература была не единственным увлечением Брэдбери: некоторое время он мечтал стать фокусником. Это случилось после того, как в 12 лет театральный исполнитель «Мистер Электрико» дотронулся до носа вызвавшегося добровольцем Рэя, и, когда волосы на голове мальчика встали дыбом, артист воскликнул: «Живи вечно!». Пророчество исполнилось в тот же день: Брэдбери бросился домой, сел за печатную машинку и больше не отходил от нее до конца жизни. Искусством фокуса он при этом увлекался сравнительно недолго.
Когда Рэю стукнуло 14, отец нашел постоянную работу в Лос-Анджелесе. Там Брэдбери пошел в старшую школу (опровергнем миф о Брэдбери-самоучке), любил кататься на роликах по холмам Голливуда, надеясь встретить знаменитостей из любимых фильмов. Эти прогулки часто венчались успехом: Брэдбери удавалось взять автографы у Кэри Гранта, Марлен Дитрих, Мэй Уэст. Подростком Брэдбери проникал на предпоказы громких кинопремьер и не изменял этой привычке впредь. Однажды после премьеры «Войны и мира» Сергея Бондарчука российский режиссер нашел Брэдбери в толпе и угостил его водкой «Столичная».
И все же самой большой любовью Брэдбери оставалась литература. Он считал, что людей, которые не умеют читать и писать, в будущее не возьмут. Литература для него – идеальное и рискованное погружение в фантазию, сродни тому, что предпринимают астронавты, отправляясь в космос. «Я написал всего одну научно-фантастическую книгу за всю жизнь, – ворчал Брэдбери в ответ на вопросы журналистов. – Все остальное – фэнтези. Как называется литература о мире, которого не существует? Правильно, фэнтези».
Неудивительно поэтому, что впервые рассказ Брэдбери опубликовали в журнале Imagination! («Воображение!»). В «Дилемме Холлербохена» главный герой обладает способностью остановить время, чтобы – нет, не насладиться моментом, а спастись от угрозы. Но когда угроз становится слишком много, Холлербохена разрывает на кусочки. Слишком сильно напоминает судьбу, которую уготовила жизнь мечтам Брэдбери о человеке, покоряющем космос.
«[Космодром] Канаверал-Кеннеди ждет и жаждет вознести ввысь нашу бренную плоть и исполнить наши мечты», – возвещал Брэдбери в своем эссе «Почему нам нужно покорять космос?», опубликованном в марте 2001 года. Брэдбери 81 год, Джордж Буш-младший только что избран президентом США, неизвестный художник воздвиг в Сиэтле черный монолит в честь «Космической Одиссеи» Стэнли Кубрика, а спустя полгода мечтам о покорении звезд приходит конец: падают башни Всемирного торгового центра (11 сентября), Америка вторгается в Афганистан, мир еще долго не будет смотреть на небо с романтической мечтой о городах на Марсе. Катастрофа шаттла «Колумбия» 2003 года окончательно похоронила проекты космических полетов – по крайней мере на десятки лет.
В 27 лет Брэдбери женился на Маргерит Макклюр и поселился в отдельном доме – до зрелого возраста писатель жил с родителями. В этот же период развивается и литературная карьера Брэдбери: на поля Второй мировой его не призвали по зрению, и с 24 лет тексты становятся для Брэдбери основным источником финансов. Публикация «Марсианских хроник» – первого его романа, составленного из новелл, – тоже стала результатом поиска заработка. Изначально писатель планировал опубликовать роман о Гринтауне – воспоминания о родном Уокигане, – но вышел он в итоге в 1957 году под названием «Вино из одуванчиков».
Но есть у этой любви и темная сторона. «451 градус» – антиутопия об опасности цензуры и трепете автора перед тем, что бы мы сейчас назвали cancel culture. В своем интервью 1996 года Брэдбери приводит цитату из романа: «Евреи не любят литературных героев Фейгина и Шейлока – надо сжечь все книги с ними, запретить даже всякое упоминание. Черным не нравится негр Джим (в оригинале у Марка Твена – Nigger Jim. – Прим. пер.), сплавляющийся на пароме с Гекльберри Финном, – сожгите или хотя бы спрячьте все книги о Томе Сойере. Борцы за права женщин ненавидят Джейн Остин как слишком неудобную и старомодную – голову с плеч! Апологетам семейных ценностей неугоден Оскар Уайльд – твое место на параше, Оскар! Коммунисты ненавидят буржуев – убить всех буржуев!.. Так все и происходит. Но если во времена “Фаренгейта” я писал о тирании большинства, то теперь я говорю о тирании меньшинств. В наши дни остерегайся и тех и других! Первые пытаются заставить тебя делать каждый день одни и те же вещи, вторые пишут мне, например, что стоило бы уделить больше внимания правам женщин в “Марсианских хрониках” или придумать больше чернокожих героев в “Вине из одуванчиков”».
Да, Брэдбери был фантастом – но фантастом другой эпохи, той, в которой мальчишки летят в космос и напевают «Земля в иллюминаторе». Как говорит Моби Дик в поэме Брэдбери «Реплики друга Ноя и старины Ахава», оставь скелет Моби Дика на земле – и вперед, к звездам! Меньше всего Брэдбери хотел бы обнаружить себя певцом тлеющего карнавала и летописцем уходящей эпохи, но так оно и получилось – проекты Илона Маска Брэдбери уже не застал.
И не сказать, что он не подозревал: в сердцевине модернистского проекта заложена бомба замедленного действия. В самом знаменитом его рассказе «И грянул гром» нарушение техники безопасности приводит к тому, что к власти в Америке приходят нацисты. В «Прощай, „Лафайет“!» мечтательный юноша из знаменитой добровольческой эскадрильи эпохи Первой мировой, сражавшейся с немцами над полями Франции, дряхлым стариком мучается от ПТСР и испытывает ужас от будящих его каждую ночь криков горящих немцев. И даже мотивы рассказчика-прогрессора из «Аккумулятора Скотта Фицджеральда/Толстого/Ахава», который с помощью все той же машины времени надеется спасти любимых писателей, не вполне ясны: ему не удается полностью воплотить задуманное, а результат заставляет и персонажей, и читателя чувствовать как минимум неловкость.
Но, пожалуй, самым показательным в этом смысле можно назвать рассказ «Последняя ночь на Земле» («Завтра конец света» в переводе Норы Галь). Супруги узнают о том, что завтра конец света, – без причины, так получилось. «Не в том дело, заслужили или нет; просто ничего не вышло», — резюмирует супруг. Потом они укладывают детей спать, ложатся сами, прекрасно зная, что больше не проснутся. С одной стороны, эпитафия к человечеству, утратившему мечту и отдавшемуся потреблению, – но с другой: так ли уж лучше жилось бы этой семье, окажись они на космической станции на орбите Марса?
Странные объекты, которые только во сне передают сообщение о грядущем конце человечества, – это ли не метафора эпохи, в которую каждый день может произойти какая угодно катастрофа – от очередного витка климатического кризиса до пандемии и мощных техногенных аварий, – и мы не будем знать, как с ней справиться?
И все же Брэдбери остается одним из самых популярных писателей в мире. Каждый год его книги – в топах продаж, его продолжают цитировать школьники и студенты, регулярно выходят экранизации. Его именем называют награды, улицы, луноходы и кратеры на лунной поверхности.
А в 2013 году в честь Брэдбери назвали астероид.
В одном из текстов рассказчик говорит, что есть одна особая ночь в жизни, когда ты можешь лежать под деревом, смотреть на звездное небо, держа кого-то за руку, и ни о чем не думать. Такая ночь бывает всего одна – зато запоминается на всю жизнь.
Так что, каким бы противоречивым ни был Брэдбери при жизни, он по праву заслужил место, о котором мечтал. Среди звезд.
О проекте
О подписке