- Главная
- Все подборки
- О желаниях и страхах: разбираем сборник рассказов Кристен Рупеньян «Ты знаешь, что хочешь этого»
О желаниях и страхах: разбираем сборник рассказов Кристен Рупеньян «Ты знаешь, что хочешь этого»
2
4.02
Год назад популярные книжные блогеры объединились, чтобы провести собственную версию премии «Ясная Поляна»*. В этот раз MyBook вместе с ними будет обсуждать иностранный список премии. После обзора всех претендентов они назовут имя победителя и пояснят, почему выбрали именно его.
Наши эксперты: Анастасия Петрич (в «Инстаграме» – drinkcoffee.readbooks), Владимир Панкратов (телеграм-канал «Стоунер»), Виктория Горбенко (телеграм-канал «КнигиВикия»), Вера Котенко (телеграм-канал «Книгиня про книги») и Евгения Лисицына (телеграм-канал greenlampbooks). Все материалы по тегу Блогеры читают.
Сегодня в нашем книжном обзоре – сборник рассказов американской писательницы Кристен Рупеньян «Ты знаешь, что хочешь этого».
После публикации своего первого рассказа «Кошатник» в журнале New Yorker Кристен получила 1,2 миллиона долларов аванса за этот сборник, когда он еще не существовал. Кстати, рассказ «Кошатник» в сборнике есть.
На премию «Ясная Поляна» книгу номинировал журналист и литературный редактор «Афиши» Егор Михайлов: «Вместо того чтобы найти один прием и выжимать из него все соки, Рупеньян каждые несколько страниц чуть меняет правила игры. От этой девушки никогда не знаешь чего ожидать – какое же это упоительное чувство».
Перевод с английского выполнен Екатериной Ракитиной.
– Оценки:
Вера Котенко: 9/10
Владимир Панкратов: 7/10
Анастасия Петрич: 8/10
Евгения Лисицына: 9/10
Виктория Горбенко: 7/10
Итого: 8/10
– Расскажите, что за рассказы входят в сборник?
Виктория Горбенко: Истории, объединенные темами власти, секса, страха и тайных желаний.
Евгения Лисицына: Эрос и Танатос во плоти: не только по содержанию, но и по форме; препарация нашей темной стороны в современном мире.
Вера Котенко: Двенадцать ужасно страшных историй, которых почему-то не тринадцать.
Владимир Панкратов: Манифест о том, что бесполезно вытеснять свои желания: рано или поздно они полезут из всех щелей.
Анастасия Петрич: Повествования о ликах желания и страха.
– О чем они? Что объединяет рассказы?
Панкратов: Все герои сборника – не то что неудовлетворенные, но явно оглядываются на общественные нормы морали и из-за этого прячут поглубже свои желания (желания совершенно разного характера). Общество, которое провозглашает высшую ценность отдельной человеческой жизни, на самом деле заботится о «совместном проживании» всех со всеми и объявляет неприличными желания конкретного человека.
Горбенко: Книга о том, о чем обычно принято молчать, оставлять за закрытыми дверьми спален. Но это не про вуайеризм или полоскание чужого грязного белья. Это про то, что в каждом из нас живет тьма. Источники ее могут быть разными – от злости до страха. Но единственный действенный способ побороть эту тьму в себе – поговорить о ней, вытащить тень на яркий солнечный свет.
Котенко: О природе страхов – Рупеньян кладет их аккуратно на операционный стол, а дальше – надрез, зажим, такая хирургия гнойных ран, когда отсекают нежизнеспособные ткани. Неприятно, но необходимо – и Рупеньян тоже как будто специально демонстрирует самое неприятное, триггерящее, мерзкое, но в итоге ощущение совсем обратное – как будто вытащил занозу. Операция прошла успешно.
Петрич: Все рассказы объединяет одна тема, но преподнесенная под разными «соусами». Фрейдистское влечение к жизни и влечение к смерти. Желание, доведенное до предела и вышедшее за границы дозволенного.
Лисицына: Единая жгучая и не дающая покоя тема несовершенства каждого человека как единицы и личности. С одной стороны, не то чтобы мы этого не знали, с другой – никто так глубоко не лезет под кожу в моментах, о которых не принято говорить, как Рупеньян.
– Из-за какой особенности вы поставили такую оценку?
Петрич: Высокая оценка, потому что книга не просто занимает все мысли читателя, но и по-настоящему резонирует. Если разрешить себе быть честным с собой, то это настоящая экскурсия в себя самого.
Горбенко: От рассказов Рупеньян решительно невозможно оторваться. Они все, как неизвестный паразит из ее «Синдрома спичечного коробка», заползают под кожу, и все внутри начинает зудеть. Почти физическая ощутимость этого постоянного дискомфорта – явный признак авторского таланта.
Лисицына: Трудно отвлечься от того, чтобы не расчесывать болячки. Создать такое в сборнике рассказов, а не романе дорогого стоит.
Панкратов: У меня оценка меньше, чем у других. Что называется, прием обнажил себя примерно к половине сборника.
Котенко: Впечатлена этой искрящейся короткой прозой, чего совсем не ждала, – сомневаюсь, что у жюри «Ясной Поляны» этот сборник вызовет определенные эмоции, но очень хочется, чтобы наш брат-читатель обратил внимание на Кристен Рупеньян. Она взаправду классная.
– Какой рассказ вас больше всего поразил?
Котенко: Остановлюсь на «Посмотри, во что ты играешь, детка». Когда-то я думала, что вот было бы здорово снять фильм, где в разных моментах вдруг звучит жуткая музыка, кажется, что герою на голову упадет кирпич, его собьет машина или сейчас в кадр зайдут ребята из фильма Ханеке «Забавные игры», но – ничего не происходит. В каком-то смысле, Рупеньян использует похожий прием. Здесь, конечно, «что-то происходит», но это «что-то» куда тоньше – чтобы не спойлерить, это лучше прочитать.
Петрич: «Кошатник». Потому что… Ну потому что это прямо то, через что когда-то пришлось пройти. Аж до дрожи. Автор влезла в душу и все там переворошила.
Лисицына: У меня все просто: как первый рассказ поразил, так дальше и продолжалось, хотя трудно назвать его лучшим в сборнике. Уж если вас зацепит, то сразу.
Горбенко: «Посмотри, во что ты играешь, детка» – про то, как к девочке-подростку на спортивной площадке подходит бродяга, фанат музыки (и, вероятно, не только) Чарльза Мэнсона. С момента убийств, совершенных Семьей Мэнсона, прошло 24 года, но дом так больше и не стал тем местом, где ощущаешь полную безопасность. Про это и рассказ – про неконтролируемый страх, что в твою жизнь в любой момент может проникнуть зло.
Панкратов: Мне понравился рассказ про день рождения девочки. Он хорошо показывает, как наши настроения и мысли (даже без нашей воли) могут менять мир вокруг.
– Как бы вы для себя назвали жанр, в котором пишет Рупеньян?
Панкратов: Давайте назовем это мистическим реализмом.
Котенко: БДСМ-проза.
Горбенко: Что-то среднее между «Боишься ли ты темноты?» и «Зашкварными историями».
Петрич: Из уже существующих: трагикомедия или драма.
Лисицына: Психологический натурализм, перемежаемый сюрреализмом.
– Что отличает Рупеньян от большинства других авторов?
Котенко: Мы живем, как мне кажется, в такое время, когда уже очень сложно удивить текстом, – все это в том или ином виде уже было. Но у Рупеньян все-таки получается что-то определенно новое: вот, например, в одном из рассказов упоминается детская игра в «сардинки». Сборник Рупеньян – такая вот странная банка с сардинками: тесно, страшно, местами много масла, да и сардинки не очень похожи на сардинки, а на что-то такое, про что мозг уже все понял, но отказывается это осознавать.
Лисицына: Предельная искренность, граничащая с жестокостью, фокус на непознаваемости бытия. Четкая ассоциация с «Твин Пиксом». Рупеньян мастерски может перевернуть любые ожидания и припечатать, что мир неизведан даже внутри нас самих.
Панкратов: Ее рассказы совершенно непредсказуемы по отдельности и немного наскучивают в сборнике. Странный случай, когда, собранные вместе, рассказы становятся будто «хуже».
Горбенко: У Рупеньян недоговоренности всегда работают на нее: усиливают дискомфорт и заставляют искать в себе ответы на весьма неприятные вопросы. Не могу сказать, что само по себе исследование тьмы внутри удивляет (вся южная готика про это, в конце концов), но Рупеньян обладает и умело пользуется современной оптикой, обращаясь к тем страхам, которые характерны именно для жителей нынешних мегаполисов, пользователей «Тиндера» и любителей прорабатывать свои травмы.
Петрич: Рупеньян разноплановая и везде очень честная. Она выбирает острые, болезненные темы и не боится о них говорить. Конечно, она не одна такая, но у нее это получается сделать очень просто. Без излишнего художественного мельтешения.
– Какое настроение создалось у вас во время чтения?
Панкратов: Несмотря на то что от рассказов веет чем-то нехорошим, читать их было, как бы это сказать, забавно. Каждый раз ты вновь и вновь удивляешься новым заходам, на которые способна писательница.
Лисицына: Разрывающее на части ощущение, что хочется бросить и забыть эту книжку и одновременно – не отрываться от нее до последней строчки и потребовать еще.
Котенко: Долго думала, что ответить, – например, «страшно не было», а потом вспомнила, что во время чтения «Сардинок» мне было реально, действительно, я не вру, страшно. Неуютное ощущение, что сейчас произойдет что-то совершенно неприятное, и я не уверена, что хочу знать, что это именно будет. Примерно такое же чувство было и в «Посмотри, во что ты играешь, детка» и потом в «Ночном бегуне».
Горбенко: Настроение поиграть большой компанией в «Я никогда не».
Петрич: Жуть и восторг. Некоторые рассказы трогали сильнее, некоторые я воспринимала просто как интересный текст и скорее для себя углублялась в его смысл.
– Кому эту книгу читать не стоит?
Котенко: Тут все просто, но я даже на всякий случай провела микроанализ. Зашла на LiveLib и выяснила вот что. Не понравится Рупеньян тем, кто не любит: а) непонятные сюжеты, когда автор все недостаточно ясно написал и надо включать фантазию; б) описания чего-то физически неприятного (как насекомое, например, ползает под кожей); в) кто просто не любит сборники рассказов.
Петрич: Тем, кто боится себя, своих мыслей, желаний. Кто боится признаваться себе честно в том, что у них происходит в голове.
Лисицына: Карамельным читательницам, которые хотят видеть в книжках только счастье, отдохновение, пони и радугу, а после Селина или Мариам Петросян бегут помыться.
Горбенко: Ханжам и тем, кто привык себе врать.
Панкратов: Кому-то, кто собирается читать это сразу и целиком. Рекомендую принимать порциями.
– Посоветуйте похожие романы для чтения.
Петрич: «Эйлин» Мошфег. Вот прямо можно читать сразу друг за другом, если понравилось настроение. И та же честность, и та же откровенность, и та же жуть.
Панкратов: Давайте назову «Возможность острова» Уэльбека. Книги очень разные, но обе – о том, как человек устал жить в цивилизованном обществе по правилам приличия.
Лисицына: В отдельных аспектах, но со своей приправой – «Волшебные истории» Петрушевской (две книги с разными подзаголовками, можно брать любую). И для общего неуюта – «Первый нехороший человек» Миранды Джулай.
Горбенко: «Дикий лебедь и другие сказки» Майкла Каннингема – рекомендую, если заинтересует рассказ Рупеньян «Зеркало, ведро и старая бедренная кость». У Каннингема деконструкция сказочных сюжетов получилась лучше.
Котенко: Хочется вспомнить старину Кинга – тем более Рупеньян и сама про него часто говорит в интервью, – тут подойдет любой его сборник короткой прозы, например, лиричные «Сердца в Атлантиде». Дальше вот что: рассказ «Кошатник», с которого началось славное шествие Рупеньян по миру, довольно легко сравнить с Салли Руни и ее «Нормальными людьми» – степень нормальности можно определить самостоятельно, а вот написано, на мой взгляд, куда талантливей. Из отечественного – мне вспоминается Дарья Бобылева и сборник рассказов «Ночной взгляд». Пишут они несколько про разное, но если говорить про атмосферу и умение ее создавать, приемы используют одинаковые. И это, в общем-то, мастерски написано и – да! – наводит жути.
* Литературная премия «Ясная Поляна» — ежегодная общероссийская литературная премия, учрежденная в 2003 г. Музеем-усадьбой Л. Н. Толстого «Ясная Поляна» и компанией Samsung Electronics.
Наши эксперты: Анастасия Петрич (в «Инстаграме» – drinkcoffee.readbooks), Владимир Панкратов (телеграм-канал «Стоунер»), Виктория Горбенко (телеграм-канал «КнигиВикия»), Вера Котенко (телеграм-канал «Книгиня про книги») и Евгения Лисицына (телеграм-канал greenlampbooks). Все материалы по тегу Блогеры читают.
Сегодня в нашем книжном обзоре – сборник рассказов американской писательницы Кристен Рупеньян «Ты знаешь, что хочешь этого».
Кристен Рупеньян. «Ты знаешь, что хочешь этого»
(«Эксмо», 2019)
На премию «Ясная Поляна» книгу номинировал журналист и литературный редактор «Афиши» Егор Михайлов: «Вместо того чтобы найти один прием и выжимать из него все соки, Рупеньян каждые несколько страниц чуть меняет правила игры. От этой девушки никогда не знаешь чего ожидать – какое же это упоительное чувство».
Перевод с английского выполнен Екатериной Ракитиной.
– Оценки:
Вера Котенко: 9/10
Владимир Панкратов: 7/10
Анастасия Петрич: 8/10
Евгения Лисицына: 9/10
Виктория Горбенко: 7/10
Итого: 8/10
– Расскажите, что за рассказы входят в сборник?
Виктория Горбенко: Истории, объединенные темами власти, секса, страха и тайных желаний.
Евгения Лисицына: Эрос и Танатос во плоти: не только по содержанию, но и по форме; препарация нашей темной стороны в современном мире.
Вера Котенко: Двенадцать ужасно страшных историй, которых почему-то не тринадцать.
Владимир Панкратов: Манифест о том, что бесполезно вытеснять свои желания: рано или поздно они полезут из всех щелей.
Анастасия Петрич: Повествования о ликах желания и страха.
– О чем они? Что объединяет рассказы?
Панкратов: Все герои сборника – не то что неудовлетворенные, но явно оглядываются на общественные нормы морали и из-за этого прячут поглубже свои желания (желания совершенно разного характера). Общество, которое провозглашает высшую ценность отдельной человеческой жизни, на самом деле заботится о «совместном проживании» всех со всеми и объявляет неприличными желания конкретного человека.
Горбенко: Книга о том, о чем обычно принято молчать, оставлять за закрытыми дверьми спален. Но это не про вуайеризм или полоскание чужого грязного белья. Это про то, что в каждом из нас живет тьма. Источники ее могут быть разными – от злости до страха. Но единственный действенный способ побороть эту тьму в себе – поговорить о ней, вытащить тень на яркий солнечный свет.
Котенко: О природе страхов – Рупеньян кладет их аккуратно на операционный стол, а дальше – надрез, зажим, такая хирургия гнойных ран, когда отсекают нежизнеспособные ткани. Неприятно, но необходимо – и Рупеньян тоже как будто специально демонстрирует самое неприятное, триггерящее, мерзкое, но в итоге ощущение совсем обратное – как будто вытащил занозу. Операция прошла успешно.
Петрич: Все рассказы объединяет одна тема, но преподнесенная под разными «соусами». Фрейдистское влечение к жизни и влечение к смерти. Желание, доведенное до предела и вышедшее за границы дозволенного.
Лисицына: Единая жгучая и не дающая покоя тема несовершенства каждого человека как единицы и личности. С одной стороны, не то чтобы мы этого не знали, с другой – никто так глубоко не лезет под кожу в моментах, о которых не принято говорить, как Рупеньян.
– Из-за какой особенности вы поставили такую оценку?
Петрич: Высокая оценка, потому что книга не просто занимает все мысли читателя, но и по-настоящему резонирует. Если разрешить себе быть честным с собой, то это настоящая экскурсия в себя самого.
Горбенко: От рассказов Рупеньян решительно невозможно оторваться. Они все, как неизвестный паразит из ее «Синдрома спичечного коробка», заползают под кожу, и все внутри начинает зудеть. Почти физическая ощутимость этого постоянного дискомфорта – явный признак авторского таланта.
Лисицына: Трудно отвлечься от того, чтобы не расчесывать болячки. Создать такое в сборнике рассказов, а не романе дорогого стоит.
Панкратов: У меня оценка меньше, чем у других. Что называется, прием обнажил себя примерно к половине сборника.
Котенко: Впечатлена этой искрящейся короткой прозой, чего совсем не ждала, – сомневаюсь, что у жюри «Ясной Поляны» этот сборник вызовет определенные эмоции, но очень хочется, чтобы наш брат-читатель обратил внимание на Кристен Рупеньян. Она взаправду классная.
– Какой рассказ вас больше всего поразил?
Котенко: Остановлюсь на «Посмотри, во что ты играешь, детка». Когда-то я думала, что вот было бы здорово снять фильм, где в разных моментах вдруг звучит жуткая музыка, кажется, что герою на голову упадет кирпич, его собьет машина или сейчас в кадр зайдут ребята из фильма Ханеке «Забавные игры», но – ничего не происходит. В каком-то смысле, Рупеньян использует похожий прием. Здесь, конечно, «что-то происходит», но это «что-то» куда тоньше – чтобы не спойлерить, это лучше прочитать.
Петрич: «Кошатник». Потому что… Ну потому что это прямо то, через что когда-то пришлось пройти. Аж до дрожи. Автор влезла в душу и все там переворошила.
Лисицына: У меня все просто: как первый рассказ поразил, так дальше и продолжалось, хотя трудно назвать его лучшим в сборнике. Уж если вас зацепит, то сразу.
Горбенко: «Посмотри, во что ты играешь, детка» – про то, как к девочке-подростку на спортивной площадке подходит бродяга, фанат музыки (и, вероятно, не только) Чарльза Мэнсона. С момента убийств, совершенных Семьей Мэнсона, прошло 24 года, но дом так больше и не стал тем местом, где ощущаешь полную безопасность. Про это и рассказ – про неконтролируемый страх, что в твою жизнь в любой момент может проникнуть зло.
Панкратов: Мне понравился рассказ про день рождения девочки. Он хорошо показывает, как наши настроения и мысли (даже без нашей воли) могут менять мир вокруг.
– Как бы вы для себя назвали жанр, в котором пишет Рупеньян?
Панкратов: Давайте назовем это мистическим реализмом.
Котенко: БДСМ-проза.
Горбенко: Что-то среднее между «Боишься ли ты темноты?» и «Зашкварными историями».
Петрич: Из уже существующих: трагикомедия или драма.
Лисицына: Психологический натурализм, перемежаемый сюрреализмом.
– Что отличает Рупеньян от большинства других авторов?
Котенко: Мы живем, как мне кажется, в такое время, когда уже очень сложно удивить текстом, – все это в том или ином виде уже было. Но у Рупеньян все-таки получается что-то определенно новое: вот, например, в одном из рассказов упоминается детская игра в «сардинки». Сборник Рупеньян – такая вот странная банка с сардинками: тесно, страшно, местами много масла, да и сардинки не очень похожи на сардинки, а на что-то такое, про что мозг уже все понял, но отказывается это осознавать.
Лисицына: Предельная искренность, граничащая с жестокостью, фокус на непознаваемости бытия. Четкая ассоциация с «Твин Пиксом». Рупеньян мастерски может перевернуть любые ожидания и припечатать, что мир неизведан даже внутри нас самих.
Панкратов: Ее рассказы совершенно непредсказуемы по отдельности и немного наскучивают в сборнике. Странный случай, когда, собранные вместе, рассказы становятся будто «хуже».
Горбенко: У Рупеньян недоговоренности всегда работают на нее: усиливают дискомфорт и заставляют искать в себе ответы на весьма неприятные вопросы. Не могу сказать, что само по себе исследование тьмы внутри удивляет (вся южная готика про это, в конце концов), но Рупеньян обладает и умело пользуется современной оптикой, обращаясь к тем страхам, которые характерны именно для жителей нынешних мегаполисов, пользователей «Тиндера» и любителей прорабатывать свои травмы.
Петрич: Рупеньян разноплановая и везде очень честная. Она выбирает острые, болезненные темы и не боится о них говорить. Конечно, она не одна такая, но у нее это получается сделать очень просто. Без излишнего художественного мельтешения.
– Какое настроение создалось у вас во время чтения?
Панкратов: Несмотря на то что от рассказов веет чем-то нехорошим, читать их было, как бы это сказать, забавно. Каждый раз ты вновь и вновь удивляешься новым заходам, на которые способна писательница.
Лисицына: Разрывающее на части ощущение, что хочется бросить и забыть эту книжку и одновременно – не отрываться от нее до последней строчки и потребовать еще.
Котенко: Долго думала, что ответить, – например, «страшно не было», а потом вспомнила, что во время чтения «Сардинок» мне было реально, действительно, я не вру, страшно. Неуютное ощущение, что сейчас произойдет что-то совершенно неприятное, и я не уверена, что хочу знать, что это именно будет. Примерно такое же чувство было и в «Посмотри, во что ты играешь, детка» и потом в «Ночном бегуне».
Горбенко: Настроение поиграть большой компанией в «Я никогда не».
Петрич: Жуть и восторг. Некоторые рассказы трогали сильнее, некоторые я воспринимала просто как интересный текст и скорее для себя углублялась в его смысл.
– Кому эту книгу читать не стоит?
Котенко: Тут все просто, но я даже на всякий случай провела микроанализ. Зашла на LiveLib и выяснила вот что. Не понравится Рупеньян тем, кто не любит: а) непонятные сюжеты, когда автор все недостаточно ясно написал и надо включать фантазию; б) описания чего-то физически неприятного (как насекомое, например, ползает под кожей); в) кто просто не любит сборники рассказов.
Петрич: Тем, кто боится себя, своих мыслей, желаний. Кто боится признаваться себе честно в том, что у них происходит в голове.
Лисицына: Карамельным читательницам, которые хотят видеть в книжках только счастье, отдохновение, пони и радугу, а после Селина или Мариам Петросян бегут помыться.
Горбенко: Ханжам и тем, кто привык себе врать.
Панкратов: Кому-то, кто собирается читать это сразу и целиком. Рекомендую принимать порциями.
– Посоветуйте похожие романы для чтения.
Петрич: «Эйлин» Мошфег. Вот прямо можно читать сразу друг за другом, если понравилось настроение. И та же честность, и та же откровенность, и та же жуть.
Панкратов: Давайте назову «Возможность острова» Уэльбека. Книги очень разные, но обе – о том, как человек устал жить в цивилизованном обществе по правилам приличия.
Лисицына: В отдельных аспектах, но со своей приправой – «Волшебные истории» Петрушевской (две книги с разными подзаголовками, можно брать любую). И для общего неуюта – «Первый нехороший человек» Миранды Джулай.
Горбенко: «Дикий лебедь и другие сказки» Майкла Каннингема – рекомендую, если заинтересует рассказ Рупеньян «Зеркало, ведро и старая бедренная кость». У Каннингема деконструкция сказочных сюжетов получилась лучше.
Котенко: Хочется вспомнить старину Кинга – тем более Рупеньян и сама про него часто говорит в интервью, – тут подойдет любой его сборник короткой прозы, например, лиричные «Сердца в Атлантиде». Дальше вот что: рассказ «Кошатник», с которого началось славное шествие Рупеньян по миру, довольно легко сравнить с Салли Руни и ее «Нормальными людьми» – степень нормальности можно определить самостоятельно, а вот написано, на мой взгляд, куда талантливей. Из отечественного – мне вспоминается Дарья Бобылева и сборник рассказов «Ночной взгляд». Пишут они несколько про разное, но если говорить про атмосферу и умение ее создавать, приемы используют одинаковые. И это, в общем-то, мастерски написано и – да! – наводит жути.
* Литературная премия «Ясная Поляна» — ежегодная общероссийская литературная премия, учрежденная в 2003 г. Музеем-усадьбой Л. Н. Толстого «Ясная Поляна» и компанией Samsung Electronics.
О проекте
О подписке