Каждый месяц историк и журналист Владимир Максаков рассказывает о книгах с интересным и достоверным описанием исторических процессов, событий и личностей. В прошлый раз выбор пал на книгу Дмитрия Быкова «Июнь», а в этот - на «Песнь льда и огня», известный цикл фэнтези-романов Джорджа Мартина, положенный в основу легендарного сериала «Игра престолов». Мы начинаем разговор о том, как переплелись история и вымысел в народах «Песни льда и огня» (и, соответственно, «Игры престолов»). В чем Джордж Мартин в долгу перед профессиональными историками - а в чем он может помочь им? Как устроены война и мир в великой фэнтези-эпопее? И почему сравнение с историей помогает нам лучше понять происходящее в романах? И первая тема - дотракийцы, один из вымышленных народов «Игры престолов». Джордж Мартин, описывая обычаи и традиции мира «Песни льда и огня», ведет повествование чаще всего от третьего лица. Но в главах о дотракийцах, где речь идет об их истории, в качестве рассказчика выступает сир Джорах Мормонт, объясняющий юной Дейенерис Таргариен неведомый для нее мир. Это хороший прием: как иностранец, он сравнивает привычное и необычное и тем самым позволяет нам лучше понять дотракийцев, оттеняя их самые яркие черты. По словам самого Джорджа Мартина, главный исторический прообраз дотракийцев - монголы времен Чингисхана (конец XII - начало XIII вв.). В титуле дотракийского вождя - «кхала» - без проблем узнается «хан». Как и монголы, дотракийцы обитают в безграничных степях «травяного моря». Однако эта метафора уже целиком авторская - монголы все-таки точно различали сушу и водную гладь, одной из целей Чингисхана было создать «империю от моря до моря». Дотракийцы же, в отличие от монголов, боятся воды. Они не стремятся к созданию единого государства, но живут набегами на оседлых соседей. Единственное исключение - сам кхал Дрого, незадолго до смерти решивший напасть на Вестерос, чтобы вернуть трон Дейенерис. Складывается впечатление, что в своей истории дотракийцы находятся на уровне, соответствующем монгольскому обществу до времен Чингисхана. В самом деле: собрать их воедино может только один сильный кхал, опираясь на авторитет своей личности. Ни о какой стабильной династии речи тоже не идет. Другие кхалы только и ждут подходящей возможности начать войну за наследие своего повелителя - и за то, чтобы отделиться. В Монгольской империи (как и в ее части - Золотой Орде) ханы боролись не за независимость, а за обладание всей полнотой власти. Дотракийцы перемещаются кхаласарами, которым примерно соответствует тумен монголов - отряд в 10 тысяч человек. Но кхаласар - это скорее клан, чем отдельное племя, и потому кхалы не стремятся к полной самостоятельности, постоянно заключают и разрывают союзы. Кхаласар великого кхала Дрого находился в кочевье примерно год. Дотракийцы не присоединяют к себе покоренные народы и страны. Ими руководит единственное желание - грабить. В этом они похожи на другой источник вдохновения для Джорджа Мартина - гуннов. С гуннами, господствовавшими на просторах Евразии в V веке, их роднит многое, но прежде всего особенности поведения. Часто встречается представление о том, что гунны, к примеру, наносили на лица боевую раскраску - то же самое делают и дотракийцы (по крайней мере в телесериале), хотя при этом возникает вопрос, откуда в степи они могли достать краску. Отличает дотракийцев от монголов и оружие. Дотракийцы не так много используют луки, а предпочитают аракхи - жутковатое орудие ближнего боя, напоминающее боевые серпы. Нападают они, построившись лавой - сплошной линией из мощных всадников на сильных конях, грозящей первым ударом буквально растоптать противника. Монголов же без луков представить нельзя: один их отряд в тысячу человек, кружась перед врагом, выпускал за несколько минут больше десяти тысяч стрел. Еще дотракийцам свойственно своего рода благородство, и они уважают мужество врага, что, впрочем, не мешает им быть крайне жестокими с поверженным противником. Нечто подобное встречалось и у монголов, умевших отдать дань храбрости, но беспощадно расправлявшихся с теми, кто сопротивлялся до последнего. Думается, здесь крылся некий расчет: если смелый противник не был, с одной стороны, предателем, а с другой - не хотел расстаться с жизнью, то он мог стать союзником. У дотракийцев же союзников нет. Отличаются они от монголов и своим рационом. Из их пиров и кровавого обряда, через который проходит Дейенерис - поедание лошадиного сердца, - можно сделать осторожный вывод о том, что они предпочитают мясную пищу. Монголы же основную часть года питались разными молочными продуктами - от кумыса (кобыльего молока) до своего рода творога и даже какого-то вида сыра. Современные ученые, специально исследовавшие влияние рациона на исторические народы, пришли к выводу, что своеобразная белковая диета монголов способствовала развитию выносливости и силы без увеличения мышечной массы, неизбежного при потреблении мяса. Нам не известно, перегоняют ли дотракийцы стада каких-либо животных, кроме лошадей. В кхаласаре едут сами воины и их семьи на нескольких конях. Монголы эпохи великих походов Чингисхана, напротив, крайне редко брали с собой женщин и детей - их целью не было переселение. У дотракийцев есть не просто столица, но настоящий священный город, Вейес Дотрак. Главный город монголов, центр империи - Каракорум - возник далеко не сразу, а у гуннов городов не было вообще. В Вейес Дотраке существует одна необычная традиция: в нем нельзя использовать оружие и, соответственно, проливать кровь. Именно там увенчали короной из расплавленного золота брата Дейенерис, Визериса. Такой город - любопытная находка Джорджа Мартина: подобные «священные места» действительно встречаются во многих архаичных культурах и возникают словно по контрасту с их жестокостью. А вот другой обычай дотракийцев, кажется, не имеет параллелей со степными народами. Речь идет о почетной ссылке вдов кхалов в особую группу (и, кажется, место с таким же названием), дош кхалин, где их можно посещать, - очевидно, в поисках мудрого совета, предсказания или толкования предзнаменования. Пережившие своих мужей монгольские ханши часто оставались у власти, самый известный пример - Тайдула, вдова великого хана Узбека, которую по преданию исцелил от слепоты святой Алексий Киевский (об этом рассказывает фильм «Орда» режиссера Андрея Прошкина). Романтическая свадьба Дрого и Дейенерис говорит уже о развитых матримониальных традициях. Дело в том, что до начала великих завоеваний монголы женились только на женщинах из соседних племен, чтобы избежать близкородственных браков. Но уже в Золотой Орде ханы считали почетным для себя взять в жены дочерей или сестер русских князей. Верно и обратное: на сестре хана Узбека был женат князь московский Юрий Данилович, получивший первым из династии московских князей ярлык на великое княжение Владимирское. Это доказывает еще раз, что дотракийцы только ждут своего расцвета. Нельзя не сказать о полюбившейся всем находке: дотракийцы не стригут волос, пока не потерпят поражение. В соответствии с этим обычаем кхал Дрого носит длинную и толстую косу до пояса, а прическа прекрасной Дейенерис усложняется от книги к книге (или от сезона к сезону). Степнякам такое отношение к своим волосам было несвойственно: монголы стриглись довольно коротко из соображений гигиены. (Отметим, что своего рода параллель Дрого составляет Молодой Волк Робб Старк, тоже не потерпевший ни одного поражения - и тоже погибший в расцвете сил.) И несколько слов о том, в чем Джордж Мартин сделал дотракийцев более дикими, чем степняки. Это постоянные смертельные поединки и грубые сексуальные ласки. Здесь дотракийцы, наверное, ближе к гуннам, чем к монголам, - по крайней мере, ни о чем подобном при дворе Чингисхана не известно. Причина этого очень проста: собственно монголов было не так уж много, чтобы они могли позволить себе убийство во время праздника. То же самое касается и их сексуальных практик - никакой особой необузданности и дикости в них не было, причем эти ограничения, судя по всему, были естественными. Не совсем правдоподобной выглядит идея с колокольчиками, вплетенными в волосы, - их перезвон мешал бы воинам приближаться в тишине, чтобы нападать врасплох на охрану противника. Существенным отличием от монголов является и работорговля дотракийцев. Судя по всему, рабов они отправляли в города-государства Залива работорговцев (освобожденные позже Дейенерис Таргариен), в то время как монголы предпочитали сами использовать их труд, в особенности мастеровитых ремесленников. Дотракийцам исключительно важна их свобода. Они кочуют по великому травяному морю непрестанно в поисках лучших мест для своих коней. Это принципиально отличает их от других степняков, которые передвигались только с востока на запад в поисках корма для своих коней, - возвращение назад было для них смерти подобно, так как за ними шли уже другие народы. Чем же важны исторические фантазии Джорджа Мартина для профессиональных историков? Они относятся к области «альтернативной» (или «контрфактуальной») истории и отвечают на один из вечных вопросов: «а что, если бы?..». Внимание писателя к одним событиям и умолчание о других позволяет лучше оценить важность того, что произошло в истории, а множество ярких (как бы) исторических реалий только оттеняет наши представления о прошлом. Дотракийцы предстают этакими идеальными кочевниками (которых никогда не было в истории), взявшими все самое лучшее от монголов и гуннов. Историческая реконструкция писателя, не обязательно привязанная к историческим источникам, оказывается убедительнее концепций и теорий профессиональных ученых.

Историк читает исторические романы: цикл «Песнь льда и огня» Джорджа Мартина. Дотракийцы.

Другие материалы по теме «Авторская колонка»