Рассуждения кота Мура

...Почему бы такому прекрасному коту, милому любимцу нашего маэстро, не выступить на поприще, где толчется столько людей, не имеющих на то ни сил, ни призвания.

Кот Мурр - талантливый, высокообразованный, блистательный и тд и тп; кот, который вращается в высшем свете, в обществе "пуделей, шпицев, мопсов, болонок, левреток"; член буршеского клуба, эстет по части кошечек и поэзии... Как же подобному выдающемуся Мурру не взяться за перо, чтобы оставить в наставление котам-юношам свои житейские воззрения?!
Ну и что с того, что слова "высокой поэзии" перекладываются листами из книги хозяина, жестоко вырванными и разрозненными. В подобном поступке узнала собственного кота, выдирающего листы из блокнота и оставляющего на них личные кошачьи письмена в виде проколов от острых зубов и когтей.

Уже из аннотации мы узнаём, что данное произведение - это книга "2 в 1", представляющая собой чередование Мак.л. (макулатурных листов) с М.пр. (Мурр продолжает). А макулатурные листы не что иное, как биография капельмейстера Иоганнеса Крейслера. Несмотря на усложнённое чтение, Гофман позволяет читателю одинаково наслаждаться текстом, начертанным на страницах с пометками Мак.л. или М.пр.
Если у кота Мурра нет секретов, он открыто делится похождениями, описаниями кошачьих сборищ, концертами и провалами, любовными историями и казусами, то биографическая часть Крейслера наполнена тайнами и тёмными местами, к тому же лишённая стараниями Мурра заключительных страниц.

Но хороша книга прежде всего сатирой. Объектов для насмешек автору хватает, в поле его иронии попали высокие особы князя, принцев, советников, профессора.., котов и собак тоже хватает, но не скрываются ли за их образами человеческие натуры? Гофман не просто развенчивает пороки, а делает это изящно и тонко - никакой грубости и фривольности.
Прошло почти 200 лет с момента написания Воззрений, а человеческие пороки никуда не делись. Живи Гофман в наше время, он мог бы с таким же остроумием продолжать высмеивать высокомерие, хвастовство, лицемерие, скудоумие, тщеславие, зависть...

Изучение "Воззрений кота Мурра" на филфаке проникнуто особым романтическим флёром. Гофман вообще считается той гранью, за которой уставшие от бесконечной классики студенты могут прикоснуться к чему-то ещё по-детски увлекательному: немного сказка, немного триллер, слегка фантастика и очень много сюра. Так что обычного в данном случае вопроса "читать или не читать" даже не стоит. Конечно, не все выполняют свои обязательства, но это уже совсем другой вопрос.
В моём же случае всё было очень сложно. Гофмана и немецких романтиков я так или иначе читала с детства и поняла, что оно меня пугает. Вот именно тем самым сюром, который и не сказка, и не фантастика, вообще сложно понять что, а парадоксальностью своей нещадно давит на психику. Потому в рамках учебной программы я обходилась лекциями, а из прочитанного впоследствии понравился только "Крошка Цахес", ибо концентрация бреда оказалась достаточно высока, чтобы проняло даже меня.
"Кота Мурра" же не было даже в планах и не столько потому что это Гофман, сколько потому что это про кота. Будучи на филфаке, наверное, единственным кошконенавистником, я единственная и не включалась в истерию вокруг этого произведения, в то время как других сюжет про антропоморфного животного, пишущего мемуары, привлекал на порядок больше социальной неустроенности в европейских странах прошлых веков.

Потому отношение моё к этой книге и получилось таким двойственным, что я даже не поняла, понравилась она мне или нет. Наверное, следует упомянуть, что сама по себе она не является самостоятельной, а входит в гофмановскую "Крейслериану" - небольшой цикл, состоящий преимущественно из рассказов о жизни и творчестве капельмейстера Иоганнеса Крейслера, талантливого музыканта и композитора, являвшего собой тот высший образец человека, живущего в искусстве и ради искусства, что так интересовал романтиков.
Получив вместо дневников кота настоящую композиционную мозаику, я как-то на удивление быстро втянулась. Книга представляет собой... книгу. Не то чтоб мистификацию, но закос под неё. Якобы в одном немецком издательстве решили напечатать случайно обнаруженную рукопись, автором которой был кот. Вроде как такое поучительное повествование может заинтересовать читателя. Однако, в процессе обнаружилось, что варварское животное использовало для просушки чернил листы из какой-то другой книги, оказавшейся биографией капельмейстера, имевшейся на планете чуть ли не в единственном экземпляре, так что издатель решил не отзывать тираж, а оставить всё как есть в надежде, что биография известного музыканта заинтересует хотя бы его знакомых. Вот и представляет собой книга причудливое чередование эпизодов из жизни кота в хронологическом порядке, эпизодов из жизни капельмейстера в случайном порядке на тех самых макулатурных листах, а иногда и ремарок издателя, очень уж переживающего за манеры автора сей необычной книги.
Правда, эпизоды из жизни кота Мурра сложно воспринимать как программу "Из мира животных". Не надо быть филологом, чтобы понять, что за всеми этими описаниями жизни немецких кошек и собак кроются аллюзии на вполне себе человеческие нравы того времени - и проблемы образования, и заскоки высшего света, и какие-то масонские ложи, и банальная личная жизнь. Мурр - типичный домашний кот, весь такой вальяжный и нарочито утонченный, в лучших традициях считающий людей пищевым придатком, за что мне частенько хотелось его удушить. Благо нервы мои спасали вставки из биографии Крейслера. Это оказалась очень запутанная история, так как и сам капельмейстер - непростой человек со сложной судьбой, и у его наставника, органного мастера Абрагама, на один подлинно известный день приходится десять лет мистификаций, и двор маленького немецкого княжества, где происходит дело, представляет собой подлинную скунскамеру, всё пропитано ложью, загадками и тайнами, интригами, магией и санта-барбарой.
Практически в самом начале, так что это не будет большим спойлером, мы узнаем, что хозяином кота Мурра является сам Иоганнес Крейслер, и смотрим на их жизни через призму жизни другого. Причем, эпизоды зачастую располагаются так, что последующий раскрывает какую-то загадку, упомянутую в предыдущем, потому и рваная история капельмейстера не воспринимается хаотично, а со временем и вовсе начинаешь задаваться вопросом, те ли листы назвали макулатурными. Интриги кошачьего мира подаются как нечто жизнеопределяющее, но смотришь на мир человеческий - и замирает дыхание, потому что реально не понимаешь, где кончается иллюзия и начинается какая-то магия. И есть ли магия вообще, если удельный вес фокусников и шарлатанов здесь просто зашкаливает?
Но самой большой загадкой всё-таки для меня является сам факт наличия в доме Крейслера его собственной биографии. Вообще, странная она какая-то, эта биография. В ней упоминаются сцены и разговоры, которых не мог слышать ни сам капельмейстер, ни случайный свидетель, а непосредственные участники вряд ли стали бы разбалтывать такое какому-то биографу. Так что повсюду тайны: у зверей и у людей, и у издателя, наверное, тоже.

Еще один должок с времён универа закрыт. Во время учебы ограничилась лишь короткими рассказами Гофмана, теперь вот наверстала упущенное.

Немецкий романтизм, в котором всё загадочно, тонко, исполнено неподражаемой иронии и разочарования в жизни. А еще музыки, которую романтики считали совершеннейшим видом искусства.

Действие разворачивается в крошечном «карманном» государстве князя Иринея, которое он может обозревать целиком и полностью в подзорную трубу с бельведера своего дома. Собственно, княжества уже и нет, его давно присоединили к другому государству, но все делают вид, что всё идёт по-прежнему. Сам князь – человек недалёкий и безвольный. Дети совсем не радуют папашу: дочь, принцесса Гедвига, подвержена припадкам страха и меланхолии, принц Игнатий – совершенный кретин, так и не выросший из детских забав, развлекающийся игрой то в расписные чашки, то в «казнь» из ружья птиц-«заговорщиков». Правит же всеми делами фактически советница Бенцон, ушлая и расчётливая интриганка, бывшая в молодости фавориткой князя: она «держала в руках нити кукольной комедии, которую разыгрывал этот двор». Среди обитателей княжества есть очень интересный человек - маэстро Абрагам Лисков, ученый, органный мастер и настройщик роялей, имеющий репутацию чародея и алхимика. Это именно он в свое время воспитал Иоганнеса Крейслера, оставшегося без родителей, привил ему любовь к музыке. И именно он выловил в реке тонущего котёнка, приютил его, назвал Мурром.

Капельмейстер Иоганнес Крейслер – подлинный герой-романтик, мечтатель, наделенный глубоким внутренним миром, не находящий себе места среди обывателей. Самая значимая ценность для него – это музыка, которой он верно служит, в которой едва ли не растворяется. Всё человечество он делит на два разряда: «хорошие люди, но плохие музыканты» или вовсе не музыканты – и собственно музыканты. Крейслер дает уроки музыки принцессе Гедвиге, но созвучие душ находит с Юлией, дочерью советницы Бенцон. Девушка так же поглощена музыкой, ее пение завораживает Крейслера. В эту линию Гофман вложил историю своей драматической любви, дав героине имя своей возлюбленной. Может, потому эта часть звучит так пронзительно?

Вторая сюжетная линия романа – «мурриана», автобиография кота Мурра. Жизнь с маэстро Абрагамом, чтение его научных книг не прошли даром для Мурра: он приобщается к культуре, начинает философствовать, пытается писать стихи, трактаты, дидактический роман «Кот и Пес». Понятное дело, что в описании кошачьего и собачьего миров сатирически показано современное Гофману общество – немецкое бюргерство, студенческие союзы и т. д. Кот Мурр – своеобразный антипод Крейслера. Он филистер, более всего ценящий вкусную еду и мягкую постель, не способный устоять перед житейскими соблазнами, склонный к демагогии. Мурр любит порассуждать о своих талантах и благородстве, а на самом деле эгоистичен и труслив. Несёт, например, кошке-матери селёдочную головку, но по дороге съедает ее сам и тут же находит себе «веское» оправдание. Или, встретив на крыше большого наглого кота, предпочитает ретироваться, уступить ему понравившуюся красивую кошечку. Все проявления его чувств пошлы и отдают претензией на романтизм.

Гофман находит весьма оригинальную форму для своего романа: автобиографическое повествование Мурра перемежается с жизнеописанием Крейслера, листами из которого кот воспользовался вместо промокательной бумаги, безжалостно выдрав их из книги. При этом фрагменты обрываются буквально на полуслове, и воспринимать текст нужно именно так, в связке. Это сочетание авантюрно-любовного романа с его тайнами и «животного эпоса» получилось очень привлекательным.

А еще понравились многочисленные иронические пассажи:

...его превосходительство уже поднимался по лестнице, высоко подняв плечи, словно то были бастионы или редуты для защиты его ушей.

Полицейский, решив, очевидно, что его кошелёк и есть касса призрения бедных, сунул в него звонкие дукаты.