Пролог

Я открываю дверь квартиры, и первое, что меня встречает – это тишина. Ни звука. Ни телевизора, ни шагов из кухни, где Жанна обычно что-то готовит, хотя ее кулинарные шедевры чаще напоминают химические эксперименты.

Ставлю чемодан у двери, снимаю пальто и захожу внутрь. Вернулся из командировки на день раньше, хотел сделать сюрприз. Сюрпризы, как правило, приятные вещи, правда?

Прохожу через гостиную, замечаю бокал вина на столе. Наполовину полный. Или, как говорят пессимисты, наполовину пустой.

– Жанна? – зову я.

Никто не отвечает.

Двигаюсь дальше. В коридоре вижу ее шелковый халат на полу, тот самый, который она так любит, потому что «он создает настроение». Ну что ж, настроение он действительно создал, правда, не то, на которое я рассчитывал. Потому что за дверью я слышу… голоса. Мужской и женский.

Я подхожу ближе. И чем ближе, тем отчетливее слышу: стоны, шепот, смех. Это шутка?

Резко толкаю дверь.

Передо мной, в моей собственной кровати, лежат они. Жанна, моя тридцатитрехлетняя невеста, с растрепанными волосами и потекшей тушью, и Сергей. Мой двадцатипятилетний сын.

Мое дыхание останавливается на секунду, а потом начинается вулкан.

– Вы серьезно? – говорю я, громче, чем планировал.

Они оба подпрыгивают. Жанна хватает одеяло, закрываясь им до подбородка, а Сергей смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

– Папа, это не то, что ты думаешь…

– О, нет-нет-нет, – перебиваю я, заходя в спальню. – Не то, что я думаю, Сергей? А что тогда? Ты просто решил постирать с ней белье?

Сергей пытается что-то сказать, но у него выходит только бессвязное:

– Я… мы… это…

Жанна тоже начинает лепетать:

– Егор, послушай, это просто…

– Просто?! – перебиваю я, чувствуя, как мое лицо становится горячим от прилива ярости. – Просто что, Жанна? Просто ты решила, что не можешь дождаться, пока я вернусь, и перешла на младшую версию? Измена с моим сыном не считается за измену или что?

Конечно, она не знает, что на это ответить. Я смотрю на них обоих и злость во мне закипает все сильнее.

– Одевайтесь. Оба. Немедленно.

Они переглядываются, как два провинившихся подростка, застигнутых врасплох.

– Егор, пожалуйста, позволь мне объяснить… – начинает Жанна, но я поднимаю руку.

– Ты мне ничего не должна объяснять. Ты свободна. Поздравляю, Жанна. Считай, свадьбы не будет.

Сергей встает первым, натягивая на себя одежду. Я смотрю на него и понимаю, что злость кипит у меня не только на Жанну.

– А ты, – говорю я, обращаясь к сыну, – просто мастер подставить своего отца. Знаешь, я думал, что ты хотя бы немного лучше.

Он опускает голову, словно ребенок, которого поймали за воровством конфет.

– Папа…

– Не папкай мне! – обрываю его. – Ты соблазнил мою невесту, Сергей. Поздравляю, ты стал мужчиной. Или как это называется у подлецов твоего уровня?

Жанна пытается вмешаться:

– Это было случайно, Егор!

– Случайно? – усмехаюсь я, смотря на нее. – Ты что, случайно споткнулась и упала в постель с моим сыном?

Она замолкает.

– Оба вон из моего дома, – говорю я холодно.

– Егор, пожалуйста, не так… – начинает она, но я показываю на дверь.

– Вон.

Сергей что-то бормочет себе под нос, но уходит первым. Жанна еще пару секунд колеблется, а потом тоже выходит, сжимая свои вещи в руках. Когда за ними захлопывается дверь, я наконец выдыхаю.

«Какого черта вообще произошло?»

Опускаюсь на диван и смотрю в потолок.

Жанну я не любил, это правда. Но мы встречались уже год, она была красива, мила, даже заботлива. А самое главное, она хотела того же, что и я. Я начал думать, что наконец-то нашел женщину, с которой смогу создать семью, которой у меня никогда не было.

Мне сорок три. Сергей вырос, я его воспитывал сам с восемнадцати лет, после того как его мать умерла при родах. Всю свою молодость я посвятил ему, отложив собственную жизнь на потом. Теперь мне хочется другого. Семьи. Жены, которая будет рядом. Может быть, еще детей. Я знаю, что времени у меня немного, а Жанна казалась подходящей кандидатурой. Не той, кто вызовет бурю страсти или перевернет мой мир, но той, кто сможет быть рядом. Она была удобной, у нас была одна цель. И вот так все рушится.

А Сергей? Щенок неблагодарный!

Пару лет назад, когда я сам оказался в плену запретного искушения, я противостоял ему ради сына, даже когда он бросил свою жену Вику ради разгульной жизни, разведясь всего через полгода брака.

Он бросил прекрасную женщину, которую я, к своему ужасу, не мог выбросить из головы с первой встречи с ней, и даже зная, что она теперь свободна, я не стал ничего делать и оставил ее, чтобы не задеть чувства сына, хотя она и не была ему нужна.

Вика никогда не была нужна ему так, как мне.

Я невольно вспоминаю ее лицо. Ее большие карие глаза с длинными ресницами, которые запали мне в душу, обаятельную улыбку с ямочками. Она была слишком хороша для него. Я с самого начала их отношений понимал, что это ненадолго, но ничего не мог поделать. С первой встречи я чувствовал к ней необъяснимое притяжение, но Вика была женой моего сына. Я подавлял эти чувства, скрывал их даже от самого себя, хотя до сих пор, вспоминая о ней, я чувствую прежний жар и тоску, эти чувства не утихли и никуда не ушли.

А теперь, спустя два года, любимый сын соблазнил мою невесту.

Я смеюсь от иронии произошедшего, но это горький, сухой смех.

– Поздравляю, Егор, – говорю себе, тянясь к бокалу, который стоял на столе. – Ты снова остался у разбитого корыта.

Глава 1

Два года назад

Цветочный магазин, как и ожидалось, оказался женским царством: ароматный, уютный, с легким беспорядком, который выглядит нарочно созданным. Я не в восторге от таких мест, но сегодня у меня цель. Сергей сказал, что познакомит меня со своей невестой, и я решил не приходить с пустыми руками. Цветы – универсальный знак вежливости.

– Здравствуйте! Чем могу помочь?

Голос заставляет меня поднять взгляд, и на мгновение я забываю, зачем сюда пришел. Девушка за прилавком великолепна.

Среднего роста, стройная, с тонкой талией, но грудь – полная, аппетитная, бросается в глаза даже через наглухо застегнутую рубашку. На фоне белой ткани выделяются каштановые волны ее волос, а карамельные пряди играют на свету. Но больше всего в ней завораживают глаза. Большие, темные, влажные, как у лани. Глядя в них, я ощущаю, как внутри что-то дрогнуло.

Она улыбается – мягко, почти невинно, совсем как девочка, и это контрастирует с ее аппетитной фигурой зрелой женщины, с тем, как легко ее бедра выделяются под облегающей юбкой.

– Здравствуйте, – говорю я, чувствуя, как мое дыхание становится чуть тяжелее.

– Чем могу помочь? – спрашивает она, наклоняясь к прилавку, и эта легкая поза подчеркивает все, что не должно было бросаться мне в глаза, но бросается.

– Мне нужен букет, – отвечаю, почти сбиваясь на дыхании.

– Для особого случая? – спрашивает она, ее голос звучит тепло, но с легкой игривостью.

Я улыбаюсь.

– Да. Для особенного человека.

Она наклоняет голову, ее волосы падают на лицо и она раздраженно сдувает прядь, что выглядит просто очаровательно.

– Для вашей жены или девушки? – уточняет красавица, чуть поднимая брови.

– Не совсем, – отвечаю я. – Для девушки моего сына.

Ее глаза слегка расширяются и я ловлю на мгновение, как она меня оценивает. В этом взгляде смешивается удивление и что-то еще, что я не могу до конца понять.

– Мужчины обычно дарят букет роз, когда не знают предпочтения дамы, – предлагает она. – Или, может быть, составить композицию из разных видов цветов?

– Давайте на ваш вкус, – говорю я. – Что бы вы выбрали для себя?

– Отлично, – улыбается она. – На какую сумму вы рассчитываете?

– Любую, какую вы назовете, – отмахиваюсь я и начинаю наблюдать, как она воодушевленно делает свою работу.

Ее движения завораживают. Тонкие пальцы с ухоженными ногтями, но без чрезмерного маникюра, плавно сжимают стебли. Она поправляет цветы, добавляет какие-то зеленые ветки, и каждый ее жест кажется рассчитанным на то, чтобы я не мог отвести от нее глаз.

Черт!

Когда она наклоняется за лентой, я вижу тонкий изгиб ее талии, и мое воображение мгновенно рисует лишние детали.

– Вот, – говорит она, выпрямляясь и протягивая мне букет.

Я встречаюсь с ее взглядом и ловлю себя на мысли, что мне уже все равно, что за цветы она выбрала.

– Идеально, – отвечаю, чувствуя, как голос слегка хрипит.

Она улыбается, но в ее улыбке есть что-то застенчивое.

– Я рада, что вам нравится.

Нравится? Она даже не представляет.

Забирая у нее букет, я специально позволяю нашим пальцам соприкоснуться и это мимолетное прикосновение пробирает меня, как незрелого пацана, никогда не касавшегося женщины.

– Спасибо, – говорю я, расплачиваясь.

Когда она протягивает мне чек, наши пальцы снова соприкасаются. Я чувствую тепло ее кожи, и в этот момент понимаю, что завтра обязательно сюда вернусь. Но не за букетом.

***

В ресторане я сижу за столиком, ожидая Сергея и его девушку. До этого он никогда не знакомил меня со своими женщинами, потому что у него никогда не было долгосрочных отношений. Мой сын тот еще ходок, не знаю даже, в кого он такой непостоянный, но ему всего двадцать три, так что пока рано волноваться. А недавно, Сергей заявил мне, что встретил девушку своей мечты и хочет меня с ней познакомить, потому что она в нашей жизни надолго, возможно, даже войдет в нашу семью.

Все, что он о ней рассказал, так это что ее зовут Вика, ей двадцать восемь лет и они без ума друг от друга. Разница в возрасте меня не удивила, потому что Сергею всегда нравились девушки постарше, а вот тот факт, что он уже задумывается о браке, немного настораживает.

Когда они, наконец, появляются и подходят к нашему столику, я поднимаю взгляд и заcтываю от шока. Потому что рядом с моим сыном стоит она.

Моя цветочница.

– Папа, знакомься, это Вика, – говорит Сергей, обнимая ее за талию. – Вика, это мой отец, Егор Михайлович.

– Просто Егор, – говорю я на автомате, пока все внутри меня покрывается коркой льда.

Она смотрит на меня, и я вижу, как ее щеки покрываются румянцем.

– Мы уже встречались, – говорит Вика с ноткой смущения.

– Правда? Где? – спрашивает Сергей, удивленный.

– В нашем магазине, – отвечает она, опуская взгляд. – Твой отец покупал букет.

Сергей ухмыляется.

– Вот как? Пап, ты не говорил, что у тебя кто-то появился.

Я почти не слушаю его, потому что в голове крутится только одна мысль:

«Она, это она, почему она?»

Девушка, которую я не мог выкинуть из головы с самого первого взгляда на нее. И теперь она сидит напротив меня как девушка моего сына.

– Это было сегодня и цветы он купил, получается, для меня, – отвечает за меня Вика. – Если только у тебя нет другой девушки, с которой ты хотел его познакомить.

– Точно! – наконец прихожу я в себя и беру букет со стула рядом, протягивая его ей. – Вика, приятно познакомиться.

– Спасибо, мне тоже, – тепло говорит она, принимая цветы.

Горечь подступает к горлу. Я чувствую себя так, будто кто-то отнял у меня то, на что я даже не имел права, и этот ужин проходит для меня ужасно. Вика улыбается Сергею, глядя на него влюбленными глазами, а я сижу напротив, чувствуя себя последним уродом из-за того, что завидую собственному сыну и жажду его девушку.

***

В первый раз, когда я остался с Викой наедине, я понял, насколько опасной она может быть для моего самообладания. Это случилось, когда Сергей только начал встречаться с ней.

– Пап, можешь встретить Вику из аэропорта? – позвонил он мне в тот день. – У нее задержали рейс, а я совсем зашиваюсь на работе.

Я хотел отказаться. Хотел сказать, что занят, что не могу, но ничего подобного не нашелся ответить.

– Конечно, – ответил я, и, отключив телефон, выругался вслух.

К тому моменту я уже понимал, что она не просто мне симпатична. Она была женщиной, которую я хотел сильнее чего-либо в своей жизни. Но она также была девушкой моего сына и это делало мое желание извращенным и подлым.

В зале прилета я сразу же увидел ее. Она стояла среди толпы, но выделялась так, что сразу притягивала взгляд. Простое серое пальто подчеркивало ее тонкую талию, а каштановые волосы с карамельными прядями мягкими волнами падали на плечи. Она выглядела свежо, несмотря на долгий перелет, и улыбалась мне так, будто была рада меня видеть.

– Егор, спасибо, что приехали, – сказала она, подходя ближе.

– Не проблема, – ответил я, стараясь не смотреть в ее глаза слишком долго.

Мы сели в машину, и она начала рассказывать о своей поездке. О родственниках, о городе, который она давно не видела, о том, как соскучилась по дому. Я изредка вставлял короткие фразы, чтобы поддержать разговор, но большую часть времени молчал, чувствуя, как ее голос действует на меня.

– Вы всегда такой серьезный? – спросила она, поворачиваясь ко мне, когда мы стояли на светофоре.

– Обычно, – коротко ответил я, глядя прямо перед собой.

Вика усмехнулась.

– Сергей говорит, что вы классный, просто скрываете это под маской ворчуна.

– Да? – спросил я, пытаясь звучать равнодушно.

Она кивнула, а затем добавила:

– Мне кажется, он прав.

Я молчал. Не потому, что мне нечего было ответить, а потому, что ее слова заставили меня почувствовать себя уязвимым. Любое проявление симпатии от нее могло довести меня до края, лучше бы она не смотрела на меня этими нежными глазами.

Когда мы приехали к ее дому, я помог ей с багажом.

– Спасибо вам, – сказала она, задержавшись на мгновение.

– Пожалуйста, – ответил я, стараясь не смотреть на нее слишком долго.

Я уехал оттуда с чувством, что с каждой нашей встречей моя борьба с самим собой становится все сложнее, но твердо намереваясь ее продолжать.

А теперь, после нескольких месяцев избегания его девушки, я снова угождаю в ловушку, в которую толкает меня Сергей.

– Пап, можешь подвезти Вику? – звонит мне сын с той же просьбой, что и два месяца назад. – Я застрял с одним делом, не знаю, когда освобожусь.

– Ты хочешь, чтобы я подвез ее на курорт? – уточняю я, надеясь, что ослышался.

– Ну да. У вас же одно направление. Не проблема ведь?

Проблема. Огромная проблема. Но я не могу отказать, для этого нет убедительных причин.

У нас есть семейная традиция – праздновать Новый год на горнолыжном курорте. Мы никогда ее не нарушали, даже в те годы, когда Сергею было важнее веселиться с друзьями на праздник, чем со своим отцом, но я не возражаю, когда он берет с собой других людей, да и ко мне частенько присоединяются мои друзья или женщина, когда я нахожусь в отношениях. В этом году Сергей позвал Вику и нескольких своих ближайших друзей, которые присоединятся к нам на пару дней позже.

Когда я заезжаю за Викой и она садится в машину, ее улыбка, как всегда, оказывает на меня ошеломляющий эффект. Ее красивые волосы рассыпаны по плечам, и, она пахнет чем-то сладким и теплым.

– Спасибо, что подвезете, – говорит она, пристегиваясь.

– Никаких проблем, – отвечаю я, стараясь звучать спокойно.

Мотор урчит, и мы выезжаем на трассу. Я включаю радио, чтобы заполнить тишину, и надеюсь, что музыка сможет отвлечь меня от ее присутствия.

Но это не помогает.

Вика начинает говорить и ее голос, ее бурлящая жизнерадостность завораживают меня. Она говорит о том, как оформляла витрину на работе и разрывалась между выбором украшений, о об их с Сергеем недавнем походе на выставку цветов и предстоящем Новом годе.

– А вы часто катаетесь на лыжах? – спрашивает она, глядя на меня с любопытством.

– Каждый год, – отвечаю, не отрывая взгляда от дороги. – Это наша с Сергеем новогодняя традиция, разве он не говорил?

– Нет, просто сказал, что вы хотите отметить праздник вне дома. Но это здорово! У нас в семье не было таких традиций. Мама всегда работала, а я… ну, я с детства привыкла быть сама по себе.

Я краем глаза замечаю, как она улыбается, но в ее улыбке есть что-то грустное.

– А теперь у тебя есть Сергей, – говорю я, пытаясь напомнить себе, что она – не моя.

– Да, – отвечает она, и ее голос становится счастливее. – Он, кстати, и вам не разрешает называть его Сережей?

– Никому, без исключений, – ухмыляюсь я. – А что, ты пыталась?

– Ага, – весело улыбается Вика. – Видели бы вы, как он надулся! Как ребенок.

Я качаю головой, представив себе эту картину. Мой сын был Сережей ровно до семи лет, пока не пошел в первый класс и не решил, что отныне он – Сергей. Естественно, я не воспринял ребенка всерьез, но он закатывал мне такие истерики, что в конце концов приучил называть его именно так, как хотел он, а не я. Упрямством он пошел в свою мать.

В какой-то момент тишина повисает в машине, и я чувствую, как напряжение между нами становится почти осязаемым.

– У вас, должно быть, потрясающие отношения с сыном, – говорит Вика через пару минут, снова начиная разговор.

– Мы через многое прошли вместе, – отвечаю я, стараясь не уходить в детали.

Она кивает, ее взгляд остается прикованным к пейзажу за окном.

– Это видно. Сергей часто говорит, как сильно вы его всегда поддерживали. Не все родители умеют выстраивать дружбу с ребенком, а вы сумели.