Основная черта современной живописи – необычайное разнообразие существующих в ней школ и направлений. Нет господствующего течения, но каждая новая выставка открывает художников с новой манерой, с новым взглядом на искусство. Натурализм, импрессионизм, plein-air, символизм имеют представителей на каждой выставке, не говоря уже об иных, более мелких подразделениях по технике письма. Рядом с ними замечаются совершенно новые стремления, и в области живописи стремления эти составляют главный интерес дня.

В нынешнем году в начале апреля открылась в Венеции международная выставка, представляющая много интересного для ознакомления с общим характером современной живописи. На выставке собрано около 400 картин. Как по сюжетам, так и по внутреннему настроению и манере письма они дают материал для характеристики новых течений в искусстве.

На ней представлены все европейские страны – за исключением России, (если не считать бюстов Ренана и Гревена работы Бериштамма – единственного русского художника на всей выставке), представлены все разнообразные направления в живописи за последние годы, так что в общей массе выставка производит впечатление крайней пестроты. Вот, например, однообразно-серые рыбаки и рыбачки бельгийца Израельса; он так просто и вместе с тем патетично рисует горе и нищету в своих вдумчивых, понурых фигурах, и от его мрачных, однотонных картин веет какими-то безнадежными, трагическими буднями. Немного дальше – фиолетово-желтые симфонии Бенара, смелого до парадоксальности искателя новых световых эффектов; он влюблен в самые неестественные сочетания цветов, отражающих утонченные настроения живописца. Выписанные до мельчайших подробностей испанские картинки, добросовестно и так ненужно воспроизводят светскую жизнь или оперных пейзан. На ряду с ними полотна Либермана, от которых нужно, прежде всего, отойти шагов на десять, чтобы вместо сплошных пятен видеть фигуры и предметы. Академические портреты англичанина Геркомера имеют достойные pendant в мастерских портретах Ленбаха, Каролюс-Дюрана, прослывшего французским Веласкезом. Наряду с этими представителями испытанных старых манер бросаются в глаза странные портреты американского художника Александра, которому люди кажутся однотонными, смутными силуэтами, и который умеет придать едва намеченному профилю особое выражение современности и сложности настроения. А затем целый ряд новаторов в чисто-технической области: писание штрихами, пунктиками, так называемая призматическая манера писать пейзаж, в особенности-же траву, разнбцветными, положенными вплотную штрихами, так что для зрителя, отошедшего на несколько шагов от картины, получается впечатление смутного колорита и крайне рельефно выступающих подробностей. Присматриваясь к этим разнородным проявлениям современного творчества, трудно решить сразу, где в этих картинах отживающее старое, где нарождающееся новое. Принадлежит-ли будущее реализму, из которого вышли импрессионизм и plein-air, или идеализму? И то и другое из этих настроений представлены на выставке в значительном количестве картин, но изучая выставку со стороны общих черт, характеризующих ее, мы видим, что есть нечто объединяющее все направления и намечающее существование какого-то нового настроения, которое легло в основание современного искусства.

Конец ознакомительного фрагмента.