мира, в котором все всегда проходит. И вот – стоп! – оказалось, что есть что-то, что пройти не может. Это недоказуемо. И неопровергаемо. Это просто есть.
Оказывается, то, что предчувствовала она девочкой, – правда. Те прикосновения, от которых сердце разрывается, – не мечта, не сон, а правда.
Иногда на улице, на людях они едва касаются друг друга, переплетенными мизинцами. И вот однажды она сказала ему: «В одном твоем мизинце больше чуда, чем во всей моей прошлой жизни…»
Раньше чудо было только залетной птицей, которую надо не запирать в клетку, уметь впустить, уметь выпустить, ибо оно обязательно улетит Но чудо ли это