У Орфея мифического и рильковского первое прикосновение к Вечности тоже оставило великую тоску, ожог, «посмертную сквозь». Певец не выдержал Вечности. Он оглянулся. И – Вечность, прожегшая его, достовернейшая Вечность, – исчезла. Он видел ее. Он был в ней. Он не может сомневаться в ее реальности. Она есть. Но он – вне ее. Оглянулся – остановился. Вышел изнутри наружу. Во тьму внешнюю. А вечность осталась внутри…