растекались, как мед, но в доме царил полумрак, вечная тусклость. Мегрэ истекал потом, уже не пытаясь передвигаться взад-вперед по дому вслед за своими спутниками.
Уезжая с набережной Орфевр, он поручил одному из инспекторов позвонить в Орлеан, чтобы узнать, не приезжала ли недавно в Париж замужняя дочь мадам Леруа. Это вряд ли могло навести на след.
А вдруг Жозеф тайком от матери сделал себе еще один ключ? Но в таком случае, если он собирался сбежать этой ночью, почему же не надел галстук и тем более туфли?
Мегрэ теперь точно знал, как выглядят его пресловутые домашние туфли. Экономная мадам Леруа сшила их сама из старых лоскутков тканей, а подметки вырезала из войлока.
Здесь царила полнейшая бедность, особенно беспросветная и невыносимая, поскольку ее старались скрыть.
Может быть, бывшие жильцы? Мадам Леруа рассказала о них. Первым по объявлению, вывешенному в окне, явился старый холостяк, служащий фирмы «Сустель» – продажа вина оптом. Он заметил домик, прогуливаясь по набережной Берси.
– Приличный и хорошо воспитанный человек, господин комиссар