Угрюмый

(часть 1)

От физической работы на свежем воздухе, слегка горело лицо и ныло тело. Сейчас листопад и приходится ежедневно заниматься сбором листвы. Хорошо, что купили садовый воздуходув и приходится меньше работать граблями.

Угрюмый сидел в своем флигельке и резал репчатый лук на деревянной доске. На плитке шкварчала яичница с салом, а на столе стояла бутылка «Столичной». В дверь постучали.

–Заходи! – крикнул Угрюмый.

В дверь ввалился Валера – верзила охранник с широченными плечами. В руках он держал большую коробку, поверх которой лежал полиэтиленовый пакет.

–Куда поставить? – спросил Валера.

–Да поставь вон на пол, только проход оставь…Что это?

–Картинки психов…а в пакете харч и бухло.

–Бухло есть. А чо за картинки?

–Да на прошлой неделе разбирали кабинет Николаича, там хламу всякого накопилось на выброс. Ну, мы с ребятами картинки не стали выкидывать…там годные есть. Повырывали себе разных, вот решил тебе оттащить. Мало ли, интересно станет…

–Ага! Скажи до мусорки лениво нести, хитрожопый!– улыбнулся Угрюмый.

–Вот не верит!– поведя руками в сторону Угрюмого, обратился в сторону к кому-то невидимому Валера и заулыбался – Посмотришь, спасибо скажешь! Ну чо?…Бухнем?– спросил он и начал извлекать из пакета продукты – черный хлеб, пластиковую банку селедки, банку соленых огурчиков и бутылку «Столичной». Валера знал, что другую его товарищ не пил категорически. Угрюмый покупал только ее, при том всегда в одном и том же магазине.

–Ты закуся набрал, как будто неделю пить планируешь! – сказал Угрюмый с улыбкой.

–Останется, потом сожрешь.

Угрюмый не стал возражать.

Они посидели. Выпили. Поболтали. Их разморило, и Валера стал собираться домой.

–Хорошо у тебя! Но пора мне.

–Ага..Пиздуй по холодку…– сострил Угрюмый.

У него было действительно уютно. Было все необходимое для жилья – стол, кресло, три стула, плитка, топчан и маленький телевизор. Была даже печка-буржуйка, которой Угрюмый любил пользоваться, когда на улице была мерзкая дождливая погода, когда хотелось погреть кости. Поселится в этом флигельке, ему разрешил Николаич – Главный врач психиатрической клиники Иван Николаевич Мальцев.

_________________________________________________________________________________

Угрюмый был БОМЖом. Конечно, он не был таковым рожден. Истинно гласит народная мудрость – От тюрьмы и от сумы не зарекайся! Была семья. Была работа. Вдруг – бах! И ты БОМЖ. Конечно, многие не согласятся, мол такого быть не может с нормальным человеком, но поверьте, среди БОМЖей есть очень умные люди. Порою жизнь круто поворачивается к тебе задом и может оставаться в таком положении долгое время, а то и всю оставшуюся жизнь. Олег Анатольевич Угрюмов тому живой пример. Человек с высшим образованием, семьянин, положительный во всем, вдруг на автомобиле сбил человека на пешеходном переходе. Отвлекся. Человек, слава Богу, жив, но срок Олег Анатольевич получил. Так сложились обстоятельства, что никакие взятки и никакие уговоры не помогли. Да еще и пострадавший непростой был – сын известного человека. Пока наш герой находился в «местах не столь отдаленных», жена ушла к другому.

Их квартиру в Москве продала и уехала со своим новым возлюбленным заграницу. Олег дал разрешение на продажу квартиры и всего остального имущества, все-таки 50% полагалось ей. Шмотки он попросил выкинуть, так как сильно похудел и купит новые, выйдя из-за решетки. Кое-какую его мелочевку – любимый фотоаппарат, альбомы с его фото и ключ от банковской ячейки, где хранилась часть денег от продажи квартиры, она оставила бабушке-соседке. Он попросил свою часть в европейской валюте и наличными, ибо в нашей стране всякое может быть. На этом беды не кончились. Выйдя из тюрьмы, Угрюмов забрал ключ от ячейки, поймал на улице такси и отправился в банк.

Все складывалось не так уж и плохо. Он полностью свободный человек! Деньги есть. Пока остановится в гостинице, потом подыщет жилье где-нибудь в Подмосковье и начнет думать, куда и кем устроится на работу. По прикидкам, на год-два безбедной жизни, с учетом всех вынужденных трат, ему должно было хватить.

Подъехав к банку, он попросил таксиста подождать. Это было его ошибкой! Позже, он был ограблен и избит. Таксист с подельниками забрали все. Он остался без документов, без денег и без жилья. Далее были мытарства с восстановлением документов, поиском работы и прочего. Сначала ночевал у знакомых и соседей, потом в подъезде, потом на вокзале в компании таких же бедолаг. Он даже какое-то время, пытался пристроиться на городской свалке, но не поладил с местными, был бит и вынужден был оттуда ретироваться. Постепенно, из Олега Анатольевича Угрюмова, он стал просто – Угрюмый. Так прошло около трех лет. Угрюмый из полного сил молодого мужчины превратился в грязного больного вонючего БОМЖа.

Естественно, что при такой жизни без спиртного никак. И как-то раз, напившись какой-то паленой водки, он начал «ловить чертей». Он ходил по улице и бился головой в стоящие автомобили. С разбегу бил лбом машину, слушал звуки сигнализации, шел дальше и бил следующую. Бил качественно, чудом не проломил себе череп! Тогда-то судьба и свела его с Иваном Николаевичем. Олега, невменяемого с разбитым, окровавленным лицом, доставили в ближайшую психиатрическую больницу. Позже, когда его более менее привели в чувство, Олег рассказал свою историю Главврачу. Иван Николаевич, был доброй души человек и предложил работу дворником при больнице. Естественно Угрюмый согласился. Поначалу стал жить в подвале в подсобке. Позже ему приглянулось небольшое кирпичное строение в сквере на территории больницы – его флигель. Там хранился садовый инвентарь, инструменты и всякая ненужная рухлядь. Со временем, когда делали капитальный ремонт в больнице, он сделал к флигелю небольшую деревянную пристройку, из старых половых досок, которые планировали выкинуть. Туда компактно сложил нужный инструмент и инвентарь. Договорился с работягами, и они, за пару пузырей, дали ему утеплителя. Он утеплил кирпичные стены флигеля, обшил их толстой доской и оргалитом. Вода туда была проведена изначально, для хозяйственных нужд. Со временем у него появился и душ. Во время ремонта больницы, проблем со стройматериалами не было.

Он прижился при больнице. Работал и отдыхал. К нему во флигель заходили охранники и санитары. Кто выпить, кто поболтать, кто поспать. Угрюмый долго не пил, потом «развязал», но дал себе установку пить в меру и только проверенное. К нему в тот день зашел тот самый охранник Валера. Пришел со своим горем – у него умерла мать. Он принес две бутылки «Столичной». Выпив, Угрюмый уточнил, в каком магазине была куплена водка и с тех пор – только «Столичная», только определенного завода и только в том магазине. Совсем не хотелось повторения истории с битьем башки об автомобили.

_____________________________________________________________________________________

Но вернемся, к началу истории. После ухода Валеры, Угрюмый прибрался и помыл посуду. Вспомнил о медсестре Верочке. Верууууня.

Вера – милая медсестра, которая его любила. Двадцать шесть лет, стройная фигурка, упругая грудь, длинные ноги, округлые ягодицы…Добрая и ласковая. Угрюмый с трепетом к ней относился. Любил ли? Он этого не знал. Что есть – любовь? На этот вопрос до сих пор нет однозначного ответа. Ученые говорят – химическая реакция, а философы веками растекаются мыслью по теме без конкретики. Как-то он слышал, что любовь – это когда, не задумываясь, отдашь свою жизнь, за любимого человека. Пожалуй, эта мысль наиболее точно дает определение любви. Отдал бы он за нее жизнь? Да. Но скорее лишь потому, что свою собственную жизнь, Угрюмый оценивал невысоко. Их отношения ограничивались периодическими встречами, во время которых они дурачились, ссорились, болтали, занимались сексом. Это длилось уже около года. Он не хотел развития этих отношений. Она, как любая любящая женщина, все чаще стала говорить, что постоянно так продолжаться не может и надо что-то решать. Что решать? Зачем? Угрюмый понять не мог. У них все было замечательно и его все устраивало. Вера была привлекательной молодой женщиной. Она пользовалась популярностью у мужчин. И могла бы при желании найти себе «прынца». В больнице за ней волочились и охранники, и санитары, и пациенты, и врачи, и студенты-практиканты. Она выбрала его – БОМЖа с сомнительной внешностью. Угрюмый не был уродом, но и красавцем не назовешь. Худой, жилистый, среднего роста, длинный нос, массивные густые брови, узкие губы…Почему он? Это оставалось загадкой.

Угрюмый достал, телефон и хотел было позвонить Веруне, но вспомнил, что вчера она уехала в Курск к каким-то родственникам на неделю. Он с досадой убрал телефон, и взгляд его упал на коробку, которая так и стояла у входа, где ее поставил Валера. Он подошел к ней, присел и заглянул внутрь. Там лежали отдельные разрисованные альбомные и тетрадные листы, блокноты и целые альбомы для рисования. Он взял сверху увесистую пачку этой макулатуры, подошел к топчану и бросил эту кипу поверх одеяла. Включил светильник над креслом, которое было втиснуто между буржуйкой и топчаном, вернулся к входной двери и щелкнул выключателем, выключив большой свет. Достал старую лупу с деревянной ручкой из ящика стола. Угрюмый плохо видел вблизи, но очки не хотел и читал с лупой, которую отрыл, разбирая хлам во флигеле. Сел в кресло, взял сигарету и спички, которые лежали в металлической пепельнице на буржуйке. Прикурил, взял из пачки на топчане первый лист и начал изучать рисунки.

Он предполагал, что рисунки впечатлят, но чтобы настолько!!! Видимо Иван Николаевич оставлял самые необычные. По рисункам можно было понять, в каком состоянии пациент пребывает. Тут были и психоделическая геометрия, и сочные красочные картинки с диковинными персонажами, словно нарисованные ребенком, и бессмысленные картины с нарисованными на них никак не связанными между собой по смыслу предметами, которые выполняли совсем не ту функцию, которую им полагалось выполнять в мире нормальных людей. Были и откровенно ужасные рисунки с отрубленными половыми органами, сценами истязаний, гниющие вагины с высунутыми языками, лица с членом вместо носа и вагинами вместо глаз, и прочая извращенная гадость. Но были и такие, от которых леденела кровь, и шевелились волосы на голове. Когда Угрюмый задумывался, что в голове у людей, рисующих этот лютый кошмар, ему становилось плохо. Не «не по себе», а физически плохо вплоть до тошноты. Он отбросил в сторону альбом с этой «жестью», не досмотрев. Встал. Подошел к столу, налил себе полстакана водки, выпил одним глотком и захрумкал сырым резанным луком, предварительно макнув его в горшок с солью.      Включил телевизор, чтобы отвлечься. Переместил кипу не просмотренных листов, с топчана на кресло. И когда улегся в одежде поверх одеяла, за дверью послышался шорох и кто-то с той стороны начал скрести дверь. Затем послышался мерзкий хриплый ноющий звук.

– О, бля! Приперся!– Угрюмый встал и направился к двери.

На пороге стоял мокрый облезлый рыжий кот по кличке Фокс, с рваными ушами и расцарапанной мордой.

– Заходи, придурок! – подталкивая ногой под задницу замешкавшегося кота, сказал Угрюмый.

Кот проследовал внутрь. Запрыгнул на один из стульев и стал облизывать себе бока. Угрюмый закрыл дверь, навалил коту корма в миску и снова лег.

Он взял очередной рисунок. Угрюмый решил, что «жесть» и «сиськи-письки» будет пропускать и не рассматривать. Выпитые полстакана, его успокоили, и он уже начинал кемарить, когда ему попался альбом какого-то сатаниста, судя по символике, надписям и рисункам.

–Ну конееечно! Кааак же без этой херни!…– сказал вслух Угрюмый.

Он поднялся. Плеснул себе еще водки в стакан и убрал бутылку в полку. Выпил, закурил и решил ложиться спать. Было около полуночи, а ему надо было рано утром опять убирать листву, будь она неладна! Он присел в кресло и продолжил с пьяной ухмылкой смотреть на «творчество» неизвестного сатаниста. Угрюмый считал, что есть реальные психи – больные люди, а есть просто ебанутые на всю голову. Сатанистов он причислял ко второму типу и не любил их.

Он перевернул очередную страницу. На него уставилась козлиная морда, вокруг которой были какие-то знаки, символы и буквы. Лишь внизу страницы он разобрал слово – «хочешь».

– Хочууу! Спаааать хочууууууу! – загробным голосом протяжно завыл Угрюмый, чуть подавшись вперед с кресла вытянув перед собой руки со скрюченными пальцами, над Фоксом, который в этот момент, подходил к его ногам, чтобы потереться о них, выказывая свою благодарность за еду. Этот жест остановил кота, и он сел на пол, не дойдя до ног хозяина. Увидев выражение морды кота, которое выражало явное сожаление, о том, что хозяин полный идиот, Угрюмый в голос залился смехом.

–Да ладно! Чего ты?! – обратился он к коту сквозь смех и опять простер руки к Фоксу – Ууууууууу!

На этот раз кот демонстративно поднялся и пошел от греха подальше в противоположный угол комнаты, где лег на стул, свернулся клубком и прикрыл лапой нос. Угрюмый, отсмеявшись, снова взялся за альбом. Сонливость прошла. Он был веселым и захмелевшим. Эх, жаль Веруня укатила!

На следующей странице, практически ничего нового не было, кроме надписи на русском внизу – «изменить». Он перевернул еще страницу, там было слово – «бытие». На следующей странице был огромным вопросительный знак – «?». Больше слов на русском в альбоме не было. На последующей после знака вопроса странице, был нарисован козел с торсом человека, сидящий в позе лотоса на фоне пентаграммы. Под ним были письмена на латыни написанные мелко. Угрюмый взял лупу и стал тихо читать вслух по слогам, пытаясь найти хотя бы одно знакомое слово.

–Хрень!– закончив читать, он отбросил альбом в сторону и поднялся с кресла.

Угрюмый разделся, выключил свет, улегся в кровать и заснул. _____________________________________________________________________________________

Следующий рабочий день, прошел как обычно. Погода была премерзкой! Моросил нудный осенний дождик, все небо было свинцового цвета. Угрюмый продрог. Придя в свой флигель, он первым делом хотел растопить печку. Открыв дверь, он щелкнул выключателем. Свет не зажигался.

–Твою ж мать!– ругнулся Угрюмый.

Оставив открытой входную дверь, он прошел к столу, над которым висел небольшой шкафчик. Там, на верхней полке, лежали восковые свечи. В момент, когда он доставал свечи, впотьмах случайно зацепил стакан, который с грохотом разбился об пол.

–Ну твою же мать!– злобно выругавшись, чиркнул зажигалкой и зажег свечу.

Накапал воском на крышку от жестяной банки из под леденцов и установил свечку. Закрыл входную дверь и стал собирать руками крупные осколки стекла.

– Да что ж такое то…?! Что ж за день-то сегодня?!!!– возопил он, когда один осколок сильно рассек ему пальцы.

Он схватил полотенце и обмотал руку. В этот момент загорелся свет.

– Сука!!! Сука!!! Сукааааа!....– стоя среди осколков стекла прижимая руку с полотенцем, от обиды неистово матерился Угрюмый.

Он взял веник. Тщательно подмел пол, замел остатки стакана в совок и выкинул в мусорное ведро. Загасил и убрал свечу, достал аптечку. Убрав полотенце, он увидел довольно глубокие раны на указательном и среднем пальце. Он положил порезанную руку на полотенце, здоровой рукой придвинул аптечку, достал вату и йод и положил рядом. В момент, когда, держа пузырек йода в руке, он пытался зубами выдернуть пластмассовую затычку, раздался стук в дверь. Затычка была выдернута и торчала в зубах у Угрюмого.

Сначала его рот громко извергал какие-то нечленораздельные звуки, потом он выплюнул затычку от йода и заорал:

–Ну кого там еще черт принес?!!!

–Олег Анатольевич, если я не во время, я зайду позже!– раздался голос снаружи.

Олегом Анатольевичем, за последние лет шесть его называл только Иван Николаевич. Голос за дверью Главврачу не принадлежал.

–Секунду! Сейчас открою…

Угрюмый сдвинул аптечку и йод с ватой в сторону, снова обмотал полотенцем руку и пошел открывать дверь.

На пороге под открытым зонтом стоял незнакомый мужчина в черном плаще и шляпе, в руке у него был портфель.

– Здравствуйте, Олег Анатольевич! Извините за беспокойство, я к вам по одному делу. Вы позволите войти?

– Здрасть. Входите.– Угрюмый отодвинулся в сторону, давая дорогу незнакомцу.

– Фууух, ну и погодка! – сказал человек, отряхивая плащ.

– Проходите, присаживайтесь…– пригласил Угрюмый гостя.

– Спасииибо большое, Олег Анатольевич! Ооо…да у Вас тут печка! Это восхитительно! В наше время это такая редкость, а жаль!– он поставил портфель на пол, снял плащ и повесил на крючок у двери. Сверху на этот же крючок нахлабучил шляпу. Прислонил зонт-трость с массивной ручкой – набалдашником к стене. Обернулся к Угрюмому, пригладил и без того идеально зачесанные назад блестящие черные волосы, одернул полы своего пиджака и поправил узел черного галстука. Выглядел он как агент из элитной похоронной компании. Черный костюм, черные слегка зауженные брюки, черные туфли с тонкими носами, кипельно-белая сорочка. В окружающей обстановке он выглядел абсолютно инородным предметом. Чересчур худое, идеально выбритое лицо с резкими чертами и крючковатый нос. Он был какой-то суетливый, и Угрюмому показалось, что незнакомец из тех людей, которые, если не заткнешь, могут тараторить вечно, неся полную чушь и кучу ненужных слов, выстраивая это все в витиеватые фразы.

–Проходите.– пригласил Угрюмый указывая гостю на один из стульев – Может чаю? Или покрепче?

–Ооох, как это вовремя! Олег Анатольевич, спасибо большое! Если можно, то покрепче!– промолвил гость своим протяжным, немного гнусавым, высоким голосом. – В такую погоду….самое то! Фууух! – передернул плечами и прошел к стулу, потирая руки. Он увидел на столе аптечку и йод, затем скользнул взглядом по руке хозяина дома в полотенце и тут же запричитал:

– Аяяй!– он сложил руки на груди, выражая досаду.– Олег Анатольевич, Вы поранились?

– Ерунда. Царапина.

– Ну и хорошо! Ну и славно!– умилился незнакомец, чуть склонив набок голову.

Угрюмый полез в шкафчик, помимо водки, там стояли полбутылки армянского коньяка. Как-то заходил к нему в гости врач и не допил.

– Что пить будете? Есть водка и коньяк.

– Я, с Вашего позволения, коньячку…люблю, знаете ли, особенно армянский. В нем и крепость и вкус. Я жил в Армении довольно продолжительное время. Очень, знаете ли, впечатлила страна.

Угрюмый, с легким чувством смущения, плеснул коньяка в граненый стакан и протянул гостю. Тот с легким поклоном взял стакан, слегка пригубил и пошевелил губами, разглядывая жидкость на свет.

– Ммм…Превосходный коньяк!

Угрюмый не стал возражать. Виталик – врач, который принес эту бутылку, тоже долго тогда нахваливал напиток и предлагал оценить глубину вкуса и аромат.

Лимона не было, поэтому на закуску гостю было предложено яблоко, которое Угрюмый порезал дольками и положил на блюдце. Незнакомец поблагодарил, но есть не стал. Хозяин плеснул себе в стакан немного водки и повернулся, держа стакан к гостю.

– Ну что ж! – сказал незнакомец, держа свой стакан в руке – Разрешите представиться? Меня зовут Андрей Сергеевич Модей! Такая вот смешная фамилия..!– улыбнулся гость – Еще раз прошу прощения за внезапный визит, Олег Анатольевич! – и протянул стакан.

– Со знакомством! – сказал Угрюмый, они чокнулись и выпили. Модей пил коньяк смакуя, небольшими глотками. Он расхаживал, насколько это было вообще возможно в столь маленьком пространстве, по комнате со своим стаканом в руке. Из внутреннего кармана, гость достал портсигар, и предложил сигарету. Угрюмый извлек сигарету и прикурил. Модей, поставив на мгновение стакан, тоже закурил и убрал портсигар. Затем вновь взял свой стакан.

– Кааакааая прелесть!!! – воскликнул вдруг гость.

Угрюмый проследил за его взглядом. Андрей Сергеевич с неподдельным восхищением смотрел на один из красочных рисунков, которые пачкой лежали на кресле. На рисунке были изображены два существа– то ли тролли, то ли гномы…со сморщенными лицами, которые не могли поделить, какой-то желтый диск– то ли золотую монету, то ли солнце.

–Вы позволите?

–Нет проблем…– пожал плечами Угрюмый