Целый час Марина никак не могла заснуть. Она то и дело брала в руки телефон, чтобы унять беспокойство чтением любимой книги. Буквы расплывались, кружились в вихре, ускользали от взгляда усталых глаз цвета морской волны. Неясная тревога нарастала до тех пор, пока не обернулась забытьем.

– Убьем ее! Давайте прямо сейчас перережем ей глотку!

Марина не сразу поняла, что грубый мужской бас – не часть сна. Приглушенные слова доносились из-за стены.

– Тихо ты! Еще рано. Пусть немного помаринуется.

Строгий, скрипучий голос вызвал волну отвращения. Девушка явственно представила давно ссохшуюся старуху, которая по неясной причине все еще прибывала в мире живых. Подкравшись на цыпочках поближе, Марина приложила ухо к холодной поверхности и прислушалась.

– Да-да, они куда вкуснее, когда напуганы до безумия. Да-да.

Издавая странные звуки и усмехаясь, отозвался некто. Ребенок, старик или сошедший с ума попугай – перепуганная и взволнованная девушка не смогла понять, кем был третий участник странной беседы.

«О ком они говорят? Кого хотят убить?», – стоило Марине задуматься об этом, как за стеной послышался шорох и скрежет. Словно по ту сторону бетонной плиты кто-то передвинул стул.

– Ты чего? – раздраженно спросил мужчина.

– Чуешь? Мяском пахнет. Кажется, наш ужин подслушивает нас. – Старуха разразилась жутким хохотом.

Не помня себя, Марина бросилась на кухню за ножом. Она вряд ли пустила бы его в ход, да и с тремя людьми девушке было не сладить, но стальной блеск внушал уверенность. Обманчивую, зыбкую, но все же уверенность. Возвращаться в комнату не хотелось – даже оставленный там мобильник не казался весомым поводом. Здесь хотя бы было тихо. Оно ведь всегда проще, когда не видишь и не слышишь того, что причиняет дискомфорт. Если крепко зажмуриться, то бабайка уйдет – житейская мудрость, ставшая инстинктом.

Утро застигло Марину врасплох. Каким-то чудом она задремала, уткнувшись лбом в сложенные на столе руки. Нож лежал рядом, все еще грозно сверкая лезвием.

– Черт! – воскликнула