«С голубого ручейка начинается река,

Ну, а дружба начинается с улыбки…»

Из песенки к мультфильму «Крошка Енот»,

на слова М. Пляцковского и музыку В. Шаинского.

От автора

Сегодня, когда мир так «геополитизирован», так и хочется просто протянуть ему улыбку, ведь с нее, как поется в детской песенке, начинается дружба, а с дружбы и мир. А смех – залог здоровья, так как заставляет наш мозг вырабатывать гормоны счастья. Так будем же в мире и здравии, тем более что это так просто – просто. лишний раз улыбнитесь. В этот раз вместе со мной.

Остров, где исчезает возраст

Хаад как образ жизни

Предлагаю махнуть в такое место Страны Улыбок, где каждый почувствует себя молодым и беспечным бэкпекером.

Панган – тайский остров в Сиамском заливе. А бэкпекеры – те, чей багаж для путешествия помещается в заплечном рюкзаке, что говорит само за себя – это люди молодые (причем независимо от паспортного возраста), выносливые, активные, неприхотливые, любознательные и любят новые впечатления и развлечения. Панган и бэкпекеры, похоже, созданы друг для друга, и поэтому практически неразделимы.

– У вас глаза цвета Сиамского залива! – заявляет мне на пляже пожилой британский джентльмен. Это правда: Сиамский залив в моих глазах отражается целыми днями, потому что на Пангане все живут фактически на пляже. Названия всех местечек на нашем острове начинаются со слова Haad: у нас Хаад Яо, далее по всей окружности острова сплошные Хаады с мяукающими окончаниями – тяо, мяо, сяо… Из этого напрашивается вывод, что «хаад» – по-тайски «пляж», коими опоясана вся гористая и заросшая джунглями сердцевина Пангана.

Пляж – действительно эпицентр и квинтэссенция панганской жизни, хоть и временное, но общежитие (общележание, общекупание и общезагорание) со своими, пусть и неписаными законами. Вроде бы все едва одеты, но на пляже ничего не утаишь – ни образа жизни, ни стиля общения, ни привычек. Те, кто сюда попал, уже проделал непростой путь, что говорит о том, что рядом лежит турист неленивый и любознательный.

Чтобы попасть на Панган, из Бангкока надо проделать тот же путь, что Ди Каприо в фильме «Пляж» – поездом, автобусом, лодкой. Везде в компании тех самых бэкпекеров – европейцев и американцев. Ну и, конечно, тайцев: они в своих поездах тоже ездят, если надо к побережью.

Спальный вагон похож на наш плацкарт, только полки не поперек, а вдоль стен, и к каждой прилагается занавесочка, защищающая от нескромных взоров. В 18.30 сел (то есть, лег) в тайской столице, в 6 утра проснулся в месте назначения.

Перед прибытием бэкпекеры достали из своих (с виду компактных, а на деле необъятных) рюкзаков наборы для умывания и потянулись в туалет. Вернувшись, извлекли свежую одежду – на вешалках! Мне оставалось лишь взирать на них с завистью: из моих «картины-корзины-картонки» в глубине багажной полки хрен чего так оперативно достанешь.

Сураттхани, куда прибывает поезд – город на побережье, райцентр над островами Самуи, Панган и Ко Тао. Все они относятся к Сураттханскому району, и на все из здешнего порта отправляются плавсредства.

До Самуи часа три на катере, потом еще чуть-чуть – и вот мы, как говорится, на Панганщине Суруттханского края. Весь покрытый джунглями, абсолютно весь, по периметру (составляет всего 40 км) Панган окружен белоснежными пляжами и бирюзовым Сиамским заливом. У пляжей – бунгало и рестораны для туристов, в глубине острова – кокосовые плантации и простая островная жизнь. Высшая точка острова – гора Кхао Ра (630 метров), кульминация культурной жизни – ежемесячная вечеринка на пляже «Full Moon Party». Ею Панганщина славится на весь Тай и за его пределами. За три дня до «Фул Муна» на пляж Haad Rin, где 2-3 дня продлится великий отрыв, начинают сплываться тусовщики с окрестных островов и не только.

Чтобы скоротать время до очередного «Фул Муна», в течение месяца панганцы предаются вечеринкам попроще. А в свободное от них время, кое на вес золота, гоняют на байках и лежат на пляжах.

Сидя на Панганщине Сураттханского края, я нет-нет да вспомню беднягу Ди Каприо. Воистину тяжела пляжная жизнь! Бывает, так устанешь лежать, что еле до бунгало доплетешься и падаешь. Сил никаких, а уже на вечеринку пора собираться.

На нашем Хаад Яо люди исключительно культурные, вежливые и слегка отстраненные – никаких вам пляжных знакомств и совместных распитий. Никто никого не разглядывает и не комментирует. Не зря же у нас загорают представители стран, запуганных харрассментом. А романтично настроенный инглишмен, отвесивший комплимент про глаза цвета Сиама, просто запамятовал о нем в силу почтенного возраста.

Блохи и крокодилы

Познакомиться с панганской фауной придется – хотите вы этого или нет.

В начале была птичка. Маленькая, невзрачная, облюбовала раздвоенную ветку напротив нашей веранды – и затрубила как стадо слонов! После этого сигнала местная фауна пошла в атаку – в воде, на суше и с воздуха.

В воде я наступила на нечто склизкое и продолговатое, похожее на испорченную ливерную колбасу. Думала, оно не живое, но оказалось – живее всех живых, просто ему все по фигу. «Морскому огурцу неведомо чувство страха, так как у него отсутствует мозг» – так об этом обитателе морского дня отзывается википедия. Отныне, собираясь совершить что-нибудь безбашенное, буду чувствовать себя не бесстрашной амазонкой, а морским огурцом, у которого отсутствует мозг.

Потом были мурена и барракуда. Первая в воде под камнем, вторая – на прилавке найт-маркета с помидоркой-черри во рту. А вечером я увидела Змея Горыныча. Он направлялся ко входу в наше бунгало, недобро поблескивая выпуклыми глазками. Полтора метра жирного пупырчатого тела на коротких толстых лапах – это все, что я смогла заметить с учетом жизненно-важной необходимости истошно кричать и звать на помощь. Оказалось, варан. Но и я не такая уж фантазерка: варан из крупных, тайцы называют таких драконами. Дракон пожаловал попить из чана перед нашим входом, а я его напугала. Убежал домой в джунгли и рассказывает теперь детишкам: пошел попить, а там такое чудище о двух ногах и вопит как брачующийся крокодил.

Апофеозом знакомства с панганской фауной стала воздушная атака sand flyes – песчаных мошек, которых википедия просит не путать с песчаными блохами, хотя знать их в лицо не вижу смысла. И та, и другая зараза живет в песке и при всей своей микроскопичности выгрызает у вас неслабый кусок кожи. Но самое западло даже не в этом. Момент выгрызания вы не чувствуете, зато через 18 часов ваше тело покрывается адски зудящими волдырями с аккуратными дырками посередине. Остервенело почесываясь, вы лихорадочно вспоминаете, где были накануне и что могли подцепить?! Тайская аптекарша, сочувственно рассмотрев кровавые расчесы, втридорога продает вам «чудо-мазь», которая поможет, если мазать не менее 10 раз в день. Следующие два дня вы только этим и заняты: сидите в бунгало, залившись репеллентами и завернувшись в антимоскитную сетку, мажетесь и чешетесь, чешетесь и мажетесь… Наконец зуд вроде стихает: неужели удастся вздремнуть?! Проваливаетесь в долгожданный сон … и вскакиваете как ошпаренные от нового приступа чесотки! Неужто какая-то тварь пробилась через все барьеры и снова тяпнула?! Не волнуйтесь, ничего нового, всего лишь рецидив старого. Укус песчаной блохи – приговор хотя и с отсрочкой, зато потом выносится неоднократно и в самые нежданные моменты, когда ранки вроде уже поджили и успокоились. По мне, эта почти невидимая дрянь пострашнее жирного пупырчатого дракона. А на лежащих на песке я теперь взираю с суеверным ужасом. То ли их блохи не берут, то ли 18 часов еще не прошло.

На Пангане я впервые в жизни наблюдала, как дерутся крокодилы, не поделившие человеческий гостинец (один из туристов кинул им живую курицу, именно с этой целью кур продавали прямо возле крокодильего вольера). Увы, в этот момент в аллигаторах обнаружилось немало человеческого.

Один крокодильчик, помоложе, ждал курицу как волейболист подачу. Разинув пасть, в полный рост выпрыгивал из болотца, где тусила большая крокодилья община. Не дождавшись гостинца, возмущенно щелкал зубами и уходил в тину, чтобы через секунду выпрыгнуть снова.

Все это время рядом тихо лежал другой крокодил – судя по всему, в возрасте. Было ощущение, что он спит или вовсе мертв. Или, по крайней мере, сыт, ибо курицей он не интересовался, как сейчас говорят, «от слова совсем». Тем временем молодому крокодильчику, наконец, удалось ухватить добычу. Заботливо держа ее в зубах, он направился в самый интимный закоулок болотца – видимо, подальше от склонных к халяве сородичей. И в тот самый миг, когда везунчик с курицей проплывал мимо своего то ли спящего, то ли мертвого, то ли сытого товарища, тот резко ожил, отворил невиданных размеров пасть и с адским хрустом сомкнул ее поперек пасти обладателя курицы. Молодой крокодил издал нечеловеческий (и даже не крокодилий!) стон, безвольно выпустил добычу и скорбно ушел на дно. Старый крокодил неторопливо взял курицу в зубы, злобно зыркнул на сородичей и, повернувшись к ним своей крокодильей задницей, принялся со смаком угощаться в одну пасть. Откушав, он снова уснул. И никаких лишних движений. Вот что значит опыт.

Панганские будни

Райцентр нашего острова – Тонгсала. Селение городского типа с причалом, откуда ежедневно, согласно расписанию, отправляются кораблики на другие острова Сураттханского края (Самуи и Ко Тао), а также в материковый город Сураттхани.

Для такого небольшого острова, как Панган, здесь полно храмов – целый десяток. Восемь тайских приходов, один китайский и один христианский – нашего Серафима Саровского.

Субботними вечерами в Тонгсала открывается найт-маркет. Часть центральной улицы перекрывают, превращая в пешеходную зону, и на ней разворачивается разномастная торговля с лотков. Найдется все – от сумочек Шанель до кузнечиков в кляре. На многочисленных тележках с жаровнями, которые туристы именуют «макашницами», дымятся шашлычки из всевозможных гадов как со дна морского (осьминоги, гребешки, креветки и пр.), так и сухопутных – таракашек, скорпиошек и прочих букашек. На их фоне пекинская утка на вертеле кажется до неприличия банальной.

Днем за тайской едой лучше сходить в Фуд-корт в центре Тонгсала. Это подобие крытого рынка, под крышей которого представлено все великое разнообразие тайской еды по дружественным ценам. В отличие от ресторанов, тут самообслуживание: сделав заказ, надо занять скромный пластиковый столик и стул, терпеливо подождать, пока ваш заказ приготовят, и забрать его по сигналу продавца. Зато вкусно, недорого и аутентично. Да, и, как ни странно – чисто! Слава королю Раме Х, который, как говорят, и навел чистоту во всем своем королевстве.

Чтобы не попасть впросак на фуд-кортах в Тонгсала, следует знать некоторые тонкости и названия. Дуриан покупайте только разделанным на кусочки, так он меньше пахнет. Куай тьео – это не ругательство, а практически привычный европейцу куриный суп с рисовой лапшой; пад тай – жареные макароны с креветками и ростками сои; роти – любимые всеми блинчики с бананом, смотреть как ловко их готовят – одно удовольствие; кау пад – рис, обжаренный с яйцом, овощами и мясом/морепродуктами/курицей.

Макашница – небольшие тележки, продающие еду на каждой улице, а заодно – наиболее удобный и вкусный, на мой взгляд, вид панганского общепита. Вкусные и дешевые шашлычки, тайские супы, блюда из риса и всеми любимые блинчики с бананом и сладкими добавками – это далеко не полный список предлагаемых блюд.

Что касается алкоголя, то тут, как мне кажется, тоже не без Рамы. До 17.00 в супермаркетах его не продают вовсе – никому, даже туристам. Кому очень надо, может пойти в ресторан и остограммиться там по ценам для иностранцев. Туристы так и делают – их право, они на отдыхе. А вот пьющим тайцам, наверное, такие правила не по душе.

Что до местных магазинчиков, то ассортимент большинства внушает ностальгию по «прихипованному» Гоа. Только истинная гоано-панганка может выглядеть элегантно в индейских перьях, цыганских юбках, топике от индийского сари и в сапогах-ниндзя.

Фул Мун Пати как апофеоз хаада

Кульминация пляжного отдыха по-пангански – пляжная же вечеринка, посвященная полной луне. Проходит, соответственно, ежемесячно в полнолуние и, само собой, ночью. Свободе самовыражения и единению на ней человек моего возраста может только позавидовать: на одном пляже и в одних трусах/купальниках молодежь со всего мира, их любимая модная музыка, качественный алкоголь и пространство для тусовки, где никто не висит над душой, можно вволю отрываться и быть собой.

На Пангане скоро перестаешь понимать, сколько тебе лет, и что в «твои годы» «еще можно» и что «уже неприлично». Эйджизм что у самих панганцев, что у их гостей отсутствует как класс. Вот, например, пожилая леди с тату на попе и на бедре. На вид лет 70, стройна и подвижна, насколько это возможно в ее годы – и татушка в виде резинки от приспущенного чулка на бедре! И флер-де-лис на попе! Что же скажут внуки? Но леди плевать, что они скажут – и Панган ее целиком и полностью поддерживает. Острову, где возраст словно исчезает, не важно, сделала ли пожилая леди эту наколку лет 20 назад, когда в 50-е ее жизнь только начиналась. Или сходила к панганскому тату-мастеру только вчера – в обоих случаях, по панганским меркам, она может собой только гордиться.

На панганских пати отплясывающие парочки 60+ удивления и ехидных улыбок ни у кого не вызывают. Как и смешанные пары: пожилые европейки в обнимку с тайскими юношами и седовласые джентльмены с тайскими девочками (те, кто с мальчиками, предпочитают Паттайю). Открытому и доброжелательному туристу, к коим я всей душой стремлюсь относиться, недели хватит, чтобы полностью «опанганится»: перестать относиться к окружающему – людям, природе, нравам – оценочно и начать просто радоваться жизни во всех ее проявлениях.

Вьетнам не тонет

Во вьетнамках и пионерских галстуках

У большинства молодежи Вьетнам ассоциируется с супом Фо, вошедшим в мировую кулинарную моду. У поколения постарше с «дядей Джо» – президентом США Джонсоном, полвека назад развязавшим вьетнамскую войну. И почти каждый вспомнит о вьетнамках – но не о гражданках Вьетнама, а о резиновых шлепанцах с перепонкой между пальцами. Фо, Джо и ниндзя-шуз (вьетнамки по-вьетнамски) – действительно местные «фишки», но далеко не единственные.