Но я не жалел сил и даже в блефе оставался первым учеником; я расцениваю теперь свое паясничание как духовную гимнастику, свою неискренность – как карикатуру на абсолютную искренность, которая была где-то рядом и все время ускользала от меня.
О проекте
О подписке