Сегодня день рождения у величайшего комедиографа XVII века - Жана Батиста Поклена, более известного под своим театральным псевдонимом - Мольер. Я не мог пройти мимо такого знаменательного события, тем более что до сих пор к творчеству Мольера я обращался лишь однажды, одна из самых первых моих рецензий была посвящена пьесе "Скупой".
Сегодня я хочу вспомнить одну из самых искрометных комедий автора - "Мещанин во дворянстве". Она, наряду с "Тартюфом" считается одним из двух самых известных произведений у Мольера, и, возможно, самым смешным. Комедия на то и комедия, чтобы было смешно, но далеко не всегда даже в комических театральных постановках присутствует самая настоящая эксцентрика, а вот в пьесе Мольера её с избытком. Карикатурность представленных персонажей позволяет разыгрывать самую отъявленную буффонаду, рождающую изысканный фарс.
В пьесе есть несколько сцен, насыщенных тарабарским языком с элементами макаронизма. Пародируемым языком вытупает турецкий язык, и, кстати, неспроста. Дело в том, что сцена с "поддельными" турками была в каком-то смысле ключевой. В 1669 году в Париж приезало турецкое посольство, и надо сказать, что султанские послы вели себя столь надменно, что неприятно поразили французского короля Людовика Очередного, на самом деле, конечно, четырнадцатого, того самого, который подробно описан в романе Дюма "Виконт де Бражелон", и который - "Король-солнце". Так вот, Людовик так оскорбился, что заказал своему лучшему драматургу пьесу, в которой высмеивались бы турки.
Поэтому первый вариант пьесы назывался "Турецкая церемония", к постановке был привлечен композитор Люлли, написавший музыку к турецкому балету. Привычное название пьеса обрела после кардинальной переработки, в результате которой главный акцент был смещен на высмеивание буржуазии, стремящейся всеми правдами и неправдами просочиться в дворянство. Тема, эта, конечно же, довольна острая для сословного общества, потому что границы между сословиями в таких социумах охраняются особенно тщательно, и их преодоление требует неимоверных усилий. А кроме того, эти усилия могут выглядеть очень смешно, а если утрировать и сгустить краски, то можно получить концентрированную комедию, что и удалось Мольеру.
Турецкая тема отошла на второй план, а на первый вышло высмеивание буржуа, рвущихся в аристократию, да и самой аристократии достается; первые представлены - смешными и наивными, вспомните хотя бы пассаж с "говорением прозой", вторые - подлыми и жадными, пытающимися хитростью обирать тщеславных нуворишей. Повод к такой подаче представителей сословий у Мольера был, дело в том, что аристократия, привыкшая вести жизнь на широкую ногу, стремительно нищала, а вот нарастающее развитие капиталистических отношений приводило к тому, что среди буржуа появлялось все больше и больше по-настоящему богатых людей.
Такое положение дел приводило к тому, что богачи пытались купить "благородство", а благородные старались на этом как можно больше заработать, что в принципе и представлено предельно ярко и цинично в пьесе Мольера. И, кончно же, представлено смешно. Поэтому очень трудно определить, чего же в пьесе больше - сатиры, которая лежит в основе сюжета, или юмора, который выступает главным инструментом проведения основной идеи.
Если бы подобную пьесу написал русский автор, а у нас о купцах, они же буржуа, больше всех писал Александр Николаевич Островский, он бы назвал её, например, "Не в свои сани не садись". А, возможно, он бы вспомнил какую-нибудь другую русскую пословицу, потому что пьеса именно с таким названием у него есть, она, правда, несколько по-иному рассматривает тему взаимоотношений дворянства и купечества, но тоже в комическом ключе.