Но в наших жилищах было так невыносимо холодно по ночам, и через четыре дня господин Козлов решил покинуть их. Мы вернулись в деревню, поселившись у тойона, но привлекательность бань каждый день приводила нас обратно, чаще дважды, и мы почти никогда не уходили оттуда без купания.

Различные постройки, которые господин Козлов заказал для удобства своего заведения, задержали нас ещё на два дня. Воодушевленный любовью к добродетели и человечности, он наслаждался тем, что строил эти целебные ванны для своих бедных камчадалов.

Их незнание целебных свойств этих вод или, возможно, их лень, без его помощи лишили бы камчадалов их пользы, несмотря на бесспорную уверенность местных жителей в пользе горячих источников для лечения различных болезней^[25]. Это заставило господина Козлова выяснить свойства этих вод; мы решили сделать их анализ с помощью метода, который был у него записан для этой цели. Но прежде чем рассказать о результатах наших экспериментов, я изложу здесь весь процесс, чтобы лучше проследить последовательность наших действий.

Вода вообще может содержать:

1. Углекислый газ; в этом случае она имеет острый и кисловатый вкус, как лимонад без сахара.

2. Железо или медь; и тогда она имеет терпкий и неприятный вкус, как чернила.

3. Серу, или сероводород; и тогда у воды очень тошнотворный вкус и запах, как у тухлого яйца.

4. Сернокислую, хлорную или щелочную соль.

5. Известь

Углекислота.

«Чтобы определить углекислоту, достаточно попробовать воду на вкус; но если налить в воду немного раствора лакмуса, вода покраснеет, пропорционально количеству углекислоты, в ней содержащейся»

Железо.

«Железо можно узнать с помощью чернильных орешков и жёлтой кровяной соли; орешек, помещённый в железистую воду, изменит свой цвет на синий, фиолетовый или чёрный, и жёлтая кровяная соль немедленно произведёт берлинскую лазурь^[26]»

Медь.

«Медь можно определить с помощью жёлтой кровяной соли или аммиака; первая окрашивает воду в коричнево-красный цвет, а второй – в синий. Последний способ является наиболее надёжным, поскольку аммиак осаждает только медь, а не железо»

Сера.

«Сера и сероводород могут быть обнаружены путём добавления в воду:

1. азотистой кислоты; если в ней образуется желтоватый или беловатый осадок серы и появится сернистый запах.

2. нескольких капель раствора сулемы; если образуется белый осадок, то вода содержит только сернистый калий, а если осадок чёрный, то вода содержит только серу»

Сернокислая соль.

«Вода может содержать сернокислые соли, то есть соли, образующиеся в результате сочетания серной кислоты с известняком, железом, медью или едкой щёлочью. Серную кислоту можно определить, добавив несколько капель раствора окиси бария, ибо тогда образуется песчаный осадок, который медленно осядет на дно сосуда»

Хлорные соли.

«Вода может содержать хлориды, которые можно определить, добавив в неё несколько капель раствора азотнокислого серебра; немедленно образуется белый осадок похожий на свернувшееся молоко, который затем темнеет"

Щёлочи.

«Вода может содержать щёлочь, которую можно обнаружить, добавив в нее несколько капель раствора сулемы; при этом образуется красноватый осадок»

Известь.

«Вода может содержать известь и магнезию. Несколько капель щавелевой кислоты, вылитых в воду, осаждают известь в виде белесых хлопьев, которые затем осаждаются на дне. Если вода содержит магнезию, то несколько капель раствора сулемы, дадут, но очень медленно, красноватый осадок»

«Внимание! Чтобы провести эти эксперименты с большей точностью, анализируемая вода должна быть наполовину выпарена путём кипячения, за исключением углекислого газа, который улетучится при кипячении»

Тщательно изучив последовательность действий, мы приступили к экспериментам. Три первых не произвели никакого эффекта, и мы пришли к заключению, что вода не содержит ни углекислоты, ни железа, ни меди; но при добавлении азотистой кислоты, упомянутой для четвёртого эксперимента, мы увидели лёгкую муть беловатого цвета, осевшую на дне, совсем немного, что привело нас к мысли, что количество серы или сероводорода должно быть очень малым.

Пятый эксперимент показал, что вода содержит сернокислые соли или, по крайней мере, сернистую кислоту, смешанную с известью. Мы убедились в существовании этой кислоты, влив в воду несколько капель раствора сулемы, которая стала белой и мутной, а осадок, медленно оседавший на дне сосуда, казался белесым и состоял из очень мелких зёрен.

У нас не было никакой соли серебра для шестого эксперимента, чтобы установить, содержит ли вода хлористые соли.

Седьмой показал, что в ней нет щелочи.

В восьмом эксперименте мы обнаружили, что вода содержит большое количество извести – кальциевой щелочи, но не магнезии. Налив несколько капель щавелевой кислоты, мы наблюдали, как известковый осадок оседает на дно сосуда хлопьями беловатого цвета; затем мы добавили раствор сулемы, чтобы обнаружить магнезию; но осадок, вместо того чтобы стать красным, сохранил тот же цвет, как доказательство того, что вода не содержала магнезии.

Мы приходилось использовали эту воду для питья и чая. Но только через три или четыре дня мы обнаружили, что в ней есть какие-то соли.

Г-н Козлов набрал из источника воду и кипятил её до тех пор, пока она полностью не испарилась; беловатый и очень солёный порошок, который остался на дне сосуда, показывал, что вода содержит азотистые соли.

Мы заметили также, что камни, извлечённые из источника, покрыты известковым веществом, довольно толстым и бугристым, которое при воздействии на него серной и азотистой кислотой вызывало шипение. Образцы, взятые из более горячей части источника, оказались покрытыми слоем какого-то металла, если я могу назвать так твёрдую и плотную оболочку цвета очищенной меди, но что это за металл, мы не могли установить. Мы нашли также шарики этого металла, размером с булавочные головки, но никакая кислота не могла их растворить. Разбив добытые из ручья камни, мы обнаружили, что внутри они очень мягкие и смешаны с песком, которым, как я наблюдал, изобиловали эти ручьи.

Должен также добавить, что мы обнаружили в ручье и в небольшом болоте рядом с ним, необычный фукус^[27]. Он был липкий и не был прикреплён корнями к дну^[28].

Таковы наблюдения, которые я сделал над этими термальными водами, помогая господину Козлову в его опытах и исследованиях. Я не смею льстить себе тем, что эта помощь была так уж велика, возможно, моя забывчивость или недостаток информации привели к некоторым ошибкам; я могу только сказать, что я приложил все свои усилия быть внимательным и точным; но в то же время признаю, что, если были какие-то недостатки, то надо приписать их исключительно мне.

Наконец, наши лошади привезли то, что мы оставили в Коряках, и мы начали готовиться к отъезду. В это время мне довелось увидеть пойманного живьём соболя; метод весьма своеобразен и может дать некоторое представление о способе охоты на этих животных.

На некотором расстоянии от бань господин Козлов заметил многочисленную стаю во́ронов, которые кружились над одним местом, периодически пикируя на землю в одно и то же место. Это навело нас на мысль, что их привлекает там какая-то добыча. Оказалось, что эти птицы преследовали соболя. Мы увидели его на берёзе, окружённого во́ронами, и у нас тоже возникло желание поймать его. Самым быстрым и верным способом было бы, несомненно, застрелить его; но наши ружья были в деревне, и ни одного из сопровождавших нас людей их не было. Тогда один из камчадалов взялся поймать соболя. Он применил следующий метод. Он попросил у нас верёвку, и мы дали ему единственную, что у нас была – которой мы привязывали наших лошадей. Пока он завязывал на верёвке петлю, несколько собак, натренированных на такую охоту, окружили дерево; зверёк наблюдал за ними, но то ли от страха, то ли по природной глупости, не пошевелился; и удовольствовался тем, что вытянул шею, когда к нему поднесли петлю. Его голова дважды была в петле, но каждый раз узел соскальзывал. Наконец, соболь спрыгнул на землю, собаки бросились на него, но он неожиданно вывернулся и когтями и зубами хватил за нос одну из собак, которая не нашла никаких оснований остаться довольной таким приёмом. Желая взять животное живым, мы придержали собак, соболь тотчас же воспользовался этим и снова взбежал на дерево, где ему в третий раз поднесли петлю, завязанную заново. С четвёртой попытки, наконец, петля затянулась^[29]. Я и представить себе не мог, что животное, обладающее таким хитрым видом, позволит поймать себя таким глупым способом и само сунет голову в силок, который ему поднесли. Этот забавный способ ловли соболей является значительным подспорьем для камчадалов, которые обязаны платить налог шкурками этих животных, как я объясню далее^[30].

В продолжении ночей 13-го и 14-го октября на северо-западе наблюдались два небесных явления, но мы их пропустили. Из описания их, я понял, что это были auroræ boreales, и мы сокрушались, что нам вовремя не сообщили о них. Во время нашего пребывания в банях погода была довольно хорошей, но западная часть неба почти постоянно была затянута плотными облаками. Ветер менялся с западного на северо-западный, и время от времени шёл снег, который, однако, не образовал устойчивого покрова, несмотря на холода, которые мы испытывали каждую ночь.

Наш отъезд был назначен на 17 октября, а 16-го мы провели в спешке и суете, которые обычно сопровождают последние приготовления. Остальная часть нашего маршрута до Большерецка должна была идти по реке Большой. Десять маленьких лодок, которые, собственно говоря, представляли собой каноэ, выдолбленные из дерева, связанных парами, служили пятью плотами для перевозки нас и части нашего имущества. Большую часть мы вынуждены были оставить в Начиках, так как погрузить всё на плоты было невозможно, а больше лодок не было. Мы и так собрали все каноэ, какие были в деревне, а некоторые даже были доставлены из острога Апача, куда мы направлялись.

17-го на рассвете, мы погрузились на плоты. Четыре камчадала вели их с помощью длинных шестов. Но им часто приходилось брести по воде и тащить их за собой; глубина реки в некоторых местах была не более одного-двух футов, а в других – и того меньше. Вскоре один из наших плотов получил повреждение, это был именно тот, который был нагружен нашим багажом, и мы были вынуждены выгрузить всё на берег, чтобы заняться починкой. Мы, правда, не стали ждать, а оставив с ним людей, продолжили свой путь. К обеденному времени случилось ещё одно несчастье, куда более прискорбное для людей, у которых разыгрался аппетит. Плот, на который погрузили кухню, вдруг затонул прямо у нас на глазах. Мы, конечно, не стали равнодушно наблюдать за такой потерей, а быстро спасли остатки провизии, и, прежде чем двинуться дальше, благоразумно решили пообедать, опасаясь ещё большего несчастья. Обед постепенно рассеял наши страхи и придал нам достаточно энергии, чтобы вычерпать воду, которая накопилась в лодках, и продолжить наше путешествие. Не успели мы тронуться, как встретили две лодки, шедшие нам на помощь из Апачи. Мы послали их на помощь повреждённому плоту и на замену непригодных лодок. Мы продолжали продвигаться вперёд во главе нашего каравана судов, пока, наконец, не потеряли остальных из виду, и до вечера не случилось ничего катастрофического.

Я заметил, что река Большая в своих изгибах часто меняла направление почти на противоположное. Течение её очень быстрое; мне казалось, она течёт со скоростью пяти узлов, между тем камни и отмели, которые мы встречали ежеминутно, до такой степени затрудняли нам плавание, что последний час был поистине мучителен для наших проводников. Они обходили препятствия с удивительной ловкостью, и по мере того, как мы приблизились к устью реки, я с удовольствием заметил, что она становится шире и судоходнее. Я был также удивлён, увидев, как она вдруг разделилась на не знаю сколько проток, образовав множество маленьких островков, некоторые из которых были покрыты лесом и кустами, а потом снова соединилась в один поток. Кусты везде очень густые, мы часто встречали их во множестве растущими в самой реке, что ещё более затрудняло плавание и говорило о беспечности, я бы сказал, и лени местных жителей. Им никогда не приходит в голову выкорчевать их и таким образом сделать проход по реке более лёгким.

Различные виды водоплавающих птиц, такие как утки, чибисы, гуси, нырки и другие, водятся на этой реке, поверхность которой иногда сплошь покрыта ими, но подойти к ним достаточно близко для выстрела трудно. Крупной дичи, как мне показалась, не такой уж много. Если бы не следы медведей и полусъеденная рыба, которые постоянно попадались нам на глаза, я бы подумал, что мне, по крайней мере, сильно преувеличивали, рассказывая о множестве этих животных; мы не смогли заметить ни одного из них, но мы видели множество орлов, сорок, воронов, несколько куропаток и горностая, прогуливающегося по берегу.

С наступлением ночи господин Козлов справедливо рассудил, что на ночь благоразумнее будет остановиться, чтобы не столкнуться с препятствием, подобным тому, что уже помешало нашему плаванию. Мы не были знакомы с рекой, а в темноте малейшее происшествие могло стать для нас роковым. Эти соображения заставили нас провести ночь на правом берегу реки, у леса, недалеко от того места, где останавливался капитан Кинг со своим отрядом^[31]. Приличных размеров костёр согрел и высушил всю нашу компанию. Г-н Козлов предусмотрительно погрузил на свой плот палатку, и, пока мы – весьма скоро – устанавливали её, с удовлетворением увидели, что прибыли два других плота, которые не поспевали за нами. Удовольствие, которое доставило нам это воссоединение, усталость, удобство палатки и наших постелей, которые мы, к счастью, захватили с собой, – все это способствовало тому, что мы провели ночь приятнейшим образом.

На следующий день мы собрались в дорогу рано и без помех. Через четыре часа мы прибыли в Апачи, но из-за мелководья не могли подплыть к самой деревне, а высадились примерно в четырёхстах ярдах и прошли это небольшое расстояние пешком.

Эта деревня показалась мне ещё меньше, чем предыдущие, в ней было на три-четыре жилища меньше. Она расположена на небольшой равнине, на берегу протоки реки Большой, а на другом берегу находится лес, который, скорее всего, был островом, образованным различными рукавами реки.

Кстати, я узнал, что острог Апачи, как и острог Начики, не всегда был там, где он находятся сейчас. Через несколько лет после основания деревни жители перенесли свои дома в это место в поисках более удобного места для рыбной ловли. Расстояние нового острога от прежнего составляет, как мне сказали, около четырёх-пяти вёрст.

В Апачах не оказалось ничего интересного. Я прошёл по ним, и направился к нашим плотам, которые прошли мелководье и ждали нас в трех верстах ниже острога, в том месте, где протока реки, сделав петлю вокруг деревни, снова впадает в основное русло. Чем дальше мы продвигались, тем глубже и быстрее становилась река, так что ничто не помешало нашему плаванию до самого Большерецка, куда мы прибыли в семь часов вечера, сопровождаемые только одним из наших плотов, остальные не поспевали за нами.