Jalid Sehouli

Marrakesch

Viele Geschichten in einer Geschichte oder die besondere Geschichte von der Pastilla

Серия «Проза нашего времени»

© Akademos Wissenschaftsverlag GmbН, 2013

© Хоффманн Х. Г., послесловие, 2016

© Галина Снежинская, перевод, 2016

© ООО «Издательство «Этерна», издание на русском языке, 2016

* * *

Жалид Сеули
Марракеш: Множество историй в одной или необыкновенная история о приготовлении пастильи

Приношу благодарность

моим детям,

родителям,

братьям и сестрам,

племянникам и племянницам,

другим родственникам,

друзьям,

моим пациенткам, их близким и родным,

всем, у кого я учился,

г-ну Хоффманну и его жене,

моей Адак,

моему Марракешу,

моему Богу…

И вот, рождаются первые слова…

В сказке Антуана де Сент-Экзюпери «Маленький принц» Лис говорит: «Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь».

Мы утратили зоркость сердца – упрек Сент-Экзюпери адресован всем нам.

Замысел этой книги появился у меня, наверное, в тот момент, когда Мария попросила разрешения прикоснуться к моему сердцу, чтобы ощутить его живую энергию. Как же я удивился ее просьбе! Никогда еще не было кому-то дела до моего сердца…

В этой книге я хотел бы рассказать несколько разных историй. Историю о городе Марракеше, историю о моих отношениях с самыми разными людьми, историю о себе, о моем сердце и душе. Каждая из этих сравнительно больших историй включает в себя другие, поменьше. Постепенно должно выясниться, что все истории связаны между собой, хотя они произошли в совершенно разных местах и с разными людьми; впрочем, возможно, именно это их и связывает.

Я расскажу истории людей, которых мне посчастливилось выслушать. Сначала эти люди подарили мне свое внимание, а потом поделились своими историями. Я рассказывал о себе, люди в свою очередь рассказывали о чем-то особенном в своей жизни, а иной раз о таких вещах, которые сами рассказчики считали забытыми или не поняли – тогда, раньше, – во всей их значительности. Марракеш помог моему сердцу раскрыться и принять эти истории, Марракеш раскрыл и сердца рассказчиков. Марракеш пробудил к жизни чудесные истории. Не все я могу рассказать: некоторые истории сохраняют свое значение и влияют на жизнь людей, лишь пока не преданы огласке. Они стали тайной и должны остаться тайной. Мне вспоминается стихотворение Анны Риттер (1865–1921), увезенной отцом из Германии в Америку, но вскоре вернувшейся в Европу:

 
Ношу с собою тайну,
Что радостью мне наполняет душу.
Открыться всем о как бы мне хотелось!..
А я молчу.
Смеяться я могла бы, петь
С утра до поздней ночи —
А я шепчу, как будто возношу
Молитву тайную!
 

Но каким будет объем этой книги? Далеко ли до ее конца? Думаю, «последнюю историю» я расскажу лишь тогда, когда улетучится мгла, которая, я чувствую, еще лежит у меня на сердце, или даже в нем самом, – мгла страсти и меланхолии. Хотя есть риск, что этого вообще не случится и книга не будет закончена. История всегда имеет начало, конец же необязателен.

И дело ведь не в конце. Я хочу рассказывать истории, в то же время сам хочу стать участником особой истории; можно сказать иначе: я хочу узнать эти истории, проникнуться ими, чтобы осмыслить их все вместе, как единую и цельную, особую историю.

По-видимому, моя книга – величайшая авантюра. В ней много неожиданностей и открытий, ликующей радости и надежд. Благодаря этой книге остались позади мои сомнения, страхи и печали. Она стала моим лучшим другом.

Мне кажется, легче писать о городах и говорить с городами.

Но я понимаю, что главным остаются мои отношения с людьми и отношения с самим собой, с моим разумом, сердцем – с моей душой.

Рассказать же о них удается, только если постоянно связываешь истории с прошлым, с настоящим моментом и с нашими желаниями или опасениями относительно будущего. Когда рассказываешь истории, осознаешь свою способность влиять на собственную историю и на истории других людей.

Эту книгу я хочу подарить прежде всего самому себе, но также и моим чудесным детям, я хочу показать, насколько важно осознать чувства и слова, которые стучатся в сердце, и сделать их жизнью и правдой. Лишь так чувства и слова становятся более значительными, заслуживающими внимания и уважения. А тогда и каждая твоя мысль становится настолько сильной, что может позитивно влиять на твой мир и на мир других людей.

Эта книга – только подарок, знак внимания, не требующий ответа. В Древнем Риме, а также на Востоке было принято преподносить друг другу скромные, символические дары по случаю празднования Нового года, например красивую ветку дерева или плоды, которые вырастил в своем саду. Эта книга – такой подарок, плод, созревший в саду моей души, еще не вполне постигнутой мной самим.

Джебран Халиль Джебран оставил нам чудесное стихотворение «О детях»^[1]:

 
…Ваши дети – не дети вам.
Они сыны и дочери тоски Жизни по самой себе.
 
 
Они приходят благодаря вам, но не от вас,
и, хотя они с вами, они не принадлежат вам.
 
 
Вы можете дать им вашу любовь,
но не ваши мысли,
ибо у них есть свои мысли.
Вы можете дать пристанище их телам,
но не их душам,
ибо их души обитают в доме завтрашнего дня,
где вы не можете побывать даже в мечтах.
 
 
Вы можете стремиться походить на них,
но не старайтесь сделать их похожими на себя,
ибо жизнь не идет вспять
и не задерживается на вчерашнем дне.
 
 
Вы – луки, из которых ваши дети,
как живые стрелы, посланы вперед.
 
 
…
Пусть ваш изгиб в руке Стрелка несет радость…
 

И вот, рождаются первые слова… чтобы начался рассказ первой из многих историй…

Почему-то я чувствую, что меня зовет Марракеш, город в центре Марокко, одно из тех немногих оставшихся на свете мест, что еще напоминают о временах «Тысячи и одной ночи».

Бывая в разных городах, я часто замечал, что люди, живущие там, словно бы приехали в свой собственный город погостить и не ощущают себя по-настоящему дома. В Марракеше у меня появляется совсем другое чувство – там все у себя дома, и местные жители, и даже приезжие. Людей Марракеша в Марокко прозвали «счастливцами». Безусловно, и в Марракеше случаются несчастья и беды, и все-таки этот город, по-видимому, многим людям дарит особенное счастливое чувство, познать которое могут даже те, кто приезжает сюда ненадолго.

Марокко – страна на северо-западе Африки. Согласно античным писателям, гора на марокканском берегу и скала на другой стороне Гибралтарского пролива – это Геркулесовы столпы, последний предел мира, за которым Средиземное море низвергается в бездну за краем земного диска. Таков античный миф.

Марракешу более тысячи лет, год его основания – 1062-й. А чудесному чувству, охватившему меня, когда я впервые увидел этот город, скоро будет десять лет. Это чувство помогло мне услышать свое собственное сердце и, может быть, душу, научило с ними говорить.

«В прошлом Марракеш был наградой скитальцу за долгое путешествие», – отмечает писатель Тахир Шах. Но для меня Марракеш стал еще и наградой за путешествие к моему сердцу. «Караваны неделями находились в пути, – пишет далее Тахир Шах, – и путешественники рассказывали всевозможные загадочные истории о красном городе Марракеше, хотя никогда не видели его своими глазами». Должно быть, так бывает и с любым городом или человеком – задолго до желанной встречи сочиняешь о них бесчисленные истории.

Но что же с моим сердцем, моей душой? В каких городах они живут? Или они, сердце и душа, живут в одном и том же городе? Или они вообще едины?

Этому особенному чувству – словно к моему сердцу прикоснулся Марракеш, таинственный город, – уже много лет. Оно появилось, когда я в первый раз очутился вечером на самой удивительной, должно быть, городской площади из всех, какие только есть в мире, на Джема эль-Фна в Марракеше. Нужно нырнуть в эту пучину, даже если поначалу не различаешь дна в волнах бурлящего людского водоворота. Джема эль-Фна это центр города, а может быть, и всего мира, как считают многие марокканцы и уж конечно все «марракши», то есть жители Марракеша. Некогда эта площадь была одним из самых страшных мест на свете – здесь совершались казни. Головы казненных натирали солью и выставляли на городских воротах на много месяцев, для устрашения. Арабское название «Джема эль-Фна» в переводе означает «сборище мертвецов».

В книге «Голоса Марракеша» писатель Элиас Канетти^[2] очень точно передает свое впечатление от этой площади, оно такое же, как и мое, и становилось у меня раз от разу все более сильным и отчетливым: «Мне казалось, будто я действительно достиг другого места, цели моего путешествия. Я не хотел уходить отсюда, я уже был здесь сотни лет тому назад, только запамятовал, а теперь все вновь вернулось. Здесь были выставлены напоказ те плотность и тепло жизни, какие я ощущал в себе самом. Я был этой площадью, когда стоял на ней. Думаю, я остаюсь ею и поныне».

В один из вечеров, слишком редких, когда я бывал на этой площади, я углядел, проходя мимо бесчисленных белых прилавков со всевозможной снедью, мергез – магрибские жареные колбаски, довольно острые. Настоящие мергез готовят из нежной ягнятины, щедро приправленной пряностями. Темный красноватый цвет и пряный, несколько острый вкус колбаскам придает харисса, острый соус с добавлением кориандра, кумина и чеснока. Вот уже двадцать лет как я не ем красного мяса, а по какой причине, понятия не имею. Я всегда заказываю рыбу или птицу. Похоже, я сам придумал себе какие-то правила и законы, чтобы жить по определенному порядку, иметь некие ориентиры; это потому, что мне кажется, я слишком часто забываю о мере и пределах.

А тут, увидев соблазнительные колбаски мергез, я вдруг подумал: наверное, пора отказаться от добровольно принятого обета. Я сказал себе: более подходящего места, чтобы покончить с моим стародавним правилом, ты не найдешь. И вот, Марракеш освободил меня от уз. Колбаски оказались изумительно вкусными, буквально таяли во рту. Город становится чудесным в тот момент, когда наводит человека на сомнение относительно смысла старых привычек, неуклонно соблюдавшихся в течение многих лет. Откуда взялась та или иная привычка? Стоит ли и дальше ей следовать? Что стрясется, если я от нее откажусь? Нечто подобное происходит и со многими другими вещами, а также и в отношениях с каким-либо человеком.

На многие вещи, которые случались и случаются в твоих отношениях с другим человеком, не обращаешь особого внимания, все это существует в нашей жизни, но не является ее существом. Только если встретится некое место, например город, или какой-то человек, который поможет тебе увидеть эти вещи, ты сумеешь их изменить.

В моей личной истории с колбасками мергез, съеденными в Марракеше, отказ от стародавней «клятвы» стал и впрямь освобождением, которое означало отнюдь не только прибавку новых мясных блюд к моему обычному столу. За это благодарю тебя, Марракеш.

И заходит солнце в Марракеше и повсюду, и снова восходит солнце в Марракеше и повсюду…

Я снова еду в Марракеш. Думается, я снова еду к самому себе, к моей душе, моему сердцу – оба путешествия еще далеки от завершения. И в дальнейшем, путешествуя, нужно будет разглядеть знаки и сложить их, как головоломку, чтобы составился цельный образ.

Знаки становятся все заметнее. Вот и несколько дней назад мне был знак.

В приемные часы ко мне на консультацию пришла 63-летняя пациентка, страдающая тяжелым и очень редким онкологическим заболеванием. Ее сопровождал муж, по профессии он врач. Оба были в прекрасном настроении, пациентка с большой гордостью, которую разделял и ее муж, сообщила, что вполне хорошо себя чувствует и снова ведет активный образ жизни. А ведь последнюю химиотерапию она прошла ровно два месяца тому назад. К сожалению, я должен был сказать женщине, что опухоль дала рецидив и теперь уже нет сомнений: болезнь никуда не делась и не денется, от этой болезни женщина умрет. Снова провести лечение, разумеется, можно, но принципиальных изменений ждать не приходится. В подобной ситуации пациентки и их спутники чаще всего говорят, что попробуют пройти еще какое-то лечение, вопреки «неизлечимости» заболевания. А эта женщина спросила, можно ли ей до начала новой терапии поехать в отпуск. Я сказал, что не вижу никаких препятствий, что поездка в отпуск абсолютно не может отрицательно повлиять на прогноз. Мы договорились, что после отпуска она придет на консультацию и тогда мы примем решение о дальнейшем лечении. Прощаясь, я спросил, куда она собирается поехать. Она быстро взглянула на мужа и ответила, словно именно ему открывала некую тайну: «Мы пока еще не решили. Но я очень хотела бы поехать в Марракеш».