1

В комнате пахло свежими цветами, и мы танцевали. Он целовал меня до сладкой дрожи, до блаженной неги. Одетый в чёрный фрак и белоснежную сорочку мужчина, будто киноактёр в зале вручения Оскара. А я его голливудская принцесса.

Вокруг горели приглушённые огни и свечи, и играла тихая, нежная музыка.

Просто сказочно прекрасно!

Я чувствовала желание своего представительного кавалера под плотной тканью костюма, и моё тело отзывалось трепетом от предвкушения близости. О, да, ночью кому-то будет очень хорошо с таким любовником.

Это какой-то сладостный сон?

Конечно, сон, ведь я сейчас в больнице, и меня оперируют, вырезают опухоль. Главное – выжить, и я смогу восстановить свою проданную галерею. Буду учить детей живописи, как всегда хотела. Своих-то уже не будет. Но я полна надежды победить и жить дальше!

А если… мне стало плохо, и я умерла на операционном столе?

Нет!

Нет, это просто наркоз. Чудесные грёзы. Я встретилась в своих мыслях с несбыточной мечтой, с этим невероятным мужчиной, который бережно ведёт меня в танце и наполняет мою грудь острыми чувствами. Питает жизнью, которой я последние три года вовсе не жила. Я лишь теряла: продала студию и машину, чтобы вылечиться, меня оставил жених, рухнули все мои надежды.

А сейчас я желанна, улыбаюсь и не хочу, чтобы это заканчивалось. Хочу жить и любить!

Давай, мой тайный кавалер, веди меня в танце! А потом уложи в постель. И пусть это будет лучшая ночь в моей жизни!

Я сияла от счастья, и мужчина глядел на меня с неподдельным восхищением. Он прижал меня к себе крепче.

– Я и подумать не мог, что ты такая.

А какой у него голос, м-м-м!

Бархатный баритон завибрировал, разливаясь в прохладе воздуха. По коже пробежали мурашки, поднимая волоски, и дыхание перехватило от восторга, как красиво, мужественно и приятно он говорил.

Я скромно улыбнулась и теснее прижалась к своему кавалеру, ощущая под фраком каждый мускул его крепкого тела. Мужчина дарил чувство надёжности, и я жадно вдохнула полной грудью его строгий аромат, напомнивший мне дикие горные холмы, украшенные россыпью цветущего вереска. Тёплый, терпкий, сладко-горький медовый запах, словно тоска по чему-то уходящему, царапнул сердце. Мне хотелось отдать всё на свете, чтобы сон не заканчивался и этот мужчина не покидал меня.

Желанный…

Какая же я хрупкая и маленькая рядом с ним. И почему-то в свадебном платье…

Ну, точно сон, ведь стать женой была моя заветная мечта! Но Паша так и не решился, а когда я заболела…

“Я ещё молод и не хочу ставить на своей жизни крест, ухаживая за тобой. Прости, – сказал он, уходя с чемоданом, и забрал с собой телевизор. – Тебе всё равно не надо, ты в больнице поселилась…”

– Мне удалось тебя успокоить, – хрипло проговорил кавалер. Невесомой лаской проведя по щеке, приподнял мой подбородок и заставил поглядеть в глаза. – Ты больше не боишься?

– Я уже давно ничего не боюсь, – усмехнулась я своему мужчине мечты, который гипнотизировал меня серой сталью глаз.

Мой любимый цвет, между прочим. Строгий профиль, красивый лоб – руки зачесались написать портрет, хотя я не прикасалась к холсту все эти годы.

– Значит, ты готова принять мою силу?

Он так умопомрачительно меня целовал, а теперь с такой страстной бурей глядел, что я готова была принять от него всё, что угодно!

– Готова, – решительно проговорила я, устремив взгляд на его сурово сомкнутый рот.

Его губы вновь накрыли мои. Но вместо чувственной ласки я ощутила подчиняющий напор. По венам хлынул пожар, собираясь в тугой узел внизу живота.

Кровь будто закипела. Тело било молниями. Я испугалась и попыталась вывернуться из объятий, но легче, наверное, было вырваться из лап льва, чем из рук этого мужчины!

Меня закончили целовать, и болезненное ощущение испарилось, оставив за собой приятное чувство наполненности. И… острого возбуждения.

– Как ты? – сощурился он.

На лице мужчины отражалось неподдельное волнение, но вместе с тем и опасная, притягательная хищность.

– Нормально. – Хотя после процедур в больнице хотелось воскликнуть: “Прекрасно! Лучше всех! Хочу танцевать!”

Возбуждение нарастало с каждым ударом сердца, в животе скапливалась приятная тяжесть, и я не могла оторвать взгляда от мужчины, которого страстно желала поцеловать. До дрожи, до сбивающегося дыхания.

– Тогда не будем терять времени, закончим брачный обряд, дорогая супруга, – выдохнул он мне в губы.

Ещё один поцелуй, жадный, – и зрачки мужчины превратились в две узкие полосы, а ноздри раздулись от шумного вдоха.

Я протестующе вскрикнула, но меня резко развернули, выбивая воздух из лёгких, уложили грудью на стол и принялись задирать юбки.

Нет, в этом сне явно что-то пошло не так!

– Пусти! – выкрикнула я, лягая ногами “супруга”.

В моих мечтах близость должна произойти не так, а на шёлковых простынях в миссионерской позе!

– Поздно, Валери. Мы закончим, – жаркое дыхание опалило шею, и по коже пронеслись мурашки от накрывающего с головой предвкушения.

Вопреки разуму, хотелось подчиниться, ощутить его внутри. Отдаться целиком, без остатка.

– Валери?! – удивилась я сквозь заволакивающее разум марево желания.

Да, это моё имя, но он назвал меня как-то по-иностранному. Меня звали Валерия, Лера!

Мужчина сжал мои ноги, лишая возможности двигаться.

– У тебя помутнение рассудка, супруга? Ты приняла мою магию и теперь должна принять меня. Срочно, немедленно. Расслабься.

Звякнула пряжка ремня на брюках, и я ощутила обжигающее прикосновение твёрдой плоти к оголённому бедру.

2

Он собрался приходовать жену, лишь приспустив штаны?!

Нет, так не пойдёт, дорогой “супруг”! Это уже не сон, а какие-то кошмарики.

Я зажмурилась и отчаянно попыталась проснуться, но ничего не вышло. Я продолжала лежать, распластанная по столу под сильным мужским телом, ощущая, как мою филейную часть поглаживала властная ладонь. От чувственной ласки замирало сердце и таяли последние преграды моей нравственности.

Я тихо застонала, прогнувшись в пояснице. Меня подхватили под живот и крепче прижали к своим бёдрам. Но отчего-то медлили.

Почему не решается?..

– Ты не хотел бы сменить позу? – сорвалось с моих губ, хотя я честно собиралась потребовать меня выпустить.

– Могу положить тебя на кровать.

– Переверни меня!

– Нет, с ума сошла?! – прижали меня теснее, и я ощутила, как бешено в такт бьются наши сердца.

Очень хотелось поддаться и дать собой овладеть, но я обещала себе после Паши, что больше не буду терпеть всё неприятное, что делает со мной мужчина, даже если рискую его потерять…

– Пусти! – со всей решимостью выкрикнула я, и в один миг оказалась усаженной перед мужчиной на столе, обращённой к нему лицом.

Он шумно дышал, разместившись у меня меж бёдер, очень-очень близко, и его потемневший от страсти взгляд прожигал насквозь мою душу.

Меня била дрожь. Я глядела на его близкие строгие губы и всеми силами держалась, чтобы не поцеловать их, испить сладко-горький вкус горного вереска, наполнявший мою грудь.

Впившись пальцами до боли в край стола, я заставила себя удержаться.

Яркими пятнами мерцали свечи на столе. Блюда с нетронутой едой соблазняли ароматными запахами. Я давно не ела… Наверное, вечность. И, поддавшись порыву, прошептала:

– Я хочу есть…

– Ты голодна? – низким голосом пророкотал мой роковой обольститель. – Пять минут назад ты говорила, что не хочешь!

Жаркое дыхание обожгло ключицы, и новый отряд мурашек замаршировал по моему телу.

– Пять минут назад, очевидно, я была не в себе. Очень-очень хочу!

Я правда хотела. Давно забытая тяга к еде воскресла во мне вместе со страстью и ощущением полноты жизни, когда я оказалась в объятиях этого мужчины.

Дотянулась до ягод, аппетитно сунула в рот одну и принялась жевать, стараясь не думать о страсти, огнём растекающейся по венам.

“Супруг” поглядел на меня, раскусывающую во рту ягоду, наполненную сладким соком, как будто сам готов был меня съесть целиком с этой ягодой.

Безумие какое-то! Как же я хотела этого мужчину!

Тоска когтистой лапой сжимала сердце от мысли, что наркоз скоро закончится, и мы больше никогда не увидимся…

– Сила, должно быть, требует пищи. Сначала тебя надо покормить.

На мне одёрнули юбки и переместили меня на стул. Придвинули тарелку. Наполнили бокал вином.

“Супруг” расположился напротив, и только теперь, когда между нами появилось расстояние, я увидела, что не только я выглядела и ощущала себя, как сбитый воробей, намокший под дождём и потрёпанный кошкой. Мы оба переводили дыхание, словно только что пробежали марафон. И мужчина чертовски сексуально выглядел с упавшими на лоб смоляными прядями и блестящей от испарины грудью, видневшейся в вороте расстёгнутой рубашки.

Осмотрев друг на друга, мы оба слегка усмехнулись. И было в этой улыбке что-то невероятно близкое, проскользнувшее лишь на миг и утонувшее в пучине опасного, непонятного и пугающего, сгустившегося в полумраке комнаты.

– Обратного пути нет, Валери. Я знаю, ты не хотела. Но смирись. Я буду для тебя нежным мужем. Ты не будешь ни в чём нуждаться, – проговорил мужчина, поднимая бокал. – За нас.

Повинуясь приказу в его взгляде, я подняла бокал и обратила внимание на свою кисть с молодой гладкой кожей. На безымянном пальце сияло толстое брачное кольцо, и длинные ногти покрывал золотой лак.

Рука была не моя! Чужая!

3

Бокал выскользнул и разбился вдребезги. Вино разлилось кровавыми брызгами по кружевной скатерти, испачкав тарелки и моё свадебное платье.

Я испуганно вскочила из-за стола и попятилась, разглядывая руки, грудь, ощупывая лицо скользкими от вина пальцами: другие изгибы, иные губы. Тело было чужим, и всё окружающее перестало казаться сном.

Сделалось до жути страшно. Куда я попала? Почему так выгляжу?!

– Что с тобой, Валери? – мужчина схватил за запястье и притянул к себе. – Неужели ты так сильно боишься меня?

Я подняла ошарашенный взгляд на незнакомца. Да, несмотря на нежный танец и все поцелуи, в которых мы страстно сливались, он оставался незнакомцем, и где-то в глубине души я чувствовала исходящую от него большую опасность.

Хищные черты, взгляд, полный власти. Он привык, что его слушаются беспрекословно, падают ниц, не поднимая глаз, выполняют любые приказы.

– Что-то перехотелось есть… – пробормотала я, желая вырваться из захвата.

Капли вина впитывались в белую ткань платья, окрашивая его в красный.

– Тогда я раздену тебя, – сказал “супруг”, потянувшись к завязкам корсета, и тело предательски задрожало от его горячих прикосновений.

Я желала его ласк, но сперва нужно во всём разобраться.

– Не надо, – вывернулась от поцелуя. – Я… сама разденусь… И мне нужно умыться! Где тут ванная?

Меня смерили недовольным взглядом, давая знать, что терпения осталось немного.

– Там, – “супруг” указал на дверь в тёмном углу комнаты и выпустил меня из стального объятия.

Я пулей метнулась в ванную и закрыла дверь на защёлку.

– Ну наконец-то, Лера! – проверещал взбешённый молодой голос. – Я думала, никогда тебя не дождусь и весь план рухнет!

Сперва я подумала, что звук раздаётся у меня в голове.

Я окончательно спятила?

Но, осмотревшись, увидела на раковине карманное зеркальце. Кажется, именно оно и пищало, или у меня точно глюки. Посленаркозные. Мне говорили, такое бывает. Не бойся, говорили, пройдёт…

И я стояла, как вкопанная, подпирая спиной дверь, в ожидании, когда…

– Лера, бездна проклятая! Я в зеркале, подойди, хочу увидеть тебя!

Да-а мне всё это кажется! Точно-точно. Не бывает говорящих зеркал!

Я зажмурилась и покрутила головой.

– Подойди и открой зеркальце, демоны тебя подери, дрянная художница! – гневно прорычала девушка. – Неужели что-то не сработало и она меня не слышит! – вырвался жалобный стон.

Ну, всё. Я сошла с ума. Зеркало ругается чуть ли не матом, теперь плачет. Что же дальше?

– …Если лорд Адальхарт узнает, что мы натворили, убьёт моё бедненькое тельце, и останусь я навсегда в теле этой больной Лерки!